42
приходится задерживаться на работе до часу ночи. Он заражен работой - и это очень здорово. Я, конечно, стараюсь следить по мере возможности, чтобы сын вовремя ел и не забывал о сне.
- Он мне сказал так: «Для начала я стану хорошим специалистом, научусь зарабатывать более или менее приличные деньги. Когда смогу содержать семью, тогда и займусь этим вопросом». Его папа женился в 33 года. Сыну сейчас - 23. Так что минимум 10 лет, как сын говорит, у него есть.
- Видимо, так. Хотя я бы с радостью понянчилась с внуками! Мне сейчас не с кем лазать по деревьям, хулиганить, ходить в походы - а я очень люблю все это. Да и папа у нас уже созрел. Готовит сына к тому, что не нужно ждать 33-летнего возраста - мол, давай мне внука пораньше. В общем, как получится.
- В первый раз я ощутила ревность, когда сыну было еще 10 лет и его подружка предложила помыть у нас посуду. Я поняла, что буду неадекватной свекровью, и начала работать над собой. Все эти годы себя успокаивала и теперь, мне кажется, готова принять девушку. Сын, правда, пока бережет мою психику. Говорит: «Мама, когда я точно решу, что это именно та девушка, на которой хочу жениться, познакомлю тебя с ней».
- Мы постарались сами отделить сына от нас, потому что он очень семейный мальчик. Ему даже ничего говорить не нужно - он сам каждый день звонит, интересуется, как наши дела, что нового. Пока жил с нами, каждое утро измерял бабушкам давление, следил за тем, чтобы они вовремя приняли лекарства. Сын проводил с нами все отпуска, все выходные - ему было комфортно в нашем обществе. В конце концов я сама приняла решение - парню 23 года, не может же он вечно сидеть дома! Теперь он живет один в Москве.
- Я же Водолей, свободолюбивый знак. И я понимаю, что такое свобода для человека. На душе у меня спокойно: пусть сын идет по жизни сам. Он знает точно, что мама и папа всегда рядом. Будут сложности - он сам к нам обратиться. Бабушки, конечно, переживают переезд внука острее. Мы сохранили в доме его комнату, ничего там не тронули. И они ходят туда, как в музей. Могут часами сидеть: трогают его вещи, пересматривают книжки, которые он читал... При этом мы все равно часто видимся - Сережа по-прежнему все выходные проводит с нами.
- Мне кажется, в любой семье такое происходит. Например, мой муж всегда считал, что жена - хранительница очага, она должна сидеть дома. Мол, если мужчина позволяет женщине не работать, то он - молодец.
- Нет, наоборот, ей пришлось очень тяжело в этой жизни: она одна растила троих детей, муж умер очень рано. Свекровь работала на полях, выращивала лук, арбузы. Вкалывала круглые сутки, но при этом дала детям образование, постаралась сделать так, чтобы они не знали голода и холода. И вот Петрович, глядя на ее мучения, не хотел для своей жены такой жизни. Но проблема в том, у меня другой характер. Я не могу жить без любимой работы - музыки, шоубизнеса, сцены. Петрович понимал, что у меня музыкальное образование, что я пишу песни, но он думал, что я буду радовать своим творчеством только семью. Я же решила, что мне этого мало. Разразился скандал! Конечно, все родные оказались против того, чтобы я работала. У нас ведь с обеих сторон традиционные корейские семьи, где считается, что женщина должна сидеть дома, стирать, убирать, готовить. Для них мотаться по гастролям - это непристойное поведение. И когда я подписывала свой первый в жизни музыкальный контракт, у нас в семье был серьезный раздор. Мы с мужем даже расстались на полгода! До официального развода дело не дошло, но я сняла квартиру, а муж уехал в строительное общежитие к другу. Нас объединял только ребенок - время от времени мы встречались, чтобы папа мог погулять с сыном. Мы даже не спрашивали друг у друга, как дела. В моей съемной квартире стояло фортепиано, и мы с Сережкой сочиняли для папы слезливые песни. Как сейчас помню, сидим с ним ночью и придумываем. Свои композиции я записывала
- Лет пять, он еще в школу не ходил. Спустя полгода после расставания муж вдруг позвонил: «Я к тебе сейчас приеду, диктуй адрес». Он не знал, где я живу, - мы обычно встречались на нейтральной территории, например, в парке Горького. В общем, Петрович приехал и первое, что сделал, - внимательно осмотрел наше жилье: не пахнет ли здесь мужиком? А я ему говорю: «Мы тут с сыном песен понаписали, давай я тебе спою одну». Села за фортепиано и запела: «Без тебя на небе солнце не горит, без тебя звезда на черном небе не блестит». И он как начал рыдать! Говорит: «Все, собирай вещи, поехали домой». И вот так мы вернулись. Это было очень спонтанно. Я тогда еще не знала, что эти полгода Петрович жил в строительном общежитии. Захожу домой, а там все так, как было в момент расставания. Даже немытые чашки и тарелки стояли в раковине. Спросила: «Ты что, здесь не жил?» - «Нет. Я решил, что если тебя нет, то и я тут жить не буду».
- Мы с Петровичем до сих пор вспоминаем один случай. Сереже тогда было годика два с половиной, еще толком не разговаривал. Как все нормальные люди, мы с мужем иногда ругались - с кем не бывает. И вот в момент очередной нашей ссоры он вдруг подходит, клоп такой маленький, в глазах у него слезы. Берет за руку меня и папу, смотрит на нас и плачет. И так нам нехорошо стало! Такими дураками себя почувствовали! Вышли на лестничную клетку, чтобы он нас не слышал, и договорились, что больше никогда не будем ругаться при сыне. Нам было очень стыдно! В глазах ребенка читалось такое горе, что не передать словами. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что семья - это трудная, кропотливая работа. И я рада, что мы с Петровичем с ней все-таки справились.
