К вопросу о зарождении и развитии государственности на белорусских землях
удК 94(476) Петр дмИтрачКов. К вопросу о зарождении и развитии государственности на белорусских землях. Опираясь на современное понимание политогенеза, новые концептуальные подходы к его изучению, автор статьи показывает, что государственность на белорусских землях имела глубокие исторические корни, раскрывает предпосылки ее возникновения, истоки и формы, изменения, происходившие в разные периоды. Обосновано мнение, что форма и содержание государственности менялись под воздействием складывавшихся обстоятельств. При этом сохранялась преемственность, которая связывала государствообразующие процессы, испытавшие воздействие как восточноевропейской, так и западноевропейской цивилизации. Ключевые слова: политогенез, государство, государственность, историческая форма белорусской государственности, национальная форма государственности, Полоцкое, Туровское княжества, Великое Княжество Литовское, Речь Посполитая, Российская империя, белорусское национальное движение, Всебелорусский съезд. Piotr DMITRACHKOV. About the emergence and development of statehood in the Belarusian lands. Based on the modern understanding of political genesis and new conceptual approaches to its study, the author shows that the statehood in the Belarusian lands has deep historical roots, explains the prerequisites for the emergence of statehood in the Belarusian lands, origins and forms, and the changes that occurred in different periods of history. The author substantiates the opinion that the form and content of statehood have changed under the influence of the prevailing circumstances. At the same time, the continuity remained in place to provide the link between the state-building processes which experienced the impact of both East European and also West European civilizations. Keywords: political genesis, state, statehood, historical form of Belarusian statehood, national form of statehood, Polotsk and Turov principalities, Grand Duchy of Lithuania, Rzeczpospolita, Russian Empire, Belarusian national movement, AllBelarusian Congress
История белорусской государственности как научная проблема носит комплексный характер и включает в себя важные общетеоретические положения, разрабатываемые учеными, занимающимися политогенезом, т. е. происхождением государства. Государство в современном понимании сложилось не сразу, но его признаки стали определяться уже на ранних стадиях развития социума. И сама данная форма сосуществования людей не оставалась неизменной, совершенствовались ее устройство, политический строй и организация власти и управления, росла численность населения. С учетом этого необходимо рассматривать также понятие «государственность». «Это свойство, качество, состояние общества на конкретном этапе его развития», – пишет политолог Е.Г. Пономарева [1, с. 132].
Начиная с родоплеменных отношений, сфера социализации общества постоянно усложнялась и становилась стратифицированной, т. е. дифференцированной, отражала формирование новых социальных групп/страт, в том числе и социальной элиты, осознававшей
необходимость перехода к иным формам организации общественной жизни. Стратифицированные общества становятся основой государственности. Именно в результате стратификации усиливалась роль родоплеменной верхушки и выделявшихся из нее предводителей-вождей, чья власть распространялась на определенные территории. Такие образования в современной политологии получили название «вождеств»: они непосредственно предшествовали рабовладельческим и феодальным государствам.
При изучении эволюции белорусской государственности отечественные историки подчеркивают непрерывность процесса, выделяя две ее формы – историческую и национальную: «Гістарычныя формы дзяржаўнасці на беларускіх землях належалі не толькі народу Беларусі, але і іншым народам, на тэрыторыі якіх гэтыя формы таксама існавалі. Таму гістарычныя формы дзяржаўнасці былі шматнацыянальнымі. Нацыянальная форма дзяржаўнасці – гэта такая форма, у якой закладзены нацыянальны змест тытульнага этнасу» [2, c. 8].
Следуя такому подходу, можно снять многие спорные вопросы, касающиеся оценки тех государств, в составе которых находились белорусские земли, и выделить следующие периоды формирования нашей государственности: зарождение и оформление государственности (VI – середина XIII века); развитие государственности на белорусских землях в период ВКЛ, усиление ее этнических черт (вторая половина XIII – 60-е годы ХVI века); изменения и усложнения в развитии государственности в период нахождения белорусских земель в Речи Посполитой (70-е годы ХVI – ХVIII век); государственность белорусских земель в условиях Российской империи (XIХ век – 1917 год); возникновение и становление белорусской национальной государственности, формы ее воплощения (1918 год – конец 80-х годов ХХ века); Республика Беларусь – самостоятельное суверенное национальное государство (с 1991 года).
Исторические формы государственности на белорусских землях определились
уже в раннем Средневековье, и племенные княжения славян, упоминаемые в летописях, можно рассматривать как своеобразные «вождества», ставшие основой государственности, сформировавшиеся вокруг ряда городов, игравших роль политических центров. Поэтому государствообразующие процессы того времени было бы неверно связывать только со Средним Поднепровьем, где роль политического центра играл Киев. Киевоцентричная теория государственной самоорганизации восточных славян, господствовавшая в советской историографии (сейчас она распространяется в несколько измененном виде в Украине), противоречит исторической реальности. Более того, современные историки обращают внимание на асинхронность политогенеза в разных регио
нах восточнославянского мира. Имеется достаточно оснований утверждать, что государственность на землях, занятых восточными славянами в раннем средневековье, зародилась и развивалась на полицентричной основе, а ее формой стали княжества раннефеодального типа, оказавшиеся в Х–ХI веках под властью киевских князей.
На белорусских землях государствообразующие процессы наиболее заметно проявились в Подвинье, где расселилась часть кривичей, и Поприпятье, занятом дреговичами. Здесь же возникли и древние белорусские города – Полоцк и Туров, ставшие своеобразными столицами княжеств. Их история хорошо изучена. Особенно большое внимание уделялось Полоцкому княжеству и самому городу, вокруг которого оно сложилось. Обоснован вывод, что Полоцкое княжество формировалось и развивалось на собственной генетической основе без участия иноземных сил, в частности варягов – выходцев из Скандинавии. Следов их пребывания в Полоцке в IХ – первой половине Х века не выявлено. К такому заключению пришел авторитетный археолог доктор исторических наук Д. Дук: «У адрозненне ад ранніх структур Ладагі і Ноўгарада (Рурыкава гарадзішча) насельніцтва са Скандынавіі не аказала істотнага ўплыву на працэс фарміравання сацыяльнай і
тапаграфічнай структуры пачатковага Полацка (VIII–Х ст.)» [3, c. 359].
Государствообразующим процессам в Подвинье способствовало не только выгодное географическое положение региона, но и активная его колонизация проникшими сюда кривичами. «Расселяясь среди иноплеменников и частично вытесняя их, пришлое славянское население должно было создать более высокий уровень социальной организации» [4, c. 28]. Такой организацией стало княжение полочан, а Полоцк был центром управления подвластной территорией. Как показали исследования, в ходе расселения полочане-кривичи включили в состав своего княжения многие территории, и уже в ХI веке Полоцкое княжество приобрело все основные черты, свойственные государственному образованию, с довольно широкой административно-территориальной структурой, в которую были включены центры локальных, местных племен, составившие основу волостей. Причем государственная территория Полоцкого княжества формировалась независимо от Киева и нередко в результате военнополитических конфликтов с киевскими и другими князьями. Немаловажным для самостоятельного развития Полоцкого княжества стало и то обстоятельство, что местные князья фактически оказались исключены из общерусского престолонаследия, обладали своей княжеской линией – Рогволодовичей.
Многие историки отмечали, что Полоцкое княжество занимало особое положение в сложившейся в ХI–ХII веках в Древней Руси системе внутриполитических отношений, а Полоцк, по сути, являлся третьим, после Киева и Новгорода, политическим центром на восточнославянских землях. Этот факт признавался и советскими историками. Российский исследователь Л. Алексеев писал, что Полоцкое княжество «представляло наиболее самостоятельную политическую единицу Древней Руси» [5, c. 290].
Вторым очагом государственности на белорусских землях того времени было Туровское княжество, объединившее
земли дреговичей. Они также обладали высоким уровнем развития, имели свое княжение, что подтверждает запись в летописи. В своих публикациях известный белорусский историк П. Лысенко утверждает: «Туровская земля наравне с другими княжествами Руси имела все атрибуты самостоятельного княжества – стабильную территорию, верховную власть в лице князя, свою династическую линию. Более того, она была одним из самых значительных княжеств» [6, c. 87]. О важности и значении Туровского княжества свидетельствует и тот факт, что после принятия христианства в конце Х века в политическом центре Турове в 1005 году была основана одна из первых епархий на Руси.
В ходе расселения славян выделились и радимичи, они закрепились и на юго-востоке Беларуси, в бассейне Сожа и других здешних рек. Но здесь государствообразующие процессы не получили развития. Самоорганизация радимичей была связана с племенной структурой, находившейся на стадии формирования «вождества».
Полицентричный характер государственности не изменило и возникшее тогда Древнерусское государство, известное как Киевская Русь. Оно сыграло консолидирующую роль в отношении восточных славян, но оказалось непрочным – с конца ХI века наметились явления, которые и привели его к раздробленности.
Важное место в истории белорусской государственности занимает период Великого Княжества Литовского. Этому времени историки нашей страны в 1990–2000-е годы уделили большое внимание. Доказательно подкреплено, что ВКЛ можно рассматривать как полиэтническое государство, сложившееся на балто-восточнославянской территориальной основе, в котором определяющую роль играли белорусский и литовский этносы. К такому выводу пришли участники международного круглого стола, состоявшегося в апреле 1992 года в Минске. В итоговом документе по результатам прошедших дискуссий было записано: «Усе народы, якія прымалі ўдзел у палітычным, эканамічным і культурным жыцці Вялікага Княства Літоўскага, а найперш беларускі і літоўскі, з’яўляюцца гістарычнымі спадкаемцамі гэтай дзяржавы. Таму ёсць падставы ўжываць тэрмін для вызначэння дзяржаўнасці Вялікага Княства Літоўскага, Рускага, Жамойцкага – Беларуска-Літоўскае гаспадарства» [7, с. 121]. С такой оценкой согласились и литовские историки, участвовавшие в круглом столе, состоявшемся в поселке Гервяты (Гродненская область) в июне 1992 года. Здесь отмечалось, что ВКЛ можно «вызначыць з сённяшняга гледзішча як літоўска-беларускую або – раўназначна – беларуска-літоўскую дзяржаву».
Белорусская государственность продолжала развиваться и обогащаться в общем политическом организме ВКЛ, оказывая на него существенное воздействие, а белорусский этнос приобретал черты, отличавшие его от других народов, его представители имели возможность участвовать в решении как общегосударственных, так и местных дел. При этом в ВКЛ политически доминировала небольшая группа нобилей в основном балтского происхождения. Польский историк Е. Сухоцкий назвал ее «политической нацией» и привел данные о количественном составе. Так, в конце XIV – начале XV века (1385–1413) эта группа насчитывала 59 семейств и только два из них (3,4 %) находились за пределами Литвы и Жамойтии. В 1413–1447 годах среди 56 семейств крупных нобилей 11 (19,6 %) были выходцами из «руских» земель ВКЛ. В 1447–1492 годах в числе этих семейств русинов 20, или 37 %. Примерно такое же соотношение литовцев и русинов в составе нобилитета ВКЛ сохранялось до Люблинской унии [8, c. 27].
Уже с начала XV века в государственнополитическую жизнь ВКЛ привнесен религиозный фактор: участие православных, даже князей и бояр, в осуществлении власти было ограничено. В соответствие с Городельским привилеем 1413 года избирать великого князя и занимать высшие государственные должности могли только католики. Это
было вызвано сближением с Польшей, начавшимся с конца XIV века после подписания Кревской унии. Польские правящие круги ставили цель инкорпорировать ВКЛ в Польское королевство, а значит, лишить его самостоятельности. За сохранение суверенитета, его государственности выступали не только православные князья, но и видные деятели из числа литовской знати, о чем свидетельствовала борьба, развернувшаяся в 1389–1392 годах. Пришедший тогда к власти Витовт стремился проводить самостоятельную, независимую от Польши политику и даже попытался превратить княжество в королевство.
Активно отстаивали интересы Великого Княжества Литовского, его государственность православная знать и ее сторонники в 30-е годы XV века, во время правления Свидригайло. Тогда развернулась настоящая гражданская война, произошел раскол ВКЛ. Недовольство на «руских» землях Княжества проявилось и во время восстания М. Глинского, поднятого в 1508 году. Белорусский историк М. Довнар-Запольский писал: «Паўстанне Глінскага было паднята ў інтарэсах рускай дзяржаўнасці, народнасці і культуры. Гэта быў апошні акорд нацыянальнай барацьбы ў дзяржаве, запознены водгук пытанняў, якія хвалявалі грамадства на стагоддзе раней» [9, с. 65]. Украинский историк М. Грушевский назвал восстание М. Глинского «последней конвульсией русской аристократии ВКЛ».
Неслучайно поэтому после восстания верховная власть принимала меры не только по расширению земельных владений феодальной знати «руских земель» ВКЛ, но стала активнее привлекать их и к управлению государством, игнорировать ограничения, предусмотренные Городельским привилеем 1413 года. Правда, отменили их лишь в 1563 году. Тем самым внутриполитические противоречия элиты ВКЛ были преодолены, и православные князья, расширив свои права, а многие, приняв католицизм, вместе с литовской знатью стали активно отстаивать независимое развитие ВКЛ как в отношениях с Великим княжеством Московским, так и с Польским королевством.
Такое стремление проявилось во время подготовки Люблинской унии и работы сейма, на котором обсуждались условия объединения двух государств. Делегация ВКЛ (в нее входили земские послы, т. е. депутаты, избранные в поветах и воеводствах и представлявшие все регионы княжества) отстаивала проект, предусматривавший не слияние двух государств, а их союз при сохранении равенства и сложившихся общественнополитических порядков. Однако этот проект не был поддержан польской делегацией. Она предложила условия унии, которые сводились к ликвидации ВКЛ, его «втелению» в Польское королевство, что нашло отражение в постановлении Люблинского сейма 1569 года, на основе которого была создана Речь Посполитая.
С этого времени начался новый период в истории белорусской государственности, ее развитие усложнилось. Вместе с тем она по-прежнему была связана с политической системой ВКЛ, а само Княжество не потеряло субъектности, и Речь Посполитая стала развиваться как государство федеративное. ВКЛ добилось того, что продолжал функционировать вальный сейм («сеймік галоўны», или «генеральны»), собиравшийся до созыва общего сейма. Важным элементом государственности ВКЛ оставались местные сеймики, органы городского и сельского самоуправления. В течение довольно длительного времени (до конца XVII века) государственным языком Княжества оставался белорусский, продолжала действовать прежняя государственная и земельная геральдика, в основе которой лежал герб «Погоня».
Однако имелось немало тех, кто стремился превратить Речь Посполитую в унитарное государство, сделать территорию ВКЛ провинцией Польши, ее «крэсамі ўсходнімі». Идея такого государства нашла отражение в Конституции, одобренной Четырехлетним сеймом 3 мая 1791 года. Развившийся на этой почве политический кризис стал основной при
чиной разделов Речи Посполитой, осуществленных в 70–90-е годы XVIII века Россией, Пруссией и Австрией.
Тем не менее среди современных ученых преобладает мнение, что было бы неверно рассматривать Речь Посполитую как государство, враждебное белорусскому народу. Она стала формой государственного существования всех народов, оказавшихся в ней, в том числе и формировавшегося белорусского этноса.
Особым периодом в истории развития государственности на белорусских землях следует считать время нахождения в Российской империи. С включением данных территорий в ее состав произошел перелом во всех сферах жизни белорусского народа. Изменился правовой статус жителей сельских и городских поселений, иным стало административнотерриториальное устройство, судебноправовая система. В 1796 году, согласно проведенной ревизии (переписи), на территории, соответствующей границам современной Беларуси, проживало 2 млн 636 тыс. человек. Все они становились гражданами российского государства, получив права, с учетом сословного положения, которыми пользовались и другие жители (ограничения касались лишь евреев). Уже в начале ХIХ века присоединенные к России белорусские земли в своих основных этнических границах оказались компактно связаны пятью западными/ северо-западными губерниями – Витебской, Могилевской, Минской, Виленской и Гродненской. Они не были выделены в отдельную этно-национальную единицу или в автономный регион, как это было сделано в начале ХIХ века в отношении Финляндии, а затем и польских территорий. Екатерина II, при которой шли разделы Речи Посполитой, воспринимала белорусские земли как земли Западной Руси, ополяченной за время нахождения в Речи Посполитой. Уже в конце XVIII века в России стали появляться публикации, в которых закладывались основы идеологии западнорусизма, получившей широкое распространение в российской историографии в ХIХ веке и определявшей политику властей в отношении
белорусов. Сторонники этой идеологии рассматривали белорусов как часть триединого русского народа, его западную ветвь, испорченную, как писал М. Коялович, польским влиянием. Вместе с тем коренные жители западных губерний восточнославянского происхождения не были ограничены в гражданских правах. Они имели возможность участвовать и в осуществлении власти, в органах государственного управления, наряду с русскими чиновниками были представлены и местные дворяне.
В 30–50-е годы ХIХ века «сярэдняе і ніжэйшае чыноўніцтва беларускіх губерніяў фарміравалася амаль выключна з мясцовых ураджэнцаў, пераважна дробнай шляхты каталіцкага веравызнання» [10, c. 72]. Одновременно царские власти прилагали усилия, чтобы увеличить количество чиновников православного вероисповедания, в которых царизм видел свою опору. Как показала Всероссийская перепись населения 1897 года, около 40 % местных чиновников знали белорусский язык и называли его родным.
В это же время начало зарождаться белорусское национальное движение, главной предпосылкой для возникновения которого стал рост этнического самосознания коренных жителей белорусских земель восточнославянского происхождения. Белорусский этнос пре
вращался в нацию, и его социальная элита, интеллигенция стала разрабатывать идею, приобретавшую национальный характер. Она касалась и белорусской государственности. Впервые право белорусов на государственное самоопределение было обосновано народнической группой «Гомон», созданной в 1884 году в Петербурге студентами – уроженцами Беларуси. Ее члены стремились вовлечь в революционную борьбу и освободительное движение широкие слои населения, выделяя роль интеллигенции и призывая ее стать во главе своего народа. Причем уже тогда белорусскому народу был предложен политический проект, ориентировавший на союз с Россией.
Его отстаивали и белорусские политические партии, возникшие в начале ХХ века и активно участвовавшие в освободительном движении в период русской
революции 1905–1907 годов. Царизм был вынужден придать российскому самодержавию черты конституционной монархии, что связано с реализацией Манифеста от 17 октября 1905 года. Новым и важным фактором общественнополитической жизни России, в том числе и ее западных окраин, стал созыв органа парламентского типа с законодательными функциями – Государственной думы. Жители белорусских земель получили реальную возможность участвовать в законотворческой деятельности. Так, депутатами I Государственной думы стали 36 человек, среди которых были 12 крестьян, 8 помещиков, 2 ксендза, епископ, раввин, а также представители других сословий. Из них 29 прошли в Думу под кадетскими лозунгами, из 7 остальных депутатов 5 относили себя к беспартийным, 1 – к социал-демократам и 1 – к правым. В I Государственной думе имелось 12 белорусов по национальному составу, среди них 11 крестьян [11, с. 278]. Не изменился количественный состав депутатов от западных губерний и по результатам выборов во II, III и IV Думы. На заседаниях поднимались разные вопросы, и депутаты от западных губерний принимали активное участие в их обсуждении. Однако белорусский национальный вопрос в Государственной думе не только никогда не обсуждался, но и не был сформулирован, не вносился в повестку дня ни одного из ее созывов.
Таким образом, в Российской империи, как и во время нахождения белорусских земель в составе Речи Посполитой, этнонациональные компоненты государственности не реализовались. Государственность на белорусских землях была связана с российской политической и правовой системой, приобретшей после революции 1905–1907 годов парламентские черты. Но и в этих условиях возможность участия местного населения в решении государственных и общественных дел была ограничена. Поэтому борьба за государственное самоопределение белорусского народа продолжалась в послереволюционный период и в годы Первой мировой войны.
Национально-патриотические партии и общественные организации укрепляли свои позиции, расширяли влияние, меняя тактику и способы деятельности. Стратегическая же цель оставалась прежней – реализовать право белорусского народа на государственное самоопределение. Этому благоприятствовало свержение царизма и Октябрьская революция. Так, в декабре 1917 года национальнопатриотическим силам удалось созвать Всебелорусский съезд, участники которого имели полномочия решать судьбу Беларуси. Но возникшие разногласия и другие причины не позволили создать белорусское национальное государство: работа съезда была прекращена по распоряжению СНК Западной области и фронта. Однако в подготовленной и согласованной с лидерами фракций резолюции содержался такой пункт, касавшийся самоопределения Беларуси и временной власти: «Закрепляя свое право на самоопределение, провозглашенное российской революцией и утверждая республиканский демократический строй в пределах Белорусской земли, для спасения родного края, и ограждения его от раздела и отторжения от Российской Демократической Федеративной Республики, I-й Всебелорусский С’езд постановляет: немедленно образовать из своего состава орган краевой власти в лице всебелоруского совета крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, который временно становится во главе управления краем, вступая в деловые сношения с центральной властью, ответственной перед советом рабочих солдатских и крестьянских депутатов» [12, с. 105]. В резолюции предусматривалось также, что Совет должен принять необходимые меры «к скорейшему созыву Белорусского Учредительного Собрания, долженствующего решать судьбу белорусского народа» [12, с. 105]. Это был важный исторический момент, но роспуск съезда не позволил решить белорусский национальный вопрос мирно, демократическим путем: председателя съезда И. Середу и более 20 делегатов арестовали. Тем не менее лидеры белорусского национального дви
жения, образовав из части съездовского президиума Исполком Рады съезда и, опираясь на выработанные делегатами документы, продолжали деятельность по государственному самоопределению Беларуси, результатом чего стало объявление 25 марта 1918 года Белорусской Народной Республики. Однако в силу многих причин исторически реальным белорусским государством БНР не стала. Белорусская государственность воплотилась в Социалистической Советской Республике Беларуси (ССРБ), объявленной 1 января 1919 года и переименованной затем в Белорусскую Советскую Социалистическую Республику (БССР), ставшую основой современного суверенного национального белорусского государства – Республики Беларусь.