Н овости экспертномедийного поля
В информационном пространстве нашей страны появился во многом уникальный проект «Экспертная среда», созданный Белорусским телеграфным агентством и Белорусским институтом стратегических исследований (БИСИ). В пресс-центре БЕЛТА для обсуждения самых актуальных вопросов из жизни Беларуси и мира собираются известные аналитики, политологи, экономисты, представители «фабрик мысли», лидеры мнений. Что необычного в таких встречах экспертов, так это, пожалуй, высоко поставленная интеллектуальная планка аналитики. Как отмечают сами авторы проекта, «Экспертная среда» пытается заглянуть за горизонт. Высоким целям под стать и специально разработанный специалистами БЕЛТА формат, действительно новый и удобный для пользователя. По сути, на отдельной интернет-площадке представлен мультимедийный продукт, соединяющий возможности текстовой, фото- и видеоподачи материала. При этом мнение каждого спикера можно услышать на помещенных тут же звуковых дорожках (так называемых подкастах), отдельные высказывания акцентируются и визуально, а дополнительные информационные или статистические данные придают убедительности мнениям и оценкам. Как показали первые выпуски, «Экспертная среда» уже стала явлением и обещает быть востребованным обществом проектом. «Аналитика о Беларуси, правда и вымысел» – эта тема одной из недавних программ, на наш взгляд, заинтересует и читателей журнала «Беларуская думка».
Ю. ПРОКОПОВ: Проанализировав информационное пространство, мы обратили внимание, что на протяжении этого года отмечается просто вал разных аналитических докладов о Беларуси. У меня перед глазами их порядка полутора десятков: это только доклады западных «фабрик мысли», аналитических центров. А ведь есть и другие формы осмысления – соцопросы, встречи и мероприятия формата «Минского диалога». 5 декабря Президент Беларуси во время встречи с парламентариями сказал: «Борьба ведущих геополитических сил за сферы влияния – это, в общем-то, сегодняшняя реальность». И действительно, на протяжении года мы видим очень много обсуждений Беларуси в контексте геополитической борьбы. Так почему наша страна стала таким важным фактором геополитической реальности?
О. МАКАРОВ: С моей точки зрения, есть две составляющих в том, почему столько внимания. Во-первых, существует, конечно же, напряжение геополитическое. Тектонические платформы вокруг нас сейчас находятся в состоянии противоречий. Они как раз таки и обнаружили Беларусь. В связи с этим и возник интерес к ней. А во-вторых, Республика Беларусь в общем-то сама к себе привлекла внимание своими мирными инициативами и достаточно громким голосом. Она буквально ворвалась в мировую повестку и в связи с этим вызвала к себе интерес: кто это там говорит о мирных инициативах, о добрососедстве? Вот этим вызван интерес.
Ю. ПРОКОПОВ: Валерий Иосифович, а Вы, как опытный дипломат, что можете сказать о динамике внимания к Беларуси? Какие акценты делали раньше и делают сейчас? В. ВОРОНЕЦКИЙ: Прежде всего я хотел бы сказать, что внимание к Беларуси, совершенно обосновано и вызвано объективными причинами. В первую очередь,
это наше географическое положение и вытекающая из этого геополитическая ситуация. Мы являемся союзником России, мы соседствуем с Украиной, за которую сегодня идет борьба, мы соседи Евросоюза, причем непосредственные. И мы сегодня действительно в эпицентре внимания, поскольку можем формировать новую модель отношений между геополитическими центрами силы. Беларусь предоставляет такой шанс – не бороться за влияние на ту или иную страну, а сотрудничать с ней и сотрудничать между собой. Но, конечно, для нас самое
главное, чтобы это сотрудничество было в интересах Беларуси.
И еще я хотел сказать об историческом контексте. К сожалению, наши соседи очень часто плохо представляют нашу историю и знают нас. Ведь именно наша территория на протяжении веков находилась в центре очень многих важнейших событий. И этот исторический контекст тоже имеет значение, как и сегодняшнее геополитическое положение.
Все ведет к тому, что роль Беларуси будет усиливаться. И очень важно, чтобы это было сотрудничество, чтобы за нас не
вели борьбу геополитические центры и силы, чтобы мы смогли гармонизировать их интересы и обеспечить диалог и сотрудничество между ними.
Ю. ПРОКОПОВ: Очень весомое замечание. Я позволю себе озвучить названия некоторых докладов, чтобы почувствовать по их тематике, под каким углом Беларусь рассматривается. Итак, за последнее время опубликованы в аналитических центрах, фондах: «Возрождение империи – за фасадом Союзного государства России и Беларуси», «Выберет ли Беларусь Запад?», «Усиливая восточный фланг НАТО», «Как защитить страны Балтии», «Согласованное предложение по пересмотру регионального порядка в… Европе и Евразии», «Беларусь между НАТО и ОДКБ» и т. п. Е. ПРЕЙГЕРМАН: А по-моему, мы просто привыкли, что Беларуси вообще мало внимания, поэтому нам кажется, будто вспышка этого внимания – революционная, прорывная. На самом деле, по сравнению с тем материалом, который выходит по другим нашим соседям в регионе – Украине, Польше, не говоря уже о России, мы еще остаемся в маргинальном состоянии по количеству привлекаемого внимания внешних экспертов.
Ю. ПРОКОПОВ: Я в этом плане не соглашусь с вами. Мне кажется, доклады превратились в постоянный фон. Е. ПРЕЙГЕРМАН: На протяжении двух десятилетий в отношении Беларуси существовало клише – последняя диктатура Европы. Многим людям на Западе, в том числе и тем, которые принимают решения, сразу начинало казаться, что они всё понимают про Беларусь. А потом, особенно после 2014 года, как Олег Сергеевич сказал, начали происходить тектонические сдвиги в региональной геополитике. И было неизбежно, что все те страны, которые находятся здесь в зоне разлома, начнут привлекать внимание. Правда, к нам отношение всегда существовало такое, что мы задворки России. Но Беларусь просто разбила эти клише. Впрочем, не только сдвиги объективного характера, но и поведение самой Беларуси начали привлекать внимание.
Мы ставим вопрос о том, что у нас есть свои национальные интересы, что мы будем их отстаивать. Это начало резать глаз. И сам регион начал привлекать большое внимание через призму, конечно, России, если мы говорим о западной аналитике. Либо через призму того же НАТО, если говорить о том, что пишут в России. Но позиционирование Беларусью себя как абсолютно автономной единицы в международных отношениях было важно. Да и ряд инициатив, отсюда исходящих, – это все начало вызывать повышенное внимание.
Ю. ПРОКОПОВ: Я конкретизирую вопрос: какова роль Беларуси в аналитике о Беларуси? Кто адресат этой аналитики? Фонды, аналитические центры, которые обрабатывают, анализируют ситуацию, куда транслируют они свои выводы?
Е. ПРЕЙГЕРМАН: В первую очередь они пишут эту аналитику для тех людей, которые принимают решения в их странах. Это естественно. И именно этим объясняется возросший интерес, потому что людям, принимающим решения на Западе, да и на Востоке тоже, нужно понимать, как выстраивать отношения с Беларусью, которая вдруг в их глазах перестала выглядеть черно-белым клише. Другое дело, что в наших интересах посылать те импульсы, которые будут формулировать и аналитику, и выводы.
Ю. ПРОКОПОВ: В потоке материалов о Беларуси вижу две крайности. Первая: скоро опять по белорусской земле пойдут танки – Россия с НАТО будут как-то через нашу территорию сводить счеты. Второе направление: войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется. Валентин, вы основательно изучали тему с докладами. Пожалуйста, расскажите, какая риторика транслируется. В. СТАРИЧЕНОК: В отношении Беларуси в аналитических докладах звучит разная риторика. Порой даже противоречивая. Так, заметен большой перекос в сторону позиционирования России как
явной угрозы для Беларуси: мол, Россия стремится поглотить Беларусь. В одном докладе рассматривается вариант выхода Беларуси из ОДКБ… В другом обыгрывается тема нейтралитета: мол, Беларусь должна быть нейтральным государством, но при этом говорится о том, что белорусские «Полонезы» могут быть направлены против Москвы. В газете «Нью-Йорк Таймс», например, брошен фейк, что Концепция информационной безопасности Беларуси направлена на противодействие не столько западноевропейским демократическим идеям, сколько потоку агрессивной шовинистической пропаганды России, на продвижение белорусского государственного языка и собственной истории. В данном случае наблюдается некое преувеличение российской угрозы.
Действительно, можно сказать, что на нашем информационном пространстве идет очень жесткая борьба. При этом она ведется не только западными силами, но и российскими. Справедливости ради надо отметить то, что на Беларусь также транслируется поток пропаганды. И если Запад использует такой ставший модным инструмент, как аналитические доклады, то с российской стороны вбрасываются с известных телеграмм-каналов разные фейки, дискредитирующие нашу страну, ее руководство.
И практически, когда борьбу за Беларусь ведут Запад и Россия, то центральный тезис – сакральная для нашей Беларуси вещь – это суверенитет нашего государства. При этом, если западная пропаганда говорит, будто Россия является непосредственной угрозой белорусскому суверенитету, то отдельные российские интернет-ресурсы прямо пишут: «мы собираемся присоединить Беларусь», «белорусы – это русские». Ю. ПРОКОПОВ: Юрий Вячеславович, а Вы как считаете, каково соотношение политики и пропаганды в этих докладах?
Ю. ШЕВЦОВ: Как всегда в таких случаях – пятьдесят на пятьдесят. Идет новая холодная война, и здесь пропаганда является неотъемлемой частью всего, что выходит в информационное пространство, что более-менее заметно. Я бы хотел немножко иначе сформулировать сказанное ранее.
Мне кажется, что интерес к Беларуси обусловлен сегодня двумя причинами. Первая – несколько десятилетий западное экспертное сообщество смотрело на Беларусь глазами тех, кого мы здесь обычно называем националистами. Это люди, можно сказать, с романтичным подходом к прошлому и настоящему Беларуси. Сначала холодная война первая, затем период нашей конфронтации с Западом... Они занимали в основном эти площадки и их глазами эксперты смотрели на нас.
Сегодня ситуация изменилась. Идет вторая холодная война, она гораздо более опасна, чем первая, менее контролируема. В ходе первой холодной войны не было в Европе пятилетнего локального конфликта рядом с нами. Поэтому ситуация сложнее и отношение к Беларуси, соответственно, иное.
Сегодня надо внимательнее смотреть на наше небольшое государство. Тем более от него действительно в данный исторический период многое зависит в нашем регионе. И те люди, которые раньше могли себе позволить смотреть на Беларусь не очень внимательно, поняли: надо присмотреться к этому государству всерьез. И начали присматриваться, слушать, делать выводы. Да, клише еще полностью не преодолены. Все-таки много десятилетий инерции никуда не исчезли. Но сегодня мы видим поиск или хотя бы попытку поиска реального знания о Беларуси. Вот в этом, по-моему, основная причина того огромного количества докладов. Для нас огромного.
Ю. ПРОКОПОВ: Значит, это знание о Беларуси нужно для того, чтобы… Ю. ШЕВЦОВ: Не ошибиться. Потому что сегодня цена ошибки политической в нашем регионе Европы выше, чем даже была в ходе той холодной войны между СССР и Западом.
В. ВОРОНЕЦКИЙ: Если позволите, я хотел бы несколько слов сказать о соот
ношении политики и аналитики. Мы все понимаем: политика любого государства, и внешняя и внутренняя, во многих отношениях – это национальные интересы… Любые центры делают всегда аналитику в интересах каких-то групп, в целях реализации каких-то поставленных задач. И страны эту аналитику для себя готовят, чтобы любым эффективным образом осуществлять свою внешнюю и внутреннюю политику. Поэтому аналитика всегда носит субъективный характер, исходя из национальных интересов тех или иных стран. И поэтому все-таки сама политика диктуется конкретными национальными интересами.
Я работал в ОБСЕ постпредом долгое время. Там создавались группы мудрецов, самые умные люди готовили очень серьезные доклады, а в итоге даются рекомендации, что и как страны должны делать. Но это никогда не работало, потому что все равно каждая страна будет руководствоваться не этими рекомендациями на основе теории, а действовать исходя из конкретной практики сегодняшнего дня и тех национальных интересов, которые она реализует, и той политики, которая есть. Поэтому, говоря об аналитике, надо понимать, что мы не можем брать за основу аналитику, которая делается в Польше, России или Штатах, в Литве или в Украине. Мы можем учитывать, как они рассматривают нас, какие они находят слабости у нас, какие сильные стороны. И, анализируя это, делать выводы для себя: что нам нужно укрепить, что нам нужно усилить, где у нас есть риски, с которыми нам нужно срочно каким-то образом справляться. Значит, мы должны использовать эту международную аналитику для того, чтобы самим укреплять собственное могущество, собственную конкурентоспособность, собственные возможности. И это важно.
Ю. ПРОКОПОВ: Я, Валерий Иосифович, Ваши слова проиллюстрирую графикой о количестве «фабрик мысли» – в мире их более 8 тысяч: в Европе – 2200, Северной Америке – 1900, Азии – 1800. Получается, что осмыслением занимаются тысячи организаций, в составе каждой, наверное, десятки людей. Это именно к тому, что вы сказали. Аналитика – как продолжение, или точнее, как предтеча к формированию национальных интересов конкретных стран. И в России, смотрите, за два года количество «фабрик мысли» увеличилось более чем в два раза – их стало 215. Кто возьмет на себя смелость прокомментировать эти цифры? В. ВОРОНЕЦКИЙ: Если позволите, я очень коротко. Есть другая сторона этой медали: я насчет «фабрик мысли» и различных центров в США. Они создают такой белый шум, и их, как правило, финансируют государство, фонды, но в любом случае – заинтересованные стороны. И вот приходит задача, связанная с реализацией национальных интересов. Условно говоря, нужно обосновать необходимость вторжения США в Ирак и сформировать общественное мнение, что именно это решение наиболее верно и правильно. И конкретные «фабрики мысли», которые специализируются по этим вопросам, начинают в общество генерировать импульсы, мысли, аналитику. Проходит время и общество готово к тому, что у США нет другого выбора, кроме как осуществить вторжение в Ирак и добиться там тех или иных целей. Поэтому эти вещи связаны не только с аналитикой, но и с формированием общественного мнения.
Ю. ПРОКОПОВ: Это к вопросу, чего больше – пропаганды в этих докладах или реально аналитики... О. МАКАРОВ: Я хотел бы подискутировать с Валерием Иосифовичем, сказав, что да, пропагандистская функция присутствует, и в ряде «фабрик мысли» есть. Но на сегодняшний день мир настолько ускорился, что, по сути, сейчас лица, принимающие решения, в большинстве своем без аналитической поддержки не способны это сделать. И если раньше этим занималась классическая наука политология и существовали институты, которые в общем-то подолгу могли делать в стабильном мире классические прогнозы и давать возможность и самим
политическим деятелям поразмыслить, получив какие-то доклады, то на сегодняшний день такой подход не работает. Сейчас нужны мгновенные решения, а еще лучше какие-то прогнозы, какие-то сценарии и т. д.
Но вернусь к докладам по Беларуси. Первое, конечно, я вижу четко, что в странах, даже в странах-соседях, там, где вроде бы здорово нас знают, не хватает экспертов, не хватает людей, которые помогли бы понять Беларусь. Второе, что на сегодняшний день я, например, ощущаю между аналитикой и пропагандой еще целую прослойку так называемой безответственной аналитики. Авторы привносят нарративы, которые вообще сложно увязать с реальностью. Это какие-то полуфабрикаты и, к сожалению, в нашем поле я их часто вижу и не устану повторять об ответственной аналитике как о кодексе этического поведения тех субъектов, которые играют на этом поле.
И третье. За последнее время я не увидел вообще никаких позитивных нарративов. Что касается Беларуси, мы говорим об интеграции, мы говорим о каких-то экономических возможностях, но нигде не слышно конкретно позитивной повестки. Сколько ни читаю, везде какие-то сценарии апокалипсиса. И мне кажется, в этом есть проблема. Почему? Потому что, с одной стороны, даже открытой аналитикой мы не даем лицам, принимающим решения, шанса найти какое-то окно возможностей. Мы все время направлены на негативные сценарии. С другой стороны, мы тем самым формируем такую депрессивную аналитическую повестку, которая ставит некие информационные тупики для любых решений. Но мы традиционно не работаем с окнами возможностей, а работаем только с угрозами, и у нас аналитика потихонечку сваливается в безопасность, в угрозы, в риски. Вот только этими инструментами мы и оперируем.
Ю. ПРОКОПОВ: Поддержу тему словами из заголовков докладов. Их порядка полутора десятков: «пропаганда», «угроза», «дезинформация», «изматывание», «расшатывание» и т. д. Это в подтверждение тезиса, что нет позитивной картины будущего. Оно определено исключительно негативно в тех докладах, которые у нас на слуху. Е. ПРЕЙГЕРМАН: Я хотел бы развить тезис о безответственной аналитике. Думаю, что это еще можно более модным словечком назвать – хайп в информационном пространстве. Притом он иногда связан с элементарной возможностью отдельно взятого человека, который, сидя дома на диване, может создавать информационные поводы. Мы, кстати, это видим и внутри нашей страны. С учением «Запад-2017» какие-то импульсы пошли отсюда, из Беларуси, и там они были подхвачены. Иногда это делается, когда людям заняться нечем, иногда, чтобы самолюбие потешить, а иногда это просто способ поиска финансов, отсюда и заголовки. Журналисты любят именно такие заголовки...
Ю. ПРОКОПОВ: Мы выходим на очень важную мысль, что аналитическая деятельность СМИ с этими громкими заголовками уходит на второй план, а на первый план – хайп. Чтобы подхватили, растиражировали. А есть ли от этого какая-то практическая польза или моделирование позитивного будущего… Те, кто дает громкие заголовки своим докладам, они тоже на это рассчитывают. Это же не для человека, который принимает решения в тиши кабинета, написан доклад. Значит, он написан, чтобы подхватили. И может быть, за этим белым шумом, как Валерий Иосифович сказал, закамуфлировать какие-то реальные цели. В. СТАРИЧЕНОК: Тут есть еще один момент. Уже говорилось, что необходима быстрая подача какого-то материала, а в ситуации скоростного режима трудно написать качественную аналитику. Действительно, наверняка есть заказ на какие-то конкретные аналитические сюжеты. Но когда это необходимо делать очень быстро, в результате уничтожается качество аналитики.
Мы рассматривали некоторые российские аналитические доклады, так там просто набор грамматических оши
бок, то есть аналитика выпускается даже без оглядки на ее качество. Да, скорости современного мира требуют быстроты подачи аналитического материала, а это влечет за собой низкое качество, его конъюнктурность, его лозунговость. Главное – заголовок вбросить через СМИ, а там уже пусть общественность разбирается, правда это или неправда.
Е. ПРЕЙГЕРМАН: Да, обо всем этом можно долго говорить, но встает вопрос: а какой вывод для нашей страны? Вот по поводу деятельности аналитических центров. На ежегодных исследованиях университета Пенсильвании базируются представленные здесь данные. Конечно же, мы обращаем внимание, что там представлено огромное количество категорий аналитических центров. И первый такой важный урок для нас – чего у нас долгое время не было, так это структурированного экспертного поля, где кто-то выполняет функцию прямой коммуникации с исполнительной властью. Например, у БИСИ есть такая функция.
Есть понимание, что по всем текущим и более стратегическим вопросам, где нужно заглянуть за горизонт, БИСИ – это канал открытой коммуникации. Но важно, чтобы в стране были другие формы экспертной работы. Приведенные выше некоторые примеры ориентированы на публичное пространство, на медиа. Но это лишь один маленький сегмент аналитики. Понятно, что обычному жителю, сидящему дома на кушетке, вы не будете давать все аналитические расклады, которые даете главе государства. Но если вы не будете давать этому обывателю какие-то расклады, то у него в голове будет каша. Потому что будет давать кто-то другой, у кого в принципе уровень подготовки почти такой же…
Поэтому очень важный для нас вывод: мы никогда не будем устойчивы в информационном обмене, если мы сами не сможем генерировать этот продукт. Надо четко понимать его структурированность и для целей принятия государственных решений, и для того, чтобы формировать внутри общества понимание того, что мы делаем.
Я, может быть, скажу критическую вещь в адрес СМИ. Ну кто у нас, помимо Президента Беларуси, формулирует какие-то понятные объяснения того, что происходит? Под Президентом Беларуси здесь я понимаю целый комплекс государственных учреждений. Но ведь в СМИ, даже государственных, часто не прочитаешь ничего, кроме повторения того, что сказал Александр Лукашенко, и какой-то часто банальной интерпретации сказанного. А вот игры на проактивность, на опережение практически нет. И это еще один урок, который мы должны усвоить.
Ю. ШЕВЦОВ: А мне кажется, что мы описываем ситуацию международной нестабильности и ее отражение на аналитической сфере. Сейчас не только вокруг Беларуси есть много поводов для изучения по-новому, но и в принципе в мире все пришло в нестабильное состояние. И оно привело к тому, что в политических истеблишментах господствует психология тактиков. Сегодня все маневрируют, все стараются выжить, не попасть под жернова в данный конкретный момент, каким-то образом выкрутиться. Поэтому в аналитическое сообщество не приходит импульсов для каких-либо реальных стратегических разработок.
Я думаю, что это будет длиться еще некоторое время, пока в ведущих мировых центрах не будут проведены основные мероприятия по новой индустриальной революции. В США – программа Трампа, в Европе – своя программа, в Китае – своя и т. д. И когда эти ведущие центры силы на планете перестанут сосредоточиваться на себе, как они это делают сегодня, вот тогда они вернутся назад в мир, и тогда придет и стратегия, и заказ. Но вместе с этим и борьба между новыми мощными силами вновь за передел мира. Поэтому мы сегодня находимся в ситуации безвременья. Отсюда – отсутствие реальных импульсов и от всех государств, и от каких-то других субъектов, которые могут выступить заказчиком для аналитиков, отсюда весь этот хаос своего рода. Отсюда и слишком большое внимание в аналитическом сообществе к медиа, по
скольку медиа дают хоть какие-то возможности.
О. МАКАРОВ: К сожалению, у нас нет аналитиков как профессии. Если мы посмотрим в классификатор специальностей, мы там не увидим – старший аналитик, младший, ведущий или главный. У нас к аналитике относятся как чему-то само собой разумеющемуся. На сегодняшний день аналитика – не вид деятельности и не бизнес. Мы идем по такому пути, что у нас создаются экспертные советы, общественные советы и т. д. Это действенные формы, и они достаточно эффективны, но в своих пределах. У нас принято приглашать умных людей по принципу: если ты умный, то поделись. И вот эти умные люди какие-то свои мгновенные мысли предлагают. Но может ли существовать глубокая аналитика на общественных началах?
На сегодняшний день мы привыкли работать без аналитики. Хотя в мире и в той же Российской Федерации уже не так. Там искусственно, бройлерно если хотите, выращено аналитическое поле. Множество субъектов, экспертных ассоциаций, различных «фабрик мысли» – они работают и на федеральном, и на региональном, и на отраслевом уровнях. Они все подсказывают, потому что это значительное повышение эффективности работы.
В. СТАРИЧЕНОК: Здесь, мне кажется, наша специфика состоит в том, что у нас научная деятельность концентрируется в Академии наук, вузах и ею занимаются соответствующие специалисты. С другой стороны, существуют средства массовой информации, которыми занимаются журналисты. Сейчас выросла важность именно экспертного сообщества, аналитиков, то есть людей, деятельность которых не является сугубо научной, но это и не погоня за хайпом, за какими-то журналистскими сюжетами. И вот здесь Олег Сергеевич прав, надо как-то выделять в отдельную профессиональную отрасль аналитика как человека, который занимается, скажем условно, стратегическим анализом. Затачивать часть наших научных кадров именно под такую деятельность, потому что, действительно, аналитика требует умения работать с научным материалом, с методологией научного анализа. Но при этом она не сводится к сугубо научной деятельности. Поэтому, на мой взгляд, очень важная задача на перспективу – выделить из ученого сообщества и журналистов пул аналитиков, которые могли бы направлять нашу страну, помогать, указывать на какие-то недостатки, перспективы, прогнозировать и т. д.
Ю. ШЕВЦОВ: Вы знаете, тенденция к созданию из экспертов чего-то наподобие сословия, есть везде. Я видел это в Кыргызстане, в Узбекистане, других странах. В России оно уже создано. И мы никуда от этого не денемся, раз есть такая тенденция. Но в основе здесь заложен и изъян, потому что речь идет действительно о своего рода сословии, то есть о том, чтобы дать определенные права и обязанности, кодекс этики ввести.
Это, по большому счету, полумеры. Потому что от тех, кого мы называем аналитиками, требуется продукт прежде всего в виде прогноза. Прогноз делается только тогда, когда он привязан к получению первичной информации и ресурсу. В маленькой стране мы не получим такого. Для того, чтобы была качественная аналитика, скажем в Беларуси, необходимо быть привязанными к какому-то большому, обладающему большой инерцией, геополитическому организму. В нашей ситуации он, в общем-то, очевиден – это Россия.
Странам Евросоюза (при всем хаосе) все равно: пока они строят свой ЕС, у них есть необходимость в большом прогнозе. И так далее по всему миру. В нашей ситуации именно на это, на мой взгляд, и надо обращать внимание. Потому что создать искусственно, я бы сказал, псевдоконкурентную среду, мы можем, но она окажется в итоге совсем не тем, чего ожидали.
Смысл же не в том, чтобы наплодить аналитических структур. Надо, чтобы они давали реальный результат. А дадут они реальный результат, только когда будут привязаны к большим мощным темам и геополитическим организмам.
О. МАКАРОВ: У меня глубокая убежденность в том, что на сегодняшний день в Беларуси большая потребность в аналитическом обеспечении деятельности на всех уровнях, это с одной стороны. С другой – традиция наша не дает нам шанса использовать его прямо сейчас. Не в традиции было лицам, принимающим решения, иметь пул советников, пул экспертов, которые бы подсказывали. Как правило, говорилось о том, что, если ты лицо, принимающее решения, ты сам должен все это уметь. Но ведь это отдельный вид обеспечения. И он необходим. Я говорю не только о чиновниках, я говорю о бизнесменах, о банкирах, о лицах, которые связаны со стартапами, с оценками рисков, с инвестициями и т. д.
У нас по-прежнему говорят: кто такие аналитики? Но мне кажется, конечно, должно быть пространство аналитическое. И государство должно поощрять это – вырастить центры аналитические. Не пропагандистские, а аналитические. Вырастить можно только в одном случае: если будет понимание – это вид деятельности, за который нужно платить. И что это значительное повышение эффективности принятия управленческих решений на любых уровнях – на уровне бизнеса, любой отрасли, любого субъекта. Когда будет понимание, вырастет эта среда, тогда у нас увеличится количество аналитических отчетов и обзоров по Беларуси. Тогда мы сами начнем писать обзоры и пускать их вовне. А как только они появятся – к ним будет интерес, их будут читать. Потому что на сегодняшний день Беларусь на площади европейской пока еще почти белое пятно. Они еще не вполне понимают, что мы из себя представляем, кто мы такие, какие у нас есть особенности.
Ю. ПРОКОПОВ: Для нас, как для независимого суверенного государства, важно понимать, что информационное шоу, всякие пропагандистские вбросы, самые различные средства борьбы, экспансии, попытки усиления влияния в Беларуси со стороны разных стран – будут продолжаться. И из этого надо исходить.
Е. ПРЕЙГЕРМАН: Какая у нас альтернатива? Закрыться, сидеть под шапкой и прятаться? Тут, конечно, можно рассуждать про цикличность каких-то вещей, но, я думаю, что мы долгое время находились в ситуации, когда о нас мало знали. Знали лишь эти клише и из них исходили, выстраивали неадекватные представления. Ну и мы не сильно эффективно работали. Хотя позитивные подвижки в этом направлении уже есть. Например, сотрудничество белорусских и польских аналитиков, которые используют различные форматы, чтобы обсудить двусторонние контакты и под одним углом посмотреть на международные отношения.
О. МАКАРОВ: Для Республики Беларусь важно внимание, которое проявляют сейчас к ней на международной арене. Его можно монетизировать в плане туризма, инвестиций, политических дивидендов. Беларусь уже использовала свое попадание в фокус, чтобы продвинуть ряд мирных инициатив по поводу «Хельсинки-2», создания пояса цифрового добрососедства, и они услышаны на международной арене.
В то же время внимание, которое мировое сообщество проявляет к той или иной стране, циклично. Есть такое понятие, как «мода»: будут модными другая тема, другое государство. Например Грузия очень сильно «заиграла» какое-то время назад. Ей удалось эту волну моды поймать и на ней построить туризм. Для Беларуси, думается, это очень важно. И второе. Конечно, здесь на нас мода как на участника большого политического процесса. Но очень опасно в этой истории стать средством, из субъекта превратиться в инструмент.
Ю. ПРОКОПОВ: Коллеги, большое спасибо вам за участие в проекте «Экспертная среда». Я надеюсь, мы основательно разобрали непростую тему и понимаем, что над обеспечением национальных интересов аналитической мыслью работают все страны. Беларусь здесь не исключение, и мы будем двигаться в этом направлении.