величие победы
удк 327.2(1)(9)
Людмила Семенова. величие победы. Победа советского народа в Великой Отечественной войне – не рядовой результат одной из многочисленных войн. Это поистине Великая Победа. и ее величие определяется уникальностью противостояния Советского Союза и фашистской Германии. Шла война двух цивилизаций, двух общественных систем (капитализма и социализма), в которой советский народ сражался за свою жизнь в физическом и метафизическом смысле. Осознание величия Победы является важным аргументом в современной психоисторической информационной войне. ключевые слова: Вторая мировая война, Великая Отечественная война, мировая капиталистическая система, социализм, фашизм, победа.
Lyudmila SEMYONOVA. Greatness of Victory. The victory of the Soviet people in the Great Patriotic War is not an ordinary result of just another war. This is truly a Great Victory. And its greatness is determined by the unprecedented nature of the confrontation between the Soviet Union and Nazi Germany. There was a war between two civilizations, two social systems (capitalism and socialism), in which the Soviet people fought for their lives in the physical and metaphysical sense. Awareness of the greatness of the Victory is an important point in today’s psycho-historical information warfare. Keywords: World War II, Great Patriotic War, global capitalist system, socialism, fascism, victory.
Всовременной психоисторической информационной войне под одинаково мощными ударами находятся как сложные вопросы причин Второй мировой войны, механизмов ее развязывания и дипломатических тайн, так и абсолютно ясная победа СССР в Великой Отечественной войне. Без четкого понимания этих проблем, без осознания духовной правоты, справедливости и истинного величия нашей Победы невозможно эффективное формирование государственной идеологии, исторической политики, жизнеутверждающего позитивного патриотического сознания.
Согласно опросам общественного мнения, регулярно проводимым Институтом социологии НАН Беларуси, главным событием в истории нашей страны, несмотря ни на какие информационные вбросы, жители продолжают считать Победу над фашистской Германией и освобождение Беларуси. В 2014 году так высказались 68,2 % респондентов, в 2018 году – 58,5 %. Хотя и наметилась тенденция к уменьшению, но именно этот вариант ответа более чем в два с половиной раза опережает другие предложенные варианты [1, с. 5].
За долгую историю войн у народов мира сложились устойчивые традиции исторической памяти о них, направляемые политикой государств. Немецкий исследователь П. Бёрк отмечал: «Часто говорят, что историю пишут победители. Однако можно сказать, что победители забывают историю. Они могут себе это позволить, а вот побежденным невозможно смириться с прошлым; они обречены размышлять над прошлым, пере
живать его вновь и рефлексировать об альтернативах» [2, с. 72].
Совершенно по-другому помнится победа над захватчиком. И, вопреки приведенной цитате, она ни в коем случае не должна стереться из памяти. Именно победа объективно придает силы, наполняет высоким содержанием и освещает смыслом национальную идею и культуру. При умелой исторической и образовательной политике она может стать неиссякаемым источником света и духовной энергии. Э. Ренан, размышляя в конце ХIХ века о становлении нации, подчеркивал: «Героическое прошлое, великие люди, слава (но истинная) – вот главный капитал, на котором основывается национальная идея» [2, с. 65]. При неумелой провальной исторической политике этот капитал можно бесславно спустить.
Победа – это праздник. Если многие из них подсказаны человеку природными циклами или религиозной историей, то победу люди создают своими деяниями. Это выстраданный всеми праздник, поэтому он так ценен.
Праздник победы устанавливается по горячим следам, как правило там и тогда, где беда действительно преодолена. В Отечественной войне 1812 года, как только пределы Российской империи покинули последние австрийские и саксонские войска, 21 декабря 1812 года фельдмаршал М. Кутузов сообщил государю-императору, что «война закончена за полным истреблением неприятеля». Александр I издал именной Манифест «О победоносном окончании Отечественной войны», в котором повелел установить в день Рождества Христова великий День Победы [3, с. 158]. К слову, этот праздник продержался в календаре чуть более века, исчезнув в революционных передрягах 1917 года.
Великий День Победы подытожил освобождение страны. Дальнейшие боевые действия русской армии, несомненно необходимые и с военной, и с политической точек зрения, были названы заграничным походом (1813–1814). Блестящее вступление в Париж в марте 1814 года осталось лишь завершающим фактом победной военной кампании, но отнюдь не праздником Победы, так как великий День Победы уже состоялся.
Иное дело – Великая Отечественная война. Полное освобождение страны и разгром 120 дивизий противника в результате десяти советских стратегических наступательных операций 1944 года не назвали победой. Победой могло стать только полное уничтожение врага и обустройство послевоенного мира, причем всеми участниками войны. В докладе, произнесенном 6 ноября 1944 года, И. Сталин четко обозначил: «Задача состоит в том, чтобы держать Германию и впредь в тисках между двумя фронтами. В этом ключ победы… Война с Германией будет выиграна Объединенными Нациями, – в этом теперь уже не может быть никакого сомнения… Задача состоит не только в том, чтобы выиграть войну, но и в том, чтобы сделать невозможным возникновение новой агрессии и новой войны, если не навсегда, то по крайней мере в течение длительного периода времени» [4, с. 276, 285].
Только после завершения Берлинской стратегической наступательной операции и подписания акта о полной и безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил 8 мая 1945 года
в этот же день был принят указ Президиума Верховного Совета СССР «Об объявлении 9 мая ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ». Указ был лаконичен. «В ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков и одержанных исторических побед Красной Армии, увенчавшихся полным разгромом гитлеровской Германии, заявившей о безоговорочной капитуляции, установить, что 9 мая является днем всенародного торжества – ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ» [5]. В 1945–1947 и с 1965 года 9 мая в СССР был нерабочим днем.
Философский смысл и значение победы постигаются со временем совместно с осмыслением причин возникновения войны. Чем глубже поняты ее истоки, цели и действия противоборствующих сторон, тем рельефнее осознается победа.
И Отечественная война 1812 года с ее великим Днем Победы, и Великая Отечественная война 1941–1945 годов, увенчавшаяся Днем Победы, были порождены мировой капиталистической системой, ядром которой стала западная цивилизация. Войны, ведущиеся за власть, информацию и ресурсы, свойственны капиталистической системе. Ибо капитализм, по словам французского историка Ф. Броделя, сосредоточивается в верхней зоне экономики, зоне расчетов и спекуляции, теневой зоне сумрака, зоне деятельности посвященных. Такому капитализму важно «накопление могущества (он строит обмен на соотношении силы в такой же и даже большей мере, нежели на взаимности потребностей)», он является формой контроля. Такой капитализм – это «социальный паразитизм» [6, с. ХIV].
Регулярно из недр капиталистической системы извергаются мировые войны, вызванные борьбой за лидерство в системе и экономико-политическими особенностями циклов капиталистического накопления. Американский экономист Й. Шумпетер опровергал это положение и подчеркивал: «На самом деле, чем более полно выражен капиталистический характер в структуре и менталитете нации, тем более эта нация миролюбива и тем более склонна задумываться о потерях, которые несет с собой война» [7, с. 509]. Однако история капиталистической системы демонстрирует, что войны являются ее неотъемлемой чертой.
Две Отечественные войны имеют прямое отношению к лидерству в мировой капиталистической системе Великобритании, «в структуре и менталитете которой капитализм выражен максимально полно», и британскому циклу капиталистического накопления. Отечественная война 1812 года проходила в период, когда Англия только рвалась к своему могуществу, а мировая капиталистическая система из дерзкой юности первоначального накопления капитала, мануфактурного капитализма вступала в зрелую фазу индустриального капитализма. Главным противником Великобритании со второй половины ХVIII века была Франция. Войны с Наполеоном семи антифранцузских коалиций, в которых верховодила Англия, стали, по сути, единой мировой войной за господство нового лидера в мировой капиталистической системе.
Российская империя существовала рядом с европейской капиталистической цивилизацией Запада, была вовлечена в ее дела, стала активным субъектом международных отношений, но при этом «сама держала власть свою (самодержавие)» и сохраняла самостоятельное развитие, что, впрочем, не мешало ей являться для Запада поставщиком аграрно-сырьевых ресурсов. Как заметил Ф. Бродель по поводу России, она «не была жертвой ни поведения, которое она бы избрала сознательно, ни решительного исключения, пришедшего извне. Она имела единственно тенденцию организоваться в стороне от Европы как самостоятельный мир-экономика со своей собственной сетью связей» [8, с. 482]. В антинаполеоновские войны Россию умело вовлекли, использовав в качестве главного тарана против Франции, и страна с честью отстояла свое достоинство. Но главные пружины войн были чужды ее национальным интересам. Это хорошо понимал М. Кутузов, выступавший про
тив заграничного похода армии. Отсюда и Победа сразу после изгнания неприятеля из пределов своей страны.
Вторая мировая война разворачивалась в принципиально иных исторических условиях. Мировая капиталистическая система была уже далеко не юной и романтичной, а стареющей, коварной и изощренной в своей жестокости. Великобритания, пережив в ХIХ веке сладостное бремя полного и беспрецедентного могущества, для сохранения его остатков затеяла в первой половине ХХ века две мировые войны. Кардинально изменилось положение России. Если в первой половине ХIХ века Российская империя оставалась великой и независимой, могла нанести Великобритании существенный ущерб, то на рубеже ХIХ–ХХ веков Россию, в которой усилилось развитие капитализма, включили в мировую капиталистическую систему практически на положении полуколонии. Революционная ломка 1917 года, гражданская война, иностранная интервенция, политика нэпа вели к еще большей зависимости теперь уже СССР от мирового капитализма. Но в 1930-е годы произошло непредвиденное – страна приступила к проведению индустриализации и коллективизации на собственной экономической основе, что позволило Советскому Союзу выйти из международного процесса накопления капитала, из мировой финансовой системы и таким образом отсоединиться от капиталистической миросистемы.
Как подчеркивает А. Фурсов, «команда Сталина свернула проект «мировая революция», который в лучшем случае сохранял Россию в качестве сырьевого придатка «передового Запада», в худшем – превращал ее просто в хворост, в расходный материал, и начала строить «социализм в одной, отдельно взятой стране», красную империю – четвертый Рим как системный антикапитализм» [9]. Советский Союз нарушил правила игры мирового капитализма и соскочил с определенной для него периферийной орбиты. Более того, предложил свой собственный антикапиталистический социалистический красный проект. Это для стареющего капитализма, переживавшего уже не просто кризисы, но великую депрессию, для Англии, терявшей лидерство в Pax Britannica и собственную империю, для США, вступивших на арену борьбы за мировое господство, стало самой главной проблемой. Ведь столько времени и сил потребовалось мировому капитализму для открытия и включения в свою систему огромной цивилизации – империи России. Как вдруг – «строительство социализма в одной, отдельно взятой стране». На рубеже ХIХ–ХХ веков система капитализма уже ощутила себя реально мировой, почувствовала вкус к глобализации, поняла преимущества «хозяина» всего мира. И тут потеря такой огромной территории с ее материальными и людскими ресурсами. Да еще и на фоне собственных тяжелых болезней. Неслучайно ведущие представители социалистической идеологии с конца ХIХ века убедительно доказывали неминуемость заката капитализма и смены его новым социалистическим общественным строем. СССР своим существованием показывал возможность этого и уже демонстрировал притягательные для простого народа преимущества социализма. Смириться с таким положением дел мировая верхушка не могла. Выход виделся только в войне. И к ней усиленно готовились.
Если в начале ХIХ века Россию постарались использовать в своих интересах, то теперь Советский Союз подспудно стал главной мишенью. Когда в революционной Франции появился Наполеон, оформилась Первая империя. В первой половине ХХ века появился Гитлер, развилась расистская реваншистская идеология и сложился тоталитарный нацистский Третий рейх. Разные персонажи, идеи, смыслы рождаются на взлете и на излете системы. Различно и их появление. В первом случае самопроизвольное, исходящее прежде всего из внутренних условий и факторов, во втором – в большей степени искусственно вскормленное.
Тема неслучайности появления Гитлера и нацистского режима глубоко изучена. Подтверждения этому приводились еще в 1948 году в изданной Совинформбюро в виде брошюры исторической справке под названием «Фальсификаторы истории» [10, с. 16]. Этот режим был порождением капитализма, плотью от плоти его. Красный фон знамен Третьего рейха, название официальной идеологии «национал-социализм», включенное в наименование партии НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия Германии), социалистические лозунги в программе партии «25 пунктов», государственное регулирование экономики, даже отдельные акты национализации не могли ввести в заблуждение. Нацизм был радикальным, максимально брутальным политическим выражением именно капитализма. Как полагает Дж. Арриги, под капитализмом следует понимать систему контроля над производством, рыночными отношениями и политикой государств [11, c. 6]. Гитлеровский режим находился под полным контролем мировой капиталистической системы, верхней, теневой зоны ее финансовой олигархии. А Советский Союз из такой системы тотального капиталистического контроля вырвался. Более того, принципиально различным были общественнополитическое устройство и идеология Советского Союза и Третьего рейха, исходящие соответственно из глубинных основ русской и западной цивилизаций. Поэтому абсолютно неправомочным и ненаучным является широко распространенное ныне приравнивание сталинизма к нацизму, сведение одного к левому, а другого – к правому варианту тоталитарного политического режима.
19 сентября 2019 года Европейский парламент принял резолюцию под названием «О важности европейской памяти для будущего Европы». В документе прослеживается стремление в очередной раз приравнять коммунизм к нацизму и узаконить реакционные меры против коммунистических партий и их деятельности в ряде государств – членов Евросоюза. В резолюции утверждается, что Вторая мировая война была спровоцирована Германией и СССР, подписавшими 23 августа 1939 года пакт Молотова – Риббентропа, который позволил, «разделив Европу и территории независимых государств между двумя тоталитарными режимами и сгруппировав их в сферы интересов», открыть путь к возникновению войны [12]. Иллюстрацией этого служат заявления, в соответствующей антисоветской интерпретации, о том, что СССР оккупировал страны Балтии, часть территории Польши, аннексировал часть Румынии и развязал войну с Финляндией.
С резким осуждением данной резолюции выступили многие европейские компартии. Например, в заявлении Португальской коммунистической партии подчеркивается, что этот «текст пропагандирует самые реакционные концепции и фальсификации современной истории, пытаясь приравнять фашизм к коммунизму, преуменьшить и оправдать преступления нацизма-фашизма и замолчать тайный сговор великих капиталистических держав, таких как Великобритания и Франция, которые проложили путь к началу Второй мировой войны в надежде толкнуть нацистские орды на СССР, так как это произошло бы с огромными человеческими и материальными затратами для Советского Союза, на уровне, несравнимом с любой
другой страной» [12]. Заявление Компартии Греции метко названо «Европейский парламент становится флагманом антикоммунизма, являющегося официальной идеологией ЕС» [12].
В 1812 году на Россию напала не одна Франция в лице французской армии под командованием Наполеона, а практически вся континентальная Европа, так или иначе подвластная Наполеону, этакий протоевропейский союз, правда, без Швеции и Османской империи, которые остались верными своим договорным обязательствам перед Россией. На протяжении последующей истории европейские страны действовали вполне солидарно в военных кампаниях против России, например в Крымской войне (1853–1856), в период иностранной военной интервенции 14 держав против Советской России.
Накануне Второй мировой войны страны Запада также пытались загнать СССР в изоляцию, натравив на него гитлеровскую Германию. При этом позиция США, уже ставших первой экономикой мира, была двойственной. Еще в 1937 году американский президент Ф.Д. Рузвельт заявил, что в случае нападения Гитлера на СССР США выступят на стороне СССР, в противоположном случае они выступят на стороне Германии. 17 апреля 1941 года это заявление было оформлено в решении Конгресса США [13, c. 160]. Настойчивые усилия советской дипломатии создать в Европе систему коллективной безопасности не увенчались успехом. Только тогда советское руководство пошло на заключение договора с Германией о ненападении 23 августа 1939 года.
Кстати, СССР стал тринадцатым по счету после ранее уже заключивших подобные договоры с нацистской Германией двенадцати (!) государств Европы. Благодаря этому дипломатическому решению СССР не позволил загнать себя в угол изоляции и получил два года передышки перед неизбежной войной. В исторической справке 1948 года под названием «Фальсификаторы истории» по этому поводу говорится: «Было бы
грубой клеветой утверждать, что заключение пакта с гитлеровцами входило в план внешней политики СССР. Наоборот, СССР все время стремился к тому, чтобы иметь соглашение с западными неагрессивными государствами против немецко-итальянских агрессоров в целях обеспечения коллективной безопасности на началах равенства. Но соглашение есть обоюдный акт. Если СССР добивался соглашения о борьбе с агрессией, то Англия и Франция систематически отвергали его, предпочитая вести политику изоляции СССР, политику уступок агрессорам, политику направления агрессии на Восток, против СССР. Соединенные Штаты Америки не только не противодействовали такой пагубной политике, а, наоборот, всячески поддерживали ее… Понятно, что при таком положении дел в Европе Советскому Союзу оставался один выход: принять предложение немцев о пакте. Это был все же лучший выход из всех возможных выходов» [10, с. 54].
Во время советско-германских переговоров в августе 1939 года произошел красноречивый эпизод. Когда И. Риббентроп попытался начать свое выступление
с фразы о «духе братства» между немецким и русским народами, В. Молотов резко оборвал его: «Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле». Сталин же, отвечая на один из вопросов Риббентропа, четко сказал: «Мы не забываем, что вашей конечной целью является нападение на нас» [14, c. 209]. Показательно, что Сталин оказался одним из немногих руководителей европейских стран, который не запятнал себя личной встречей с Гитлером.
22 июня 1941 года на Советский Союз напал не один Третий рейх, а своеобразный «гитлеровский евросоюз», состоявший из союзников Германии и захваченных ею стран. В состоянии войны с Германией находилась Великобритания, положение нейтральных стран было весьма уязвимо. Еще 4 сентября 1941 года в разговоре с советским послом в Англии И. Майским премьер-министр У. Черчилль обмолвился, что открытия второго фронта не следует ожидать до 1944 года, то есть британцы дали Гитлеру три года на уничтожение СССР [13, c. 162].
«В складывающейся ситуации, – отмечает А. Фурсов, – США могли быть единственным реальным союзником СССР. К тому же они могли сдержать (и сдержали) антисоветские поползновения Великобритании (разумеется, не из-за любви к нам, а из-за стремления разрушить Британскую империю)» [13, с. 161]. Но до активных действий союзников мощь совокупного врага, напавшего на СССР, была огромной. И, несмотря на всю силу первого удара вермахта и катастрофу первых дней войны, советский народ выстоял. Героическое сопротивление Красной армии остановило блицкриг, а первое контрнаступление под Москвой уже в декабре 1941 года полностью сорвало его. Выстоявший Сталинград, масштабная Курская битва, непокоренный блокадный Ленинград, широкая партизанская борьба переломили ход войны и лишили захватчиков шансов победить. В этом величие нашей Победы.
Вторая мировая была тотальной по масштабам театров военных действий и разрушительному потенциалу. Наступление на страны вермахт вел по всему возможному для сухопутной войны периметру границ, включая самую протяженную границу Советского Союза от Баренцева до Черного моря. Количественный и качественный состав наземных, морских и воздушных вооруженных сил, мощь разнообразного боевого оружия это позволяли.
Если по отношению к Западной Европе планы Гитлера вполне укладывались в привычную формулу борьбы за власть, за ресурсы, что подтверждают и быстротечные военные кампании: норвежская, французская, «битва за Англию», и не слишком жестокие оккупационные режимы, то по отношению к Востоку, и прежде всего Советскому Союзу, цель была принципиально иной. Об этом свидетельствует генеральный план эксплуатации, колонизации, германизации «Ост». Идеологической основой его стала нацистская теория, которая на вершину общечеловеческой пирамиды ставила высшую арийскую расу германцев, а всех остальных, четко распределенных по нисходящим ступеням – балтов, славян, евреев и других – считала расово неполноценными, значит, подлежащими эксплуатации, германизации или уничтожению. В совершенно секретном документе государственной важности от 27 апреля 1942 года доктор Э. Ветцель излагал следующие замечания и предложения о немецкой колонизации Беларуси, выселении и онемечивании белорусов: «К вопросу о белорусах. Согласно плану, предусматривается выселение 75 % белорусского населения с занимаемой им территории. Значит, 25 % белорусов по плану главного управления имперской безопасности подлежит онемечиванию. Нежелательное в расовом отношении белорусское население будет еще в течение многих лет находиться на территории Белоруссии. В связи с этим представляется крайне необходимым по возможности тщательнее отобрать белорусов нордического типа, пригодных по расовым признакам и политическим соображениям для онемечивания, и отправить
их в империю с целью использования в качестве рабочей силы… Их можно было бы использовать в сельском хозяйстве в качестве сельскохозяйственных рабочих, а также в промышленности или как ремесленников» [15, с. 357].
Стратегическая цель нацистского Третьего рейха, о которой были хорошо осведомлены его хозяева из мировой капиталистической системы, была однозначной – полное уничтожение в физическом и метафизическом смысле Советского Союза как очередной политической формы воплощения русской цивилизации и стирание с лица земли ее основ. Запад, на протяжении многих веков пытавшийся подчинить себе Россию, наконец в лице Гитлера нашел меч для ее полного уничтожения. В достижении этой беспрецедентной, бесчеловечной, преступной цели гитлеровский фашизм был жесток и неумолим. Эта цель врагов была понятна советскому народу. Как подчеркнул Сталин в радиообращении к народу 3 июля 1941 года: «Дело идет о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том – быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение» [4, с. 186].
Великая Отечественная война, какой по жестокости еще не знало человечество, стала битвой не на жизнь, а на смерть двух общественных систем, двух цивилизаций. Известный советский писатель Леонид Леонов 25 июня 1945 года в газете «Правда» проникновенно обратился к молодежи: «Дорогие отроки и девочки, и вы – совсем маленькие! Запоминайте этих грозных и очень добрых людей, избавивших вас от кнута и виселицы, от газа «циклона» и печки со страшным красным глазком, от изуверских фашистских вивисекций и от горьких, всегда таких неслышных слез. Пусть в вашей невинной памяти навеки запишется этот день, полный всяческих благодеяний. Таких подарков детям не дарил еще никто. И если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновение или грянут черные минуты, от которых мы, немного постаревшие и смертные,
не сможем оборонить вас на расстоянии веков, – вспомните этот день, и вам смешной станет временная невзгода. Вам будет так, как если бы вы раскрыли бесконечно святую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется Великая Отечественная война» [16, c. 120]. Поэтому 9 мая мы отмечаем самый главный праздник – праздник, благодаря которому мы живем. Советский народ, страна, культура победили и продолжили свой путь развития. В этом величие нашей Победы.