лазарет «городского лагеря» шталага № 352
елена моХ, александр ШвеД. лазарет «городского лагеря» шталага № 352. В статье рассматривается история шталага № 352 «Масюковщина» – лагеря для советских военнопленных, исследуются вопросы функционирования лазарета «Городского лагеря». Определена структура лазарета, географическое расположение, установлены фамилии медицинского персонала «Городского лагеря», деятельность врачей по оказанию помощи советским военнопленным. Приведен пример сопротивления узника С.П. Злобина в лагере и издание им подпольной газеты «Пленная правда». Исследованы вопросы увековечения памяти советских военнопленных шталага № 352 «Городской лагерь». ключевые слова: «Городской лагерь», шталаг № 352 «Масюковщина», «Пушкинские казармы», советские военнопленные, культура памяти, А.К. Петруханов. Elena MOKH, Aleksandr SHVED. Infirmary of the“City Camp”of Stalag No. 352. The article examines the history of the Stalag No. 352 Masyukovshchina camp for Soviet prisoners of war and look into the issues regarding the functioning of the infirmary of the“city camp”. The authors have identified the structure of the infirmary, the geographical location, the names of the medical personnel of the“City Camp”and the activities of doctors to assist Soviet POWs. The article cites an example of resistance put up by prisoner S.P. Zlobin in the camp and his publishing of the underground newspaper “Imprisoned Truth”. The authors explore the issues of perpetuating the memory of Soviet POWs of the“City Camp”of Stalag No. 352. Keywords: “City Camp,” Stalag No. 352 Masyukovshchina, “Pushkin barracks,” Soviet prisoners of war, the culture of memory, A.K. Petrukhanov.
Трагические судьбы военнослужащих, попавших в немецкий плен, – одна из самых неизученных страниц в истории Второй мировой войны. Углубление знаний по данной проблеме – задача восстановления исторической памяти. Вопросы поиска сведений о советских военнопленных и увековечения памяти по-прежнему актуальны в нашей стране. Исследование архивных источников с целью установления имен погибших дает возможность предоставить их родственникам и близким информацию о гибели и месте захоронения. Особую ценность представляют материалы фондов № 1717 «Фильтрационные дела и трофейные документы на бывших военнопленных и репатриированных советских граждан», № 1408 «Коллекция цифровых копий на правах подлинных документов материалов Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников» Государственного архива Минской области и фонда № 1363 «Уголовные дела военнопленных и интернированных, осужденных за преступления, совершенные в годы Второй мировой войны» Национального архива Республики Беларусь.
Во время Великой Отечественной войны на территории Беларуси было создано огромное количество мест принудительного содержания военнопленных и граж
данского населения – лагерей, тюрем, гетто и др. С армейских сборно-пересыльных пунктов советские военнопленные попадали в пересыльные лагеря – дулаги, а затем в стационарные лагеря – шталаги для рядового и сержантского состава и офлаги – для офицеров [1, с. 33].
В системе лагерей для военнопленных на территории Беларуси особое место занимает шталаг № 352. Его история – еще одна драматичная страница Великой Отечественной войны. Этот лагерь существовал на оккупированной территории Беларуси самый длительный период – с июля 1941 по июль 1944 года. В ряде документов шталаг упоминался как «Городской», «Лесной», «Минский». Он имел 23 филиала по городу Минску (например, на авиазаводе, аэродроме, сельскохозяйственной выставке, в оружейных мастерских и др.) и более 90 отделений на белорусских станциях в распоряжении Главной железнодорожной дирекции «Центр» [2, л. 10].
Военнопленных направляли в шталаг № 352 по железной дороге и колоннами в пешем порядке, в июле – августе 1941 года – прямо из районов окружения под Минском. Одна из первых партий советских солдат, плененных противником в окрестностях столицы, была доставлена в Масюковщину из армейско-сборного пересылочного пункта Дрозды 17 июля 1941 года. В их числе был и танкист Борис Антонович Попов, ныне проживающий в Минске. Этот факт он изложил в своей книге «Еще о войне. Биографический очерк одного из пяти миллионов» [3].
Осенью же 1941 и в начале 1942 года военнопленные поступали в основном из армейских сборных пунктов и дулагов оперативного тыла группы армий «Центр». Архивные документы, воспоминания бывших узников и составленные ими планы и схемы позволяют восстановить структуру лагеря.
Шталаг № 352 состоял из двух частей – так называемого «Лесного лагеря» около деревни Масюковщина и «Городского лагеря», размещавшегося в бывших «Пушкинских казармах» по Логойскому тракту (сейчас – улица Я. Коласа) [4, c. 57]. Городская часть лагеря располагалась на территории бывшего военного городка артиллерийской части, строительство которого началось перед войной. В начале июля 1941 года там был организован дулаг № 126 – военнопленных согнали на близлежащий пустырь, а в казармах разместили лагерный лазарет. Здесь же располагался аппарат окружного коменданта лагерей военнопленных подполковника Вольтке. В его подчинении также находились шталаги № 337 в Барановичах, № 341 в Слуцке, № 342 в Молодечно, № 351 в Докшицах, № 353 в Гродно [5, л. 9].
История шталага № 352, а именно его городской части, т. е. так называемых «Пушкинских казарм», была документально описана писателем Степаном Павловичем Злобиным в двухтомном романе «Пропавшие без вести» [6]. Находясь в шталаге с октября 1941 года сначала как военнопленный, а с декабря того же года как санитар сыпнотифозного изолятора одного из отделений лазарета «Городского лагеря», он был непосредственным свидетелем и участником событий, происходивших здесь. Сопоставляя книгу и дошедшие до нас многочисленные архивные документы лазарета, констатируем: несмотря на то, что роман является художественным произведением, его можно рассматривать как воспоминания военнопленного С.П. Злобина (в книге он – Емельян Баграмов). С по
мощью записей, сделанных в лазарете, и выпущенной там же газеты «Пленная правда», С.П. Злобину удалось не просто передать саму атмосферу плена, но и подробно представить структуру городской части шталага № 352, двух казарм его лазарета, описать работу медицинского персонала, расположение воинских захоронений лагеря, психологическое состояние военнопленных.
Довоенные казармы воинских частей по Логойскому тракту в Минске и около Масюковщины, в которых во время войны размещались лазареты шталага 352, строились по типовому проекту, разработанному Военпроектом.
Огромное количество советских воинов, оказавшихся в плену в первый год войны и нуждавшихся в медицинской помощи, требовало организации и функционирования на территории лагеря лазарета. Он размещался в двух 3-этажных казармах. Одно здание – терапевтический корпус, второе – хирургический. По воспоминаниям С.П. Злобина, кирпичные казарменные корпуса были обнесены колючей проволочной оградой и окружены сторожевыми вышками. Лазарет находился в казармах артиллеристов, а рабочий лагерь – в помещениях гаражного типа, где до войны стояли орудия, и в хозяйственных зданиях городка.
По возвращении пленных с работ, перед ужином, по рабочим баракам проходили врач и санитар. Врач вызывал больных, нуждающихся в помощи, раздавал порошки – от поноса, от кашля... Санитар делал перевязки нарывов, ран. Лежачих больных уносили в лазарет.
В одном из отделений, в котором работал С.П. Злобин, лазаретная палата представляла собой зал, заставленный железными койками по две, вплотную одна к другой. На каждые две койки было втиснуто пять человек: четыре вдоль и один поперек – в ногах. Военнопленные лежали на голых досках, без тюфяков, укрывшись с головами шинелями, стараясь надышать под них побольше тепла.
Лечение больных осуществлялось пленными советскими врачами и фельдшерами, но их деятельность контролировали немецкие медики [7, с. 172–173].
По состоянию на 1 января 1942 года в составе лазарета было восемь отделений. В него также входили санитарная группа, аптека, патолого-анатомический кабинет. На 1 июля 1942 года в штате состоял 51 врач (табл. 1). Всей службой
руководил немец из администрации лагеря, главврачом был русский по фамилии Тарасевич [8].
Медицинский персонал подлежал учету и регистрации. На каждого медработника, зачисленного в штат лазарета, заводили арматурную карту [9]. В ней указывались фамилия, имя, отчество, год рождения, национальность, место жительства, лагерный номер, медицинская специальность и должность в лазарете.
Гигиенические условия были катастрофическими, питание больных очень скудным. Это способствовало быстрому распространению различных болезней. Смертность истощенных от голода пленных была очень высокой. Умерших хоронили на территории «Пушкинских казарм». В ежемесячных докладных записках из отделений начальнику лазарета сообщалось о диагнозах больных и их состоянии. Наиболее распространенными заболеваниями были дистрофия, туберкулез легких, обморожение, крупозное воспаление легких, психические расстройства [10].
В лазарете пользовались медикаментами и медицинскими инструментами советского производства, захваченными в качестве трофеев или отобранными у военнопленных при поступлении в лагерь. Их, естественно, не хватало, и медперсонал врачевал больных средствами народной медицины. Так, при лечении цинготных, легочных, полиавитаминозных заболеваний применяли жидкость, состоявшую из настоя еловой или сосновой хвои и полу- или четвертьпроцентного раствора соляной кислоты: считалось, что она содержит витамин С [11].
На территории оккупированной Беларуси существовали и специальные лагеря для военнопленных-инвалидов. Примером может служить лагерь в Глубоком. Туда передавали всех тех военнопленных, чья непригодность к воинской службе не вызывала сомнения: с ампутированными конечностями, слепых на оба глаза, тяжелораненых, душевнобольных, больных инфекционными и тяжелыми хроническими заболеваниями [12, л. 1986]. Так, по воспоминаниям С.П. Злобина, в середине июня по лазарету прошла комиссия, возглавляемая генералом и немецким врачом. Они задержались в отделении требующих ухода инвалидов – безногих, безруких и паралитиков. Необходимо было составить списки пленных данных категорий, скорее всего, для отправки в Глубокое.
Событием огромной важности стал выход в «Городском лагере» газеты «Пленная правда». Девизом ее стали слова И. Гете: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой». Ее автором и редактором был С.П. Злобин. Три ночных его дежурства в лагерном лазарете пошли на подготовку и размножение газеты в трех экземплярах, один из которых сегодня хранится в фондах Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны [13].
В сентябре 1942 года лазарет «Городского лагеря» шталага № 352 вместе с медицинским персоналом и больными переместили в лазарет «Лесного лагеря». А сам «Городской лагерь» просуществовал до 1943 года: на его территории располагался 118-й полицейский батальон. По нашему мнению, одной из причин такого перемещения является раскрытие подготовки массового восстания в декабре 1941 – январе 1942 года, в котором был задействован медицинский персонал лазарета «Городского лагеря». Как сообщалось в донесении № 154 полиции безопасности СД, восстание планировали провести 4 января 1942 года «в русских лазаретах для военнопленных, 1, 2 и 3 лагере для военнопленных» [14, л. 37–50]. Узник С. Ведерников позднее вспоминал, что в лагере действовала подпольная группа, в состав которой входили старший врач Корнеев (или Корнейчук), его жена, медработник, фельдшер Василий Вазиров и другие, но они были арестованы и расстреляны на территории шталага [15, с. 40].
После освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков в июле 1944 года на территории «Лесного лагеря» был обнаружен сборный архив лазаретов шталага № 352. Тем не менее в конце 1944 года Чрезвычай
ная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Минской области, не имея информации о существовании лазарета в Минске в 1941–1942 годах, составила акт, в котором захоронения «Городского лагеря» не были зафиксированы. В Управление по учету погибшего и пропавшего без вести сержантского и рядового состава Красной армии поступило донесение ЧГК № 116501 от 29 декабря 1944 года и 6 томов списков убитых немецкими захватчиками советских военнопленных в шталаге № 352, в котором значатся 9425 фамилий [16]. Таким образом, все они по документам считались умершими и захороненными в Масюковщине. Однако в ноябре 1990 года во время земляных работ на территории автопарка (между домом по переулку Калинина, 9 и боксами воинской части) было обнаружено воинское захоронение. К раскопкам подключилось информационно-поисковое бюро «Альфа» под управлением старшего лейтенанта запаса А.И. Петровского. В результате нашли останки 523 военнопленных «Городского лагеря» шталага № 352 и три медальона, один из которых эксперты смогли идентифицировать – он принадлежал бойцу А.К. Петруханову. В ноябре 1991 года произошло торжественное перезахоронение урн с прахом бывших советских военнопленных.