ВОССТАНИЕ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
В результате наступления немецкой армии на оккупированной территории осталось большое количество военнослужащих Красной Армии. В основном это были красноармейцы и командиры из частей и соединений Белорусского особого военного округа (13-й и 10-й армий) и погранвойск НКВД, оказавшиеся в окружении, попавшие в плен и содержащиеся в лагерях военнопленных, госпиталях и лазаретах. Некоторым из них позднее удалось перейти линию фронта, другие влились в партизанские группы и отряды, а остальные осели по Белоруссии на положении гражданских лиц. Со временем окруженцы смогли обеспечить себя гражданской одеждой и фальшивыми паспортами. При активной поддержке патриотично настроенных местных жителей из этих военнослужащих в августе – сентябре 1941 года в Минске формировались подпольные группы.
Активная борьба против оккупантов разворачивалась и в окрестностях белорусской столицы. Например, с первых дней оккупации в селе Тарасово образовалась подпольная группа. В нее входили не только местные патриоты, но и большое количество окруженцев. В районе села в начале войны фашисты расстреляли крупное советское воинское подразделение. Рискуя жизнью, подпольщики тогда собрали раненых. Их было столько, что размещать всех у себя в Тарасово было опасно, на помощь пришли жители соседних деревень.
Подпольщики готовились к борьбе с оккупантами: собирали оружие, создавали базу для партизанского отряда. Раненые бойцы и командиры Красной Армии, размещенные в селах, создали разветвленную сеть сплоченных подпольных групп, которую обычно называли ратомским подпольем. Они поддерживали прочные связи с патриотами из соседних деревень. Об их активной деятельности хорошо были осведомлены члены Минского городского подпольного комитета Коммунистической партии. Особое внимание городской подпольный комитет обращал на тарасовскую партийно-подпольную группу, возглавляемую бывшим учителем этого села, старым членом партии Павлом Бортником.
В конце ноября 1941 года городской подпольный комитет решил установить контакт с ратомскими подпольщиками. Встречу провели в квартире Ладутько, которая находилась в деревянном бараке № 20 на улице Сенницкой. Сопроводить делегацию до явочной квартиры было поручено наиболее опытным связным. Елена Ревинская встретила Веру Жаровскую из тарасовской группы и довела ратомскую группу подпольщиков до железнодорожного переезда на улице Толстого. На этом переезде Ревинская передала делегацию другой связной — Кашичкиной, которая и сопроводила ее на явочную квартиру.
На встрече от городского подпольного комитета присутствовали И. Казинец, Григорьев, Никифоров, А. Зубковский, от ратомской делегации — Ф. Бурчак, П. Бортник, В. Лошицкий. Гости доложили, что у них имеется на вооружении четыре станковых пулемета, полдесятка ручных пулеметов, до полутысячи винтовок, много ящиков патронов и гранат, большое количество пистолетов разных систем. Они гарантировали, что при необходимости этот арсенал смогут удвоить, но часть оружия нужно очи- стить от ржавчины, а некоторое ремонтировать.
Кроме вооружения, ратомское подполье имело большой потенциал в живой силе. Восстанавливая здоровье раненых бойцов и командиров, подпольщики планировали из этих кадров организовать партизанский отряд с личным составом около трех сотен человек. Для такого количества людей они подготавливали место в Старосельском лесу и постепенно создали хорошую материальную базу.
Городской подпольный комитет (ГПК) одобрил деятельность ратомских подпольщиков, предложил увеличить сбор оружия, форсировать оборудование партизанской стоянки. Среди раненых окруженцев необходимо было выявить членов партии, комсомольцев, командный состав. Постоянную связь с Ратомкой решили осуществлять через Антона Зубовского (кличка Ярый). До войны он работал в конторе «Главнефть» в должности председателя профсоюза.
Разгром гитлеровских войск под Москвой, успешное наступление Красной Армии на Центральном фронте, а главное — отстранение от должности за провал взятия Москвы немецкого генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича воодушевили минских подпольщиков. Отставкой Браухича Гитлер признал свое поражение под Москвой. Все были уверены, что если с ходу немцы не взяли столицу СССР, то уже никогда ее не возьмут. Проводя историческую аналогию с Отечественной войной 1812 года, подпольщики ожидали приход Красной Армии в белорусскую столицу максимум через месяц, иными словами, в первых числах января. Поэтому городской подпольный комитет совместно с военным советом партизанского движения постановил готовиться к восстанию, его проведение было запланировано на 4 января 1942-го.
Для разработки плана восстания подпольный горком партии выделил в помощь военному совету Г. М. Семенова. Непосредственно в военном совете этими вопросами занимался Н. И. Иванов, начальник оперативного отдела штаба.
Готовясь к совещанию, члены городского подпольного комитета и военного совета основательно согласовывали и разрабатывали организационные мероприятия. Прежде всего было проверено наличие оружия. Оказалось, что винтовками можно вооружить до полутысячи человек. Имелись шесть станковых и пять ручных пулеметов, около десятка ящиков патронов, около 1.300 гранат (некоторые из них были сомнительного качества).
На совещании был создан главный повстанческий штаб в количестве 11 человек. В него входили бюро городского подпольного комите- та и штаб военного совета, дополнительно выбрали только руководство восстания — Короткевича, Бортника, Зубковского. Согласовали и утвердили местные повстанческие комитеты на деревообделочном заводе, паровой мельнице, нефтебазе, молочном заводе, заводе имени Мясникова, в гетто, четырех лагерях военнопленных.
Подпольщики проанализировали, на какие силы они смогут рассчитывать. Силы были небольшие, зато представляли собой сплоченные группы: штурмовые отряды по 60 человек, железнодорожный отряд — около сотни. Разгрузчики деревообделочного завода, проживающие в студенческих бараках на улице Вузовской, и разгрузчики вагонов из военнопленных, проживающие в бараках около Белорусских казарм вдоль полотна железной дороги, — по около полутора сотен человек.
Подпольщики Короткевич и Зайцев установили хорошие взаимоотношения с бараком военнопленных, которые в городе производили разные работы: ремонт дорог, мостов, расчистку завалов, собирали на улицах трупы и хоронили их в Комаровском парке (теперь парк Челюскинцев). Эта группа была крепко спаяна, накапливала оружие, имела прочную связь с комаровским лагерем военнопленных. Они были готовы по первому сигналу снять лагерную охрану, расправиться с лагерной администрацией, освободить советских людей и организовать из них боевой отряд. В повстанческих комитетах насчитывалось около тысячи человек. А освобождение военнопленных из четырех лагерей и узников гетто могло дать восстанию около 60 тысяч человек. Конечно, не все они смогли бы участвовать в борьбе, но на треть этого количества подпольщики твердо рассчитывали, а это около 20 тысяч.
После совместного совещания каждая организация сама проводила подготовку к восстанию. ГПК в несколько приемов провел совещание с секретарями дюжины партийных подпольных десятков, а также с комсомольскими вожаками.
При главном штабе было организовано шесть штурмовых отрядов специального назначения. Они состояли из пяти-шести человек и могли действовать только по указанию ГПК. Командирами этих отрядов были Белоновский, Навоковский, Глухов, Каленик, Лавров, Благоразумов.
В конце декабря ГПК принял план восстания, согласно которому было организовано восемь атакующих штурмовых отрядов (по 80–100 человек). Каждому отряду была поставлена задача по внезапному захвату и удержанию важных объектов. Особо оговаривалась тактика ведения боя по их взятию. Например, при нападении на военную комендатуру, казармы танковых войск, полицей- ское управление, Белорусские казармы, окружной комиссариат, гестапо указывалось, что эти объекты нужно брать внезапно, закидывая гранатами, затем прочесать пулеметом и только после этого входить в здание…
После утверждения плана был издан приказ, согласно которому командиры и комиссары штурмующих отрядов знакомились с заданием, выясняли непонятные вопросы и приносили своего рода присягу. Это происходило накануне Нового года на явочной квартире на Оранжерейной улице.
По сигналу главного штаба 4 января 1942 года в 3–4 часа утра штурмовые отряды должны были внезапно захватить административные объекты города. На повстанческие комитеты возлагались очистка их от фашистских приспешников и захват хозяйственных предприятий. Одновременно планировалось поднять восстание в военном лазарете № 1, лазаретах военнопленных № 2 и 3, лагере военнопленных, а также в лагере пленных завода имени Ворошилова. Боевые отряды из военнопленных должны были снять лагерную охрану, освободить своих товарищей и организовать из них боевые наступательные отряды. Военнопленным, работающим у немецких офицеров прислугой, предстояло во время пребывания в квартирах хозяев захватить их оружие, а затем доставить немцев в определенное для этого помещение.
На партизанские отряды возлагалась охрана подступов к Минску. Ратомский отряд должен был завершить победу в городе и обеспечить порядок для встречи победоносной Красной Армии.
После вывода из строя главного телефонного провода и ликвидации охраны необходимо было при любых обстоятельствах захватить аэродром под Минском. На нем должны были высадиться советские парашютисты. Вечером в тот же день была предусмотрена встреча с партизанской группой.
Подготовительная работа набирала обороты.
В военном лазарете № 1 по ночам изготовляли планы и карты белорусской столицы и ее окрестностей. На них указывались объекты, которые должны были подвергнуться нападению.
Для согласования действий один из подпольщиков, имевший пару похищенных коротковолновых радиопередатчиков, в течение 23 дней поддерживал радиосвязь с Москвой и Ленинградом.
Из военного лазарета по подземным отопительным проходам, имевшим высоту около полутора метров, для участников восстания было доставлено оружие.
Через врачей и санитарный персонал, получивших разрешение на свободное передвижение между отдельными станциями и лагерями, а также при помощи военнопленных, которые использовались при перевозке продовольствия, была установлена связь с группой надежных военнопленных (три сотни человек), выбранных для первого удара.
Подпольщики провели большую работу с партизанскими отрядами, расположенными вблизи Минска. Через Ивана Кабушкина была оказана помощь отряду Воронянского. Для поднятия морального состояния и боевой дисциплины в партизанский отряд, расположенный вблизи Ратомки, командиром отряда послали бывшего черноморского моряка Афанасия Иончикова, комиссаром — члена партии с 1924 года, бывшего сормовского рабочего.
Но восстание, намеченное на 4 января 1942 года, потерпело сокрушительный провал…
Фашистским карательным органам при помощи агентуры, в том числе подосланного к военнопленным бывшего техника-интенданта 2 ранга 5- го стрелкового корпуса Б. М. Рудзянко, завербованного абвером, удалось раскрыть и в конце 1941 года ликвидировать подпольную организацию в лагерях военнопленных.
В отчете отдела «Абвер-Остланд» с января по март 1942 года о готовящемся в Минске восстании и его разгроме говорится: « 28 декабря 1941 года наш агент Е-2027 минского филиала сообщил о планируемом на 4 января 1942 года восстании в лагерях для военнопленных.
Пленные, вооружившись, должны соединиться с действовавшей в районе Минска группой партизан. Благодаря своевременному сообщению этот план был сорван. Руководители арестованы. Арестовано 413 человек». Всего же фашистские каратели в ходе разгрома готовящегося восстания убили свыше тысячи человек.
В обобщенном сообщении айнзатцгруппы «А» за период с 16 октября 1941 по 31 января 1942 года указывалось: «На 4 января 1942 года движение сопротивления подготовило всеобщее восстание в огромных размерах, которое должно вспыхнуть одновременно в различных русских военных лазаретах и лагерях военнопленных, предприятиях.
Были составлены планы и карты города Минска и окрестностей, на них точно были намечены объекты, которые должны быть захвачены, в том числе здание полиции и СД. Один из главарей, Озоров, имел в своем распоряжении два коротковолновых радиопередатчика, с помощью которых в течение 23 дней поддерживал связь с Москвой и Ленинградом. В различных местах были устроены склады оружия, 400 полуавтоматических винтовок, автоматов, пистолетов, гранат, 3.000 патронов. Восстание планировалось на соединение с партизанской группой в 20 километрах от Минска. Русские парашютисты должны были приземлиться на аэродроме, захваченном восставшими.
Вместе с ними и партизанами восставшие хотели затем освободить всех военнопленных, содержащихся в Минске, и общей силой примерно 10.000 человек из Минска предпринять попытку взрыва немецкого фронта.
Благодаря быстрым и энергичным мерам полиции безопасности и СД восстание было ликвидировано, 27 главных зачинщиков сразу же были расстреляны. Другие лица будут подвергнуты экзекуции после окончания необходимого еще расследования.
В ходе следствия обнаружилось, что даже многодневные жестокие допросы не заставили участников восстания сознаться.
В окрестностях Минска с 14 по 20 января 1942 года, по санкции полиции безопасности и СД, были повешены подозрительные лица и ликвидирован весь русский персонал немецкого лазарета с целью устранения этой опасности. Лишь в Минске выявлено 1.000 сфабрикованных паспортов, изготовленных подпольной организацией. За такие подделки арестовано 54 человека, из них 30 человек расстреляны.
Кроме того, в декабре 1941 — январе 1942 года расстреляно еще 120 евреев, которые сами или через третьих лиц участвовали в фабрикации паспортов».
Вместо освобождения Минска, которое планировалось как результат восстания, ГПК ждал сокрушительный удар. Сотни лучших сыновей — истинных патриотов Родины были замучены, расстреляны и повешены!
Однако борьба подпольщиков, как ни добивались того гитлеровцы, на этом не прекратилась. Из поражения были сделаны надлежащие выводы. Жители Минска и их соратники в лесах продолжали беспощадную борьбу с оккупантами.