Операция «Багратион» — образец военной стратегии и оперативного искусства.

Минская наступательная операция

В ночь на 28 июня 1944 года в Ставку Верховного главнокомандования поступила секретная радиограмма: «Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Эрнст Буш срочно вылетел в Берлин». Перемещения высшего немецкого руководства советская разведка отслеживала и ранее, но еще никогда об этом не докладывали лично Сталину. Причина столь пристального внимания к персоне фельдмаршала была известна только узкому кругу лиц. Официально ее озвучат только после операции «Багратион».

В это время ударные части 3-го Белорусского фронта с боями вышли к Березине, охватывая противника с севера. Войска 2-го Белорусского фронта теснили части вермахта с востока. 1-й Белорусский фронт, громя немцев в южном крыле, вышел на рубеж Свислочь — Осиповичи — Старые Дороги. 1-й Прибалтийский фронт вклинился в стык между группами армий «Центр» и «Север» с задачей не допустить слияния сил вермахта для контрнаступления во фланг советских войск с севера. Красная Армия готовилась к решительному броску к столице Беларуси — городу Минску.

— Операция «Багратион» до сих пор является образцом военной стратегии и оперативного искусства. Неслучайно ее до сих пор изучают в военных учебных заведениях,— рассказал военный историк Леонид Карачун.— Она имеет целый ряд особенностей. Во-первых, впервые Красная Армия проводила наступательную операцию на глубину не на двести пятьдесят километров, как это было ранее, а на все пятьсот. Фактически одним броском предстояло освободить Беларусь. Во-вторых, с учетом предыдущего опыта боевых действий кардинально трансформировалась система тылового обеспечения. Накануне наступления были созданы настолько внушительные запасы материально-технических средств, что можно было вооружить целую армию. В-третьих, Белорусская операция имела политический подтекст. Это был своего рода реванш за 1941 год. Вермахту понадобилось больше двух месяцев, чтобы захватить Беларусь, в 1944 году Ставка планировала сделать это за месяц. Ключевым элементом операции должно было стать освобождение Минска.

Именно поэтому и отправился в Берлин фельдмаршал Буш. Проанализировав ход боевых действий, он первым догадался об истинном замысле операции Красной Армии. А потому настаивал на немедленном отводе войск от Минска и создании нового оборонительного рубежа в районе линии Сталина — мощного рубежа, построенного советскими войсками еще в 1930-е годы. Он даже представил проект плана, как вписать многочисленные доты и артиллерийские полукапониры в общую систему обороны. Из воспоминаний командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Эрнста Буша:

«Речь не шла о сохранении контроля над захваченными территориями, которые фюрер уже успел назвать исконно немецкими. Требовалось принять срочные меры для сохранения остатков сил группы армий «Центр». Оперативный отвод войск от Минска должен был привести к тому, что сходящиеся удары советских фронтов пришлись бы в пустоту».

Под «пустотой» Буш подразумевал несколько дивизий, брошенных погибать в арьергарде. Десять тысяч человек, по его мнению, — небольшая цена, чтобы сохранить целую группу армий. Скорее всего, стареющий шестидесятилетний Буш старался сохранить должность. Ради этого он был готов пожертвовать чем угодно. Однако все потуги фельдмаршала оказались напрасны. В комнату для совещаний его даже не пригласили. Пока самолет Буша был в воздухе, Гитлер подписал приказ об отстранении его от должности. Его место занял фельдмаршал Вальтер Модель.

— У Моделя было прозвище «пожарный Гитлера». Его бросали на самые сложные участки фронта, например, как это было с Георгием Жуковым или Константином Рокоссовским. Но парадокс заключался в том, что, в отличие от советских полководцев, он не выиграл ни одного крупного сражения. Более того, он еще больше усугублял ситуацию на фронте, — рассказал Леонид Карачун. — При каждом новом назначении Модель выторговывал для себя крупные резервы, а затем, пользуясь особым расположением Гитлера, стягивал под свое командование самые боеспособные силы с соседних участков фронта. В образовавшуюся брешь устремлялись части Красной Армии, громя войска, глубоко вклинивались в немецкую оборону. Но на участке Моделя все было хорошо. В результате на общем фоне он выглядел мастером обороны. В операции «Багратион» Модель должен был сам принимать решения. Причем взять дополнительные силы было негде.

Возможно, прибыв в Беларусь принимать дела и должность, Модель не раз пожалел о новом назначении. «Планомерный», как говорили в немецком Генеральном штабе, отвод войск скорее напоминал бегство. Из доклада командира разведывательной группы старшего лейтенанта Игната Савельева:

«Дороги были забиты людьми и техникой. Сломавшиеся по пути бронетранспортеры и автомобили танками просто сталкивали на обочину. На перекрестках вообще творился хаос. Сигналы регулировщиков никто не выполнял. Каждый стремился как можно быстрее убраться подальше от линии фронта. От многочисленных ударов нашей авиации дороги были усыпаны убитыми и ранеными. Их никто не собирал. И мертвых, и живых просто оттаскивали в кусты. Переодевшись в немецкую форму, мы смогли добраться до Борисова. Дальше проникнуть не удалось. В фильтрационных зонах всех проверяли войска СС».

Под Борисовом по крутому берегу Березины Модель организовал новый оборонительный рубеж. Он рассчитывал на время остановить советские войска, чтобы дождаться обещанного подкрепления. В многочисленных капонирах заняли огневые позиции самоходные орудия, танки, расчеты противотанковых гранатометов «панцерфауст». Из протокола допроса рядового Отто Висмарта:

«Нам сказали, что нужно любой ценой отсечь бронетехнику. Без нее якобы пехота наступление развивать не станет. В это верилось с трудом, но другого выхода у нас не было. Сзади стояли заградительные отряды СС. Они расстреливали любого, кто оставлял позицию».

В соответствии с требованиями Ставки ВГК командующий войсками 3-го Белорусского фронта решил главный удар нанести силами 11-й гвардейской и 31-й армий, 5-й гвардейской танковой армии и 2-го гвардейского танкового корпуса с задачей в течение 30 июня — 1 июля форсировать Березину и к исходу 2 июля овладеть Минском. Для наступления непосредственно на столицу Белорусской ССР предназначались 5-я гвардейская танковая армия и 31-я армия с 2-м гвардейским танковым корпусом.

29 июня войска 3-го Белорусского фронта вышли к реке Березина. Их задача — форсировать реку и, обходя опорные пункты гитлеровцев, развивать стремительное наступление на столицу Белорусской ССР. 29 июня передовые отряды Красной Армии захватили плацдармы на западном берегу Березины и на отдельных участках углубились в оборону противника на 5–10 километров. 30 июня реку пересекли основные силы фронта. В ночь на 1 июля войска 11-й гвардейской армии во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой и 31-й армиями ворвались в город Борисов, очистили его от противника и к исходу дня продвинулись к западу от Березины на 16–30 км. В этот же день были освобождены Бегомль и Плещеницы.

Советские войска наступали стремительно — 30–40 километров в сутки — и все более охватывали немецкие фланги, сковывали, дробили и уничтожали немецкие части, не позволяя им оторваться и быстро отойти на запад. С тыла постоянно наносили удары партизаны. В небе действовала авиация. Летчики бомбили немецкие позиции, уничтожали отходящие колонны и тыловые базы снабжения, отсекали резервы. Пилоты 4-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии производили по 9–12 вылетов в день.

30 июня 1944 года войска 1-го Белорусского фронта взломали сильно укрепленный рубеж обороны противника и освободили город Слуцк.

Потерпев поражение на правом и левом крыле фронта под Борисовом и Слуцком, командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Вальтер Модель спешно стягивал войска к Минску, стремясь выровнять линию фронта и не допустить окружения дивизий 4-й полевой армии. На подступах к городу заняли оборону части шести пехотных дивизий и полицейские полки СС.

Части 3-го Белорусского фронта преследовали противника вдоль автострады Борисов — Минск. Сминая арьергарды, танковые соединения преодолели с боями 60 километров и 2 июля сосредоточились на восточной окраине города. Здесь немцы имели укрепленные узлы обороны на скатах господствующих высот с развитой системой артиллерийского и противотанкового огня. Из воспоминаний командира 4‑й танковой бригады полковника Олега Лосика:

«Ночной бой получился коротким и яростным. Гвардейцы метким огнем сожгли пять танков, подавили две артиллерийские батареи, уничтожили около 40 автотягачей и до батальона живой силы врага. Путь на Минск был открыт! Было уже около полуночи 2 июля 1944 года, когда открылась заманчивая перспектива: на «плечах» разгромленного противника ворваться в город».

Взвод младшего лейтенанта Дмитрия Фроликова получил задачу провести разведку. В 2.30 офицер доложил по радио: «Нахожусь на северо-западной окраине Минска. Генерал Бурдейный отдал кодированный приказ: «555». Это означало штурм. Удар гвардейцев был настолько неожиданным, что противник не смог оказать упорного сопротивления. Танк Т-34 Дмитрия Фроликова с бортовым номером 145 ворвался в город первым. Гвардейцы с ходу смяли противотанковую пушку, уничтожили самоходное орудие «фердинанд» и захватил мост через Свислочь.

С юга в город вошли дивизии 1-го Белорусского фронта. В городских кварталах еще кипели бои, свистели пули, рвались снаряды, а минчане уже выходили из своих убежищ, чтобы приветствовать солдат-освободителей. К 17.003 июля 1944 года Минск был полностью освобожден.

Фельдмаршал Вальтер Модель с поражением не смирился. Он рассчитывал контрударом 9-й полевой армии пробить брешь в советских боевых порядках юго-восточнее Минска и вызволить попавшую в окружение 4-ю армию. Но стремительное продвижение войск 1-го Белорусского фронта на Столбцы сорвало эти планы. В Минском котле было уничтожено около ста тысяч солдат и офицеров противника.

В результате Минской наступательной операции войска Красной Армии полностью разбили 4-ю полевую армию вермахта, фактически обескровили войска группы армий «Центр».

Наступление советских войск продолжалось. По замыслу Белорусской операции, еще требовалось освободить часть советской Прибалтики и Польши.