Геофизики “Белоруснефти” с белым ангелом на “ты”
Машинист каротажной станции Александр Руцкий исследует скважины на Осташковичском месторождении
Грубые снаружи, нежные внутри
С отрядом специалистов комплексной партии № 14 управления промыслово-геофизических работ мы собираемся на Осташковичское месторождение, к скважине № 44. С нами Денис Рудой, ведущий геофизик службы по технологическому сопровождению геофизических исследований скважин производственно-технического отдела.
Павел Афонин, исполняющий обязанности начальника партии промысловой геофизики СКП № 14, сегодня возглавляет работы на скважине. Он показывает место на карте, куда нам предстоит ехать: светлогорское направление, примерно в сорока километрах от головных сооружений под Речицей.
Рядом с 44-й, нагнетательной скважиной, расположено еще несколько — для поддержания пластового давления в продуктивном нефтяном пласте. Возникло предположение, что по заколонному пространству 44-й вода начала поступать в вышележащие пласты. Возможно, произошло разрушение цементного камня за стенкой скважинной колонны. Специалистам предстоит установить, есть ли переток жидкости, и выдать результаты исследования заказчику — нефтегазодобывающему управлению “Речицанефть”.
Из диспетчерской отправляемся в группу по техническому обеспечению геофизических исследований. На стеллажах у входа аккуратно разложены трубы разного диаметра с мудреными наконечниками. Это не трубы, объясняет Денис Рудой, а привезенная с исследований скважинная аппаратура, которая дожидается проверки. В сердцевинах грубых “железяк” заключена сложная электронная начинка. Приборы, чрезвычайно чувствительные, способны тонко улавливать малейшие изменения в скважине. Они “мозг”, анализирующий природные и техногенные процессы на огромной глубине. Металлические корпуса — лишь оболочка, защищающая содержимое от агрессивной среды, высоких температур и давления.
Нас встречает инженер-электроник Игорь Звертовский. Он бережно протирает и без того блестящие титановые бока трубного профилемера. Подсоединяет прибор к компьютеру, и металлическая стенка оживает: медленно, веером разъезжается на острые лепестки, образуя конусовидный одуванчик.
— Смотрели “Терминатор”? Робот снимает кожу-оболочку с руки, а там множество пружин, рычагов, манипуляторов, микросхем. Так и в профилемере: все самое ценное надежно спрятано глубоко внутри, — поясняет Игорь.
Процесс исследования упрощенно выглядит примерно так: в трубу (обсадную колонну) опускают прибор, который четко по кругу распускает лепестки и ими, как щупальцами, сканирует поверхность стенки. Если во внутреннем пространстве есть дефекты — нарушения целостности, сужения, вмятины, профилемер передает данные о характере повреждений. В арсенале геофизиков также есть приборы, способные транслировать реальную картинку исследуемых поверхностей в 3D-изображении.
У титанового “терминатора” почтенный возраст — он верно служит уже 11 лет. А вот его собрату повезло меньше: давление в скважине, оказавшееся выше расчетного, буквально сплющило металлический корпус и погубило электронную начинку прибора.
Молодой геофизик Егор Скогорев получает модуль шумомера, который сегодня понадобится на 44-й скважине. Чувствительные микрофоны этого модуля способны улавливать подземные шумы. Когда жидкость перетекает по заколонному пространству, издается характерный звук.
Умная автоматика
Тем временем на площадке управления идет загрузка оборудования в новенький КамАЗ с белой стрелой-мачтой. Машинисты укладывают в специальные отсеки трубы лубрикатора, приборы и шаблон. Рядом стоит “Урал”, в фургоне которого располагается геофизическая лаборатория. Оттуда будут управлять приборами, туда же поступит информация, полученная при исследовании.
В партии пять человек: три машиниста каротажной станции (они же водители), геофизик Егор Скогорев и руководитель Павел Афонин. Экипаж спешит к машинам, звучит команда “Поехали!”.
Вот и поворот на Заходы, тяжелые машины съезжают в лес. КамАЗ въезжает задним ходом на возвышение. Несколько рывков по мокрому песку, и многотонная машина ювелирно точно становится на рабочую позицию. Машинист каротажной станции Александр Руцкий занимает место у пульта подъема мачты. Белая стрела плавно выдвигается и медленно устремляется ввысь. Новой машине не зря придумали название “Белый ангел”: 21-метровая стрела, как белое крыло, достает почти до неба.
Льет дождь, но геофизики его словно не замечают. Свинчивается превентор для герметизации устья скважины, собирается лубрикаторная установка, которая водружается сверху на фонтанную арматуру. Через эту высотную композицию в глубину должен сначала спуститься шаблон — имитатор скважинного прибора. Им проверяют глубинный, скрытый характер скважин. Если он будет ровным, без неприятных сюрпризов, то следом отправится геофизический прибор. Вот тогда начнется настоящая работа на результат.
Когда шаблон “заряжен”, наступает самое интересное. КамАЗ соединили с “Уралом” электрическим кабелем, и Павел Афонин запускает модули геофизической станции. Мы же перемещаемся в кабину “Белого ангела”. За операторским пультом Александр Руцкий, по рации корректирующий действия с Афониным. Огромный барабан с геофизическим кабелем начинает вращение, опуская шаблон в глубину. Цифры на счетчиках меняются, стрелки на схеме ствола скважины опускаются.
Поскольку скважина не под давлением, шаблон с пятью грузами общим весом в 35 килограммов уходит хорошо. Все параметры на экране. Через каждые 10 метров на макете ствола отбиваются магнитные метки. Максимальная скорость спуска для такой операции не более 3 тысяч метров в час. Заданная глубина высвечивается красным фиксатором — 2910 метров. Дальше шаблон не пройдет: умная автоматика затормозит движение на подходе. Она же при подъеме будет контролировать натяжение кабеля.
Без права на ошибку
На экране “Белого ангела” шаблон перешагнул полукилометровую глубину. Пора заглянуть в монитор геофизической станции. Перебегаем в “Урал”. Павел Афонин объясняет: вот эта машина — цифровой каротажный регистратор “Вулкан V3”. Он помогает не только “запитываться” геофизическим приборам, но и принимает от них информацию, визуализирует ее.
На мониторе курсор рисует вертикальную “кардиограмму” — спуск шаблона в скважину. Иногда всплеском активности он чертит длинные, острые иглы. Это значит, шаблон проходит стыки насосно-компрессорных труб. И так до забоя. Если все в порядке, шаблон извлекут, запрограммируют шумомер, настроят скважинный прибор и опустят в скважину. Он и должен ответить на вопрос, есть ли заколонный переток жидкости.
— Права на ошибку мы не имеем, — говорит Денис Рудой. — В нашем арсенале есть все для того, чтобы этого не допускать: высокопрофессиональные специалисты, строгая производственная дисциплина и современное геофизическое оборудование.
Спуск и работу прибора с шумомером мы не увидели. Исследования закончились лишь на следующий день. Движения жидкости в заколонном пространстве не выявлено. Дальше скважина продолжит работу в штатном режиме. Нужно ли проводить в ней какие-то другие геофизические исследования, решит заказчик.