Путь по наклонной

Как победить алкоголизм?

Почему родственники виноваты в том, что алкоголик пьет? Где грань между нормой и зависимостью? Когда нужно обращаться за помощью? Об этом и многом другом в прямом эфире программы «Костюм на вырост» на «Правда Радио» рассказал заведующий диспансерным отделением областного наркологического диспансера, психиатр-нарколог

Игорь ЛУХАНИН

– Игорь Олегович, существует ли безопасная доза алкоголя или это стереотип?

– Это заблуждение. Давайте определимся, что этанол – клеточный яд. И к его употреблению надо подходить с этих позиций. Положительные эффекты вторичны, не всегда проявляются, и их ничтожно мало. Рекомендации мировых специалистов о здоровых дозах спорные. Если говорить о личной мере, она индивидуальна. Каждый для себя может выработать дозу, которая позволит находиться на социальном уровне. Здесь тактика как у артиллеристов: перелет, недолет и вроде в точку.

– Многие недуги помолодели, а как обстоят дела с пьянством?

– В обществе многое зависит от традиций. Где-то допустимым считается употребление алкоголя с какими-то лечебными целями или в рамках семейных застолий. К знакомству детей со спиртными напитками за родительским столом отношусь крайне негативно. Взрослые, которые позволяют своим детям пригубить, так сказать, в кругу семьи, думая, что это внесет регулирующие функции и они не будут пить в подворотне, ошибаются. Главным для подростка станет то, что от родителей получено разрешение, а место и время найдется. 80 процентов людей, у которых есть зависимость, попробовали алкоголь до 18 лет. Это убедительная статистика, которая не меняется десятилетиями.

– Сталкивались ли вы с ситуациями, когда человек начинает крепко употреблять в более зрелом возрасте, а может, будучи седовласым стариком?

– Иммунитета на всю жизнь нет. Наркостатистика последнего времени показывает тенденцию: стало больше возрастных людей, которые перенесли алкогольный психоз, белую горячку, галлюциноз в 60–70 лет.

– Почему? Ведь в это время положено пожинать плоды мудрости, а не безумия?

– До поры до времени, видимо, пьянство чем-то компенсировалось – в семье или на работе. А изменения в жизни кого-то побуждают к трезвости, кого-то наоборот. Одна пациентка заработала зависимость в восемьдесят лет. Дети купили ей дом в сельской местности и поселили там на зимний период, всем обеспечили. А когда приехали через несколько месяцев, бабушка пила запоями. В деревне нашла собутыльников, которые проявляли интерес к ее пенсии.

– Выходит, все возрасты покорны не только любви, но и алкоголизму… А почему человек тянется к рюмке? Генетика, социальные аспекты?

– Да, могут передаться гены, которые курируют фермент, окисляющий алкоголь. Психологические причины – склад личности, последствия перенесенных психотравм. Социальные связаны со стереотипами. И духовный уровень, это когда человек не находит ответов на внутренние вопросы, не реализуется.

– Запад, Восток, там есть проблема?

– Как сказать, британцы пьют не меньше нашего. Социального ущерба меньше в странах, культивирующих виноделие. Это юг, Франция, Италия. Но там есть культура пития, которую на нашу почву невозможно перенести. У нас веками прививались совершенно другие вещи.

В ОКРУЖЕНИИ…

– В последнее время, затрагивая тему алкоголизма, говорят о таком понятии, как созависимые отношения. Что это такое?

– Как правило, зависимый всегда окружен созависимыми. Супруга до последнего будет терпеть пьянство мужа, выстирает испачканную одежду, займет потраченные на выпивку деньги.

– Получается, у женщины есть внутренние психологические выгоды, чтобы жить с таким человеком?

– Да, но они вторичные, она их не осознает. Например, со стороны окружающих супруга может получать такие дивиденды, как сочувствие, ведь она страдает, несет свой крест. А если муж перестанет пить, она уже их не получит, а значит, будет провоцировать мужа на пьянку.

– Но ведь она несчастна, что же делать?

– Вот здесь мы подходим к психотерапии и психологии взаимоотношений. Чтобы выйти из сформированных деструктивных ролей, нужно работать над собой. Для этого есть методики и подходы. Да и само осознание своего истинного положения уже многое дает.

– От специалистов слышала, что порой алкоголику проще признать себя таковым, чем его родственникам, что они включены в игру созависимости.

– Это колоссальная проблема, говорю как врач-практик. Потому что во многом переход человека к трезвости блокируется созависимым поведением окружающих его людей. Зачем ему бросать пить, если его кормят буквально с ложечки? Нет понимания, что такой круг надо разрывать.

– Как правильно вести себя близким, чтобы прийти к здоровым взаимоотношениям?

– Прежде всего не брать на себя бремя ответственности за его выбор пить и последствия. В противном случае формируется то самое созависимое состояние: один пьет – другие спасают. Поверьте, мне часто звонят старушки и просят спасти сыновей, которые пропивают их пенсию.

– Что тогда делать?

– Не оставлять близких без поддержки. Но диалог может быть таким: «Сынок, я тебя люблю, но, выбрав алкоголь, ты не выбираешь меня. Если выбираешь меня – дай результат, но не в виде слов, а в виде конкретных действий. В данном случае это трезвость».

– Вопрос от слушателей. Правда ли, что пьющие люди часто остаются в одиночестве, когда завязывают, потому что теряют привычный круг общения?

– Это совсем не так. Люди, уходящие от проблемного пьянства,

если желают этого осмысленно, переворачивают жизнь. Трезвость после такого проблемного периода вызывает ренессанс человека, который в прошлом недолюбил, недоразвился, недореализовал себя в жизни. Это действительно очень большая победа. А ведь раньше было совершенно другое состояние, ампутирующее все задумки, предначертания. Но теперь он знает, насколько омерзительна пьянка и насколько вкусна во всех проявлениях трезвость, она же свобода. Если пьющий лишается своего окружения, он лишается только собутыльников. Поверьте, люди, которые перешли к трезвости после пьянства, прекрасно себя чувствуют, даже когда компания употребляет алкогольные напитки.

А ЕСЛИ ЧУТЬЧУТЬ, НО ЧАСТО?

– Какая разница между теми, кто крепко выпивает, и теми, кто зависим?

– Главный признак, когда после интенсивного приема алкоголя на следующий и в последующие дни развивается состояние отмены, то есть похмелье. Но многие говорят, что его не испытывают, поэтому проблемы вроде как и нет. Дело в том, что похмелье может развиваться во всей красе не с утра, а к вечеру следующего дня, и многие думают, что не опохмеляются.

– Это самообман?

– Совершенно верно. В отношениях с алкоголем много обмана, потому что это наркотическое вещество.

– Если на протяжении долгого времени человек каждый день выпивает рюмку водки, а другой год в завязке, но потом срывается и месяц его ничем нельзя остановить. Это алкоголизм?

– Формы зависимости и пьянства разные. Есть перемежающее, когда однодневная выпивка чередуется с многодневным циклом. Запойное пьянство, многодневное, тяжелое.

Есть ложные и истинные формы. Человек полгода в трезвости, затем меняется, бронирует номер в отеле, закупает алкоголь и пьет, потому что наступили какие-то внутренние изменения, и такая неодолимая потребность возникла. Ктото употребляет просто часто, уже выработан ритм. В третьей стадии зависимости это идет по принципу подпития. В крови всегда должна быть доза алкоголя, на снижение которой организм остро реагирует. И поэтому человек стремится тут же выпить, причем не обязательно, что это будет большое количество спиртного.

– Какие признаки указывают, что человек перешагнул черту и нуждается в помощи специалистов?

– Человек пьет все больше, а удовольствия получает все меньше. Утрачивается чувство насыщения. В результате возникает постинтоксикационное, а потом и похмельное состояние или состояние отмены алкоголя с острой необходимостью выпить. И болезнь созрела.

– Наша радиослушательница интересуется: если мужчина пьет каждые выходные, он алкоголик?

– Нужно определить, какие расстройства в результате формируются. Понятно одно – есть выработанный ритм. Некоторыми специалистами в этой ситуации ставится первая стадия зависимости. Но в каждом случае нужно смотреть индивидуально.

ЗАКОДИРОВАЛСЯ, НО НЕ ПОМОГЛО

– Раньше лечением занималась официальная наркология, альтернативой было кодирование. Сейчас появляются новые интересные формы работы. Вот у вас открылось отделение «Ключ», где в формате стационара можно получить помощь, основанную на подходах современной психотерапии. По всей стране работают группы сообщества анонимных алкоголиков. А в целом хотелось подвести разговор к тому, есть ли волшебная таблетка, которая за раз избавит от зависимости?

Или же волшебная кнопка, нажав на которую, специалист отключит пагубное желание пить?

– Лечение – это комплекс мер. Это и медленные стратегии, когда надо купировать осложнения острого периода, и продолжительная психотерапия. Три раза в неделю я веду врачебно-консультативную комиссию по снятию с учета наблюдающихся. Основанием является трехлетняя трезвость после обязательного лечения. Каждый раз спрашиваю у человека: где та кнопочка, которая позволила прийти к трезвости, ведь было беспробудное пьянство? Никто не может определить, где она. Но, проанализировав ситуацию, могу сказать, что все сводится к двум основным вещам: признанию себя алкоголиком и принятию всех последствий выбора алкоголя. Материальных, физических, моральных страданий и мук. Где уже достигнут край и дальше идти некуда – полное дно. Не путайте с капризом, когда просто стало плохо.

Есть вроде бы противоположные способы в подходе к терапии, но все вместе они подразумевают общий комплексный подход. И то, что названо кодированием – нетрадиционным методом, это обычная стоп-методика. Частичка общего подхода.

– В сознании людей оно считается суперметодом. Расскажите, что это на самом деле?

– Кодирование основано на методике эмоционально-стрессовой психотерапии и появилось в советские времена. Для его применения тщательно отбирали пациентов, так как от их замотивированности на исцеление и зависел результат.

– То есть человек, у которого серьезная зависимость, эффекта не получит. Закодируется, а завтра начнет пить.

– Возможно. Была практика, когда на кодирование массово приводили предприятиями, колхозами. А еще такой подход применяется в работе с социально неблагополучными людьми. Когда вроде как достаточно принести справку, что закодировался, и все проблемы якобы решатся. Это не так. В любом случае выбирать способ лечения должен врачнарколог, а не чиновник или сам зависимый.

– Какую помощь можно получить в вашем диспансере?

– Консультации, в том числе по созависимым отношениям, помощь в снятии острых и неотложных состояний. Выведение из запойного и похмельного состояния, предупреждение психозов и судорожных состояний, плановое лечение, всевозможные стоп-методики, длительную реабилитацию в «Ключе».

– Многие не обращаются к наркологам, боясь огласки…

– Каждый человек, если у него нет проблем с законом, вправе получить помощь анонимно. Она проводится на платной основе, вполне подъемна по сумме.

– Сколько излечивается?

– Около десяти процентов достигают трехлетней ремиссии.

– Вылечить можно любого? Если человек, опустившийся на дно или на спуске к нему, не видит проблемы в своем состоянии, а родственники его тащат на лечение, результат будет?

– Результат идет навстречу подготовленному. Без желания пациента добиться его невозможно.

ФОТО АВТОРА Игорь Луханин в эфире «Правда Радио».