По законам времени сурового
Светлой памяти прокуроров-фронтовиков посвящается
Каждый из героев этой публикации стоял на защите законности и порядка, приближал Великую Победу.
22 ИЮНЯ
РОВНО В ЧЕТЫРЕ ЧАСА…
Воскресенье, 22 июня 1941 года, обещало быть на Полесье теплым и солнечным. С утра со всех дорог к Рудобелке, центру Октябрщины, съезжался актив района. На заседании планировали обсуждать, как лучше подготовиться к уборке урожая. Около 11 часов телефонный звонок, последовавший из Мозыря, уведомил, что гитлеровские войска бомбят и обстреливают наши города и села. Сразу же был создан штаб по руководству всеми действиями на территории района. В его состав вошел и прокурор района Иван Кулей. В июле 1941 года был организован особый партизанский отряд И. С. Губина. Он действовал на территориях Октябрьского, Копаткевичского, Паричского и Осиповичского районов. Иван Кулей стал его комиссаром.
Внезапное нападение врага привело к тому, что уже в первые дни войны схвачены и расстреляны брестские прокуроры. А на востоке республики их коллеги выполняли свои обязанности вплоть до эвакуации: в Гомельской области – 16 августа, а в Полесской (с центром в г. Мозыре) – до 19 августа 1941 года. Здесь следователями прокуратур тогда направлено в военные трибуналы 322 уголовных дела, связанных с невыполнением требований Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «О военном положении». В основном о государственной измене, содействии войскам противника, контрреволюционной агитации и распространении провокационных слухов.
Кроме того, прокуратура расследовала несколько уголовных дел о проявлениях трусости и паникерства. На территории тогдашнего Стрешинского района Гомельской области 17 июля 1941 года приземлился советский самолет. Житель деревни Жирховка К., приняв его за немецкий, подошел к летчикам и стал называть фамилии коммунистов, комсомольцев и сельских активистов, за что впоследствии был представлен суду военного трибунала.
При отступлении частей Красной армии из Рогачева Н. остался в городе, где ранее работал финансовым инспектором. За лояльное отношение к оккупантам получил пропуск на право свободного хождения по городу в любое время. Когда гитлеровские войска начали отступать, Н. отправился с ними из Рогачева, а затем вернулся и занялся мародерством и восхвалением фашистов. При аресте у него обнаружены немецкий бинокль и сигнальный фонарь. Вскоре Н. предстал перед судом военного трибунала. Какими были приговоры по законам того времени, догадаться нетрудно…
Президиум Верховного Совета СССР 12 июля 1941 года издал указ «Об освобождении отдельных категорий заключенных». По итогам прокурорской проверки, проведенной в Гомельской и Мозырской тюрьмах, а также исправительно-трудовых колониях, освобождено 540 человек. Осужденных к лишению свободы на срок от 5 до 10 лет по решению Прокуратуры СССР отправили вглубь страны.
К 17 июля 1941 года в Гомель передислоцировалась оперативная группа прокуратуры БССР численностью более 20 человек под руководством прокурора Ивана Ветрова и его заместителей Гинцбурга и Удалова. С приближением фронта начали подготовку к эвакуации прокуратура Гомельской области под руководством Никиты Полярного и прокуратура Полесской области во главе с Михаилом Сидоровичем.
После переезда в город Орел состав прокуратуры БССР и областей в сентябре того же года был откомандирован в распоряжение отдела кадров прокуратуры СССР.
В своей докладной от 2 сентября Ветров сообщал первому секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко, что из 847 прокурорских работников с начала войны 450 призваны в Красную армию, 45 направлены в партизанские отряды и на подпольную работу. Сам Иван Дмитриевич впоследствии возглавил соединение партизан Полесской области.
Немало следователей и прокуроров были переведены для прохождения службы в восточные районы СССР. Никита Полярный возглавил прокуратуру Ярославской области, прокурор Гомеля Ф. А. Борисов руководил гражданско-судебным отделом прокуратуры Пензенской области.
Довоенный прокурор Лельчицкого района, а затем заместитель прокурора Гомельской области Иван Ломако перед оккупацией Гомеля в районе стеклозавода расставлял группы для подпольной работы, организовывал эвакуацию Гомельского музея. В железнодорожных вагонах с ценностями эвакуировалась в тыл и семья Ивана Федоровича. По прибытии на место Ломако отвечал за формирование штрафных батальонов, осуществлял контроль доставки боеприпасов на фронт. Его отправляли в партизанские отряды, чтобы как профессионал мог определить завербованных немцами предателей.
В ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДАХ И НА ФРОНТЕ
Показательна судьба довоенного прокурора Жлобинского района Ивана Драчева. В начале Великой Отечественной он вступил в истребительный батальон, сформированный из районного актива, а когда край оккупировали немцы, воевал старшим политруком в рядах специального партизанского отряда № 810, дислоцировавшегося в Быховском районе Могилевщины. Драчев героически погиб в бою 8 февраля 1943 года у деревни Свержень Рогачевского района.
Комиссаром партизанского отряда имени Суворова бригады «Мститель» был Сергей Капелюш. Будучи призванным в 1941 году из органов прокуратуры в состав военного трибунала 51-го Уральского корпуса, наш земляк попал в окружение в районе города Великие Луки, по вражеским тылам вернулся в родную деревню Заужель Речицкого района, где и вступил в партизанские ряды. За участие в боевых операциях по разгрому полицейских участков, подрыву военных эшелонов врага Капелюш представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени.
По заданию партийных органов особый отдел в партизанском отряде имени Сталина бригады «За Родину» Гомельского соединения возглавил прокурор Лоевского района Исаак Фрадин. Особисту приходилось разоблачать шпионов и предателей. В составе диверсионной группы он выходил на уничтожение вражеских объектов, за что в 1942 году награжден орденом Красной Звезды.
Трагичными были судьбы прокуроров, которые в 1939-м уехали укреплять кадры в западные области БССР: не все успели эвакуироваться. Повезло немногим, среди них Павел Афанасьев. С должности прокурора Кормянского района он уехал в Вилейку во вновь созданную прокуратуру. С началом Великой Отечественной сумел вернуться в Гомель и до сентября 1941 года работал прокурором Центрального района. После эвакуации прокуратуры Афанасьев призван в военную юстицию – прокурором 40-й дивизии. Боевой путь прошел от Калининского фронта, где был контужен в 1942 году, до Маньчжурии в 1945-м.
В начале июля 1941 года вернулся в Гомель и прокурор Гомельского района Дмитрий Рудаков, с сентября 1939-го исполняющий обязанности прокурора Белостокского района. Сразу по приезде обратился в военкомат и был направлен в прокуратуру Западного фронта. Там Рудакова назначили прокурором 146-й стрелковой, а затем 220-й курсантской дивизии, которая защищала Москву. Следственную работу, но уже в армейской форме, продолжил и Григорий Кохановский: сначала в 14-м механизированном корпусе на Западном фронте, а затем в 285-й стрелковой дивизии на Ленинградском.
Военные прокуроры и следователи боролись в 1941–1942 годах с беспорядочным отступлением, паникой, массовой сдачей в плен, дезертирством. Еще больше ужесточились требования после подписания Верховным главнокомандующим Иосифом Сталиным приказа № 227 от 28 июля