Антонина Кошель: звездная «забойщица»

Школу она окончила, как шутит сама, с золотой медалью. Только вручали ее не в Минске за отличную успеваемость, а в Мюнхене за победу на Олимпиаде-1972 в составе женской гимнастической сборной СССР

Много воды утекло с тех пор и в нашей Свислочи, и в мюнхенском Изаре. Но и простившись с помостом, Антонина Кошель долгие годы отвечала за развитие гимнастики в республике, поработав в тренерском штабе национальной команды, а потом став государственным тренером. Сегодня знаменитая спортсменка возглавляет Белорусское общественное объединение «Ветераны физкультуры и спорта» и к этой должности относится серьезно и ответственно — иначе не умеет.

Балерина из райцентра

— Антонина Владимировна, знаю, что вы родом из Смолевичей и у вас еще четыре сестры. Чем они занимаются, живы ли ваши родители?

— Все сестры получили высшее образование, причем пробивались и чего-то добились в жизни сами. Папы давно нет, а вот маме скоро будет 94. Она так и живет в нашем доме в Смолевичах, где я родилась, поэтому периодически наезжаю туда, помогаю ей с огородом, по хозяйству. — В детстве вам очень хотелось стать балериной. Нравилось танцевать?

— Очень. Когда папа дома играл на баяне или гармошке, я приплясывала, любила смотреть балет и танцы по телевизору. Поэтому после 4-го класса уговорила маму отвезти меня в хореографическое училище. Она специально сшила мне платье, чтобы дочка была красивой и нарядной. И вот мы поехали в Минск поступать. Два тура прошла, а после третьего мне посоветовали подыскать другое занятие. Но еще до этого я начала заниматься в Смолевичах гимнастикой… Выходит, для нее меня и сберегли. — Чему вы там успели научиться?

— Я ходила в секцию под руководством приезжавшего из Минска тренера Виталия Зицермана. Первоначально гимнастика у нас была простенькая — мостики, шпагаты. Потом на детских соревнованиях в столичном Доме офицеров меня заметил молодой специалист Виктор Хомутов и предложил учиться в школе-интернате спортивного профиля, где он начал работать.

Но занятия там были платными. А нас у мамы с папой пятеро, всех надо кормить и одевать… В общем, я осталась в Смолевичах. Однако год спустя приехали Хомутов с тренером Геннадием Дедюлей и уговорили-таки родителей отдать меня в интернат, благо обучение стало бесплатным. Так начался мой спортивный путь. Мне было тогда лет 10. — С тех пор и живете в Минске?

— Да, я осталась в интернате, жила в общежитии, училась, тренировалась. А десятиклассницей уже стояла на олимпийском пьедестале. — С непривычки скучали по дому?

— Конечно, поначалу скучала. Очень трудно было, часто хотелось все бросить и уехать домой. Однажды меня чуть не забрали родители, увидев сорванные мозоли на руках и синяки на спине. Но тренеры стали убеждать, мол, девочка способная, может попасть в сборную Союза. А что ее ждет, если заберете, — еще вопрос…

Дуэль с Кучинской

— Хомутов форсировал подготовку, чтобы быстрее научить вас делать сложные элементы?

— Форсировал, конечно. В это время Тамара Лазакович из Витебска и Оля Корбут из Гродно уже звенели на весь Союз, и мне пришлось их догонять. Поэтому и научилась многому в ускоренном темпе, в том числе выступать на соревнованиях — эти навыки тоже так просто не даются.

В 1970 году я выиграла всесоюзные юношеские соревнования на призы газеты «Комсомольская правда» — и многоборье, и почти все снаряды. И быстро вошла во взрослую сборную страны, минуя молодежную. Все, начиная с главного тренера Ларисы Латыниной, заметили сложность моих упражнений, чистоту исполнения, мое отношение к делу. — Вы были, мне кажется, скромницей и тихоней, девочкой легонькой и миниатюрной.

— Не тяжелой точно. Улыбчивой, легкой, компанейской

— да. В общем, душевная и открытая девочка. Как и сейчас (смеется). — Помните свой первый шерстяной спортивный костюм с надписью «СССР» на груди, который вам выдали в сборной?

— Ну конечно. Фетровые буквы мы на мастерку пришивали сами, и получалось все сделать аккуратно. Носить такой костюм считалось высокой честью. Я получила его, когда вошла во взрослую сборную Союза. А в принципе всегда представляла белорусское общество «Трудовые резервы», как, к слову, потом Света Богинская и Виталик Щербо. — А на взрослых соревнованиях когда начали отличаться?

— Кажется, в 1969 году в Таллине проходили международные соревнования, где выступала легендарная Наташа Кучинская, «невеста Мехико». Я тогда выиграла, и она сказала: ͨЕсли меня побеждает такая молодежь, значит, пора заканчиватьͩ. А в одной из газет вышла статья «Дуэль Кучинская — Кошель».

В 1971-м женская команда Белоруссии выиграла Спартакиаду народов СССР, а я заняла 3-е место в многоборье и 2-е на брусьях. И с тех пор состязалась и готовилась к Олимпийским играм вместе с маститыми Людмилой Турищевой, Ольгой Корбут, Тамарой Лазакович, Эльвирой Саади, Любой Бурдой, Русико Сихарулидзе, Любовью Богдановой, Ольгой Карасевой… Тогда на Олимпиаду можно было отправлять два состава, и, думаю, оба поднялись бы на пьедестал.

Тигренок из Чикаго

— В звездном секстете, выигравшем «золото» Игр-1972, вам изначально отводилась роль «забойщицы» — гимнастки, которая выходит к снаряду первой в своей команде.

— Конечно, это прокручивалось на прикидках. Я знала, что, если попаду в олимпийский состав, на бревне и вольных буду первой, на прыжке и брусьях — второй.

Задача «забойщице» ставится простая, но очень ответственная: сделать свое упражнение от начала до конца стабильно, уверенно, без ошибок. Она должна стать как бы ориентиром для судейской бригады, чтобы идущим за ней выставлялись еще более высокие оценки и чтобы подруги по команде не переволновались. На первый план выходит ее психологическая устойчивость.

— При этом вас и тренер поддержать не мог?

— Хомутов приехал по туристской путевке и сидел в зрительном зале. Помочь мне ничем не мог, но когда мы командой вошли в зал, я нашла его среди 10 тысяч зрителей очень быстро. Потом, правда, старалась туда не смотреть, так как Виктор Сергеевич то за голову схватится, то пальцем у виска покрутит, то еще что-то изобразит… Это меня сбивало. — Ваша победа на Олимпиаде дала мощный импульс гимнастическому буму в США…

— Да, в 1973 году сборную СССР пригласили с показательными выступлениями в Америку. Мы побывали в 8 городах, начали турне с Хьюстона, где нам показали космический центр. Было очень много интересных встреч, в том числе с президентом Никсоном в Белом доме.

А мэр Чикаго на приеме объявил, что все мы отныне считаемся почетными гражданами города, и нам вручили огромные медали. Утром после выступления просыпаемся, а у каждой возле двери номера стоит огромная, больше метра высотой, игрушка — у кого собака, у кого котик. Мне достался тигренок. Он сохранился до сих пор. Нас везде замечательно принимали, но особенным успехом, конечно, пользовалась Оля Корбут, в Штатах начали открываться клубы ее имени. — Воодушевленная суперпопулярностью, Ольга позднее решила остаться жить за океаном вместе с мужем «песняром» Леонидом Борткевичем, с которым познакомилась, по-моему, в самолете. А вы как нашли свою судьбу?

— Однажды на тренировку в зал «Трудовых резервов» навестить меня пришла старшая сестра вместе с парнем, который учился с ней в техникуме. Он мне сразу понравился. Тогда, в 14 лет, я, конечно, не помышляла о свадьбе, думала только о гимнастике. Но после второй победы в составе сборной Белоруссии на Спартакиаде народов СССР приняла решение оставить большой спорт. Мы начали встречаться и поженились 29 марта 1975 года. У нас две взрослые дочери, трое внуков. Когда собираемся всей семьей в нашем загородном доме, бывает очень весело.

«В Америке мы встречались в Белом доме с президентом Никсоном, а мэр Чикаго объявил, что все мы отныне считаемся почетными гражданами города».

Когда папа дома играл на баяне или гармошке, я приплясывала, любила смотреть балет и танцы по телевизору.