«КАК ТОЛЬКО САВА ПРИШЕЛ К САМОМУ СЕБЕ... ОН УМЕР»
Савелию Крамарову исполнилось бы 80 лет
...в эти дни мы вспоминаем любимого артиста — савелия викторовича крамарова, или просто саву (с одной «в»), как звали его друзья. К Крамарову не клеятся два определения: «большой артист» (хотя он был именно большим артистом) и «актер своего времени» (хотя расцвет его славы пришелся на гайдаевско-кеосаяновские фильмы середины 60–70-х гг.). Как очень точно однажды выразился Виталий Вульф, «Сава всегда играл настолько тупых людей, что становилось даже страшно, что такие идиоты вообще бывают». Но: скажет всего два слова — и за ними вылезает целая судьба, жизнь человека, — а это умение крайне редкое. По сути, Крамаров породил собой новый жанр — быть Крамаровым. И сегодня мы звоним в Америку — последнее пристанище нашего героя, — чтобы еще раз погрустить и посмеяться вместе с Михаилом Файнштейном (режиссером, продюсером, директором образовательной программы «Паспорт в Голливуд»), ведь именно Михаил однажды настолько «заболел» Савой, что снял в его память известный документальный фильм «Савелий Крамаров. Джентльмен удачи».
«Куда делся Крамаров?» — «Спился под Москвой!»
— Михаил, чем вас привлек Крамаров? — Я обожал его как актера с детства! Но меня, как режиссера, очень интересовало его «таинственное исчезновение» из СССР — вся эта эпопея, связанная с переездом Крамарова на Запад. Конечно, это был полный «паноптикум», когда в Союзе — уже после отъезда Савелия — из всех фильмов, где он снимался, стали убирать фамилию из титров. Ну какой смысл? Кто же не знал Крамарова? — Фамилию знали, но поначалу не понимали, куда он исчез... — Это как на одной творческой встрече у Льва Дурова спросили: «А куда же делся Крамаров?» — на что тот ответил, что вроде бы Сава получил крупное наследство от дядюшки в Израиле и эмигрировал. Вот и хотелось поднять занавес; интерес подогревался тем, что я, находясь еще в Москве, на подпольных видеомагнитофонах смотрел «Москву на Гудзоне» — фильм Пола Мазурски 1984 года, где партнером Крамарова был сам Робин Уильямс, тогда — восходящая звезда. Увы, в этот год, 80-летия Савелия, из жизни ушли и Робин Уильямс, и Пол Мазурски. Так вот «Москва» стала первым большим явлением на экране уже «американского Крамарова». Позже и я переехал в Штаты; открыл собственную медиакомпанию, жил в Кливленде, недалеко от Нью-Йорка. И никогда не терял надежды хоть раз проинтервьюировать любимого артиста. — Случай выпал? — В Кливленд на гастроли со спектаклем приехал Михаил Козаков. Который вот только что был в Калифорнии — там, где жил Сава. Я на него буквально накинулся: сведите меня с Крамаровым! И совершенно грустный Козаков сказал, что Савелий умирает в больнице Сан-Франциско, ему осталось несколько недель. Это была трагедия: иметь с детства героя, стоять от него на расстоянии вытянутой руки и... не успеть. Потом в «Нью-Йорк таймс» вышел маленький некролог, подписанный Робином Уильямсом... Для меня лично уход Крамарова по тяжести потери сравним с уходом Майкла Джексона. — Хотя они, понятно, в разных весовых категориях... — Пусть в разных — жанрах, форматах, категориях, но вот как такого же мощного певца уже не будет, так до сих пор не появилось подобного Савелию Крамарову. Комедийных много, а он такой один. Поэтому я и взялся за фильм на его 70-летие, ставший во многом психологическим портретом, ведь пришлось узнать много тайн, причем таких, о которых не ведали ни близкие друзья, ни его жена, — скажем, перезахоронение праха матери. И мы — нам удалось это! — открыли для России совершенно другого артиста и человека. Работая над фильмом, мы выходили на Арбат, задавая сотне людей вопрос: где же Крамаров? Половина ответила — «спился», половина — «умер под Москвой», пара человек — «уехал в Израиль», и лишь один сказал, что величайший комик всех времен и народов уехал в Штаты и там умер. — Он и правда величайший комик всех времен? — На мой взгляд, Крамаров принес в мир кино совершенно уникальный формат эксцентрического комика. Работающего на грани фола, на грани клоунады, но... блистательно НЕ перегибающего палку. Потому что элементарно здесь сбиться в мыльную оперу, пучить глаза, строить рожи — но нет, какой-то великий талант не давал ему перешагнуть эту грань. Чувство вкуса — от Бога. Вспомните этот гениальный эпизод с Олегом Видовым «мужик — памятник»: Видов играет сцену сдержанно, Крамаров — эксцентрично, но вместе они добиваются невероятного результата. — Сидя вместе в этом такси в «Джентльменах», они небось и представить себе не могли, что через какое-то время окажутся в Америке... — Не просто в Америке. Один, Видов, будет провожать другого, держать за руку уже ничего не видящего, не слышащего и вроде бы не понимающего Савелия... Крамаров умирал очень тяжело. Олег провел у его постели две недели. И разговаривал с Савой так: «Ты меня слышишь, Савелий? Один раз сожми руку». Тот сжимал. «Если согласен — сожми один раз, не согласен — два». Крамаров сначала потерял глотательные функции, потом зрение, функции организма отказывали одна за другой... Страшная это вещь — рак. Насколько яркая веселая жизнь и... настолько трагическая смерть. Как будто одно компенсировало другое, чтобы попасть на небеса.
«Человек с такой популярностью не сыграл ни одной главной роли»
— А ведь он вроде следил за своим здоровьем. — Когда он узнал, что у него рак, он отреагировал так: «Да как же я скажу-то об этом? Надо мной смеяться будут! Я всю жизнь исповедовал здоровый образ жизни! Пил только кипяченую воду!». Вы не поверите: ходил в гости со своим термосом или с бутылочкой. Если его друг, актер Илюша Баскин, предлагал ему воду из чайника, куда он наливал обычную воду из-под крана, Крамаров категорически не пил. «И вот после всего этого я умираю!». — То есть он не пил и не курил? — Практически не пил. Может, бокал вина. Не курил. Занимался сыроедением, йогой, спортом. Телосложение прекрасное — крепкий мужик, за что его хвалили все женщины. Всегда хвастался своими мышцами. Мог сказать в компании: «Наташа, потрогай мои мышцы на руке!». Она трогала и говорила: «Савелий, какая крепкая!». На что он отвечал: «И так везде!». У него был коронный набор шуток... Понять трудно до конца, почему он так рано ушел. Ужасная болезнь, да. Но почему?.. — Мы говорили о его таланте, но не было ли тесно Крамарову в рамках советского амплуа идиота? — Безусловно. Тесно — не то слово... Вот чем хорош Голливуд в принципе: когда появляется талант, сопоставимый с Крамаровым, вся индустрия начинает работать на его имя. То есть по-хорошему на Саву должны были писать сценарии, под него должны были делать фильмы. Но ничего этого не было в СССР. Снимут кино и, как клубничкой на торте, украсят его маленьким эпизодом с Крамаровым. Человек с такой сумасшедшей популярностью не сыграл ни одной главной роли. Ни одной! — Ну в «Джентльменах» все-таки... — Да там все равноценны — Леонов, Вицин... Но ведь больше ни-че-го! Возьмите такого же эксцентрического комика, как Джим Керри. Они работали в одном формате с Крамаровым, примерно в одной технике. Второго Керри тоже нет — человека, строящего рожи, немыслимо управляющего своей мимикой, пластикой. Но посмотрите, что творится вокруг Джима: он в центре десятков крупных фильмов, вокруг него все крутится. И если б в СССР была не столь идеологизированная киноиндустрия, творческая судьба Крамарова была бы иной... Но главная причина его отъезда все-таки не работа, точнее, неимение оной, — человек задыхался от НЕсвободы. Устал от унижений, когда на закрытых партсобраниях одна известная народная артистка вставала и говорила: «Его нельзя пускать за границу: как такой урод может представлять образ советского человека?!». — Он-то доказал, что талант у него есть. Одно жаль: было уже поздновато... — Конечно. Крамаров подошел к американской славе на расстояние вытянутой руки. В финале получил приглашение на серьезную, драматическую роль царя в одном известном фильме. Его утвердили без проб. Это редчайший случай, когда актера в Голливуде берут без кастинга. Но... Сава уже знал свой смертельный диагноз. Работу взять не смог. Но крайне глупо одними весами взвешивать советский успех Крамарова и американский. Это все равно как у вас литры, а в Америке галлоны. Потому что американское кино даже теоретически не могло предложить ему то количество ролей, какое у него было в СССР, — хотя бы по причине акцента.
«Как? Наш русский Савка — еврей?!»
— Когда вы говорили о причинах отъезда, это психологически нельзя сравнить с мотивацией Михаила Козакова, который мучился — то уезжал, то возвращался? — Каждая судьба индивидуальна. Сравнивать нельзя. Во-первых, они уезжали в раз- ное время. Крамаров покидал брежневский Советский Союз. Ему и в голову не могло прийти открыто называться евреем, потому что в то время это было скверным клеймом. Миллионы зрителей думали, что это наш русский, свой парень, Егоза из «Афони». И если бы выяснилось, что Савка Крамаров — еврей, рухнул бы весь его имидж. Представляете, если бы он в интервью газете «Правда» рассказал, что он сын осужденного врага народа, о том, что он вырос без отца, о том, что рано остался без матери, о всей своей боли, — ну что это был бы за комик Крамаров? Тем более в паспорте — «русский»... — Говорят, это паспортистка в 1950 году, понимая, что он еврей, поставила «русский», чтобы у парня, потерявшего к тому времени и отца, и мать, не было еще больших проблем... — Вот в том-то и дело. Поэтому он уезжал не за какими-то благами, а за свободой. Хотел посмотреть мир — ну почему кто-то за него должен решать, ехать ему, там, в Италию или нет? Его же никуда не пускали, он был «отказником». До него уехал Илья Баскин, с которым они вместе работали в «Большой перемене», и Илья стал блестяще сниматься в Голливуде, на что Крамаров сказал: «Если уж Баскин снимается, то я точно буду!». Чем плохи здоровые актерские амбиции? — И все-таки почему ему давали только маленькие роли, притом что у нас было много прекрасных комедийных режиссеров? Они что, в упор не видели таланта? — Просто были ограничения для человека с такой физиономией. Ну что это за пример для подражания? Ну что это за образ настоящего советского человека? Все же «наверху» волновались за имидж страны. Максимум, ну максимум — это Леонид Куравлев. Он еще мог быть — и был в огромном количестве фильмов — главным героем при своем образе «простачка из народа». Но уж Крамаров — никак! — Никулину, тоже «простачку из народа», это тоже удалось — быть первым... — Никулину, как профессиональному клоуну, тоже удалось принести элемент эксцентрики в кино. Но... одновременно он снимался и в «Андрее Рублеве» у Тарковского, и в «Они сражались за Родину» Бондарчука. Вот с Крамаровым, увы, этого не случилось. А он очень хотел бы иметь в своем багаже глубокие, серьезные роли. — Как у него складывались отношения с женщинами? Был ли он удовлетворен теми союзами, в которые вступал? — Абсолютно все подружки, обе жены, партнерши говорили о том, что он потрясающий мужик. Во всех смыслах этого слова. Всегда опрятен, от него прекрасно пахло — парфюм использовал замечательный, был в хорошей дорогой одежде, с красивым ремнем, в красивой обуви. Да, у него было много женщин. И когда «нес крест» суперзвезды в Советском Союзе, с этим делом у него все было в порядке. Но Крамаров-суперзвезда и Крамаров в Америке — это два разных человека. В СССР от его звездности многие страдали, в том числе коллеги по работе. В Штатах он осознал все это и сказал одной из своих жен: «Ты знаешь, я был засранцем. Очень многих обижал». И мысленно у многих он попросил прощения. — А что же с его единственной дочерью Басей — Бенедиктой, названной так в честь матери? — Это его огромная радость. У Крамарова не было детей, несмотря на обилие связей. К сожалению, он был вынужден расстаться с мамой Баси — прежней женой Мариной. Но в самой Басе души не чаял — доченька была совсем маленькой, когда папа умер. Когда снимался наш фильм, нам удалось с ней записать интервью — я был совершенно ею очарован. К нам вышла девчушка-подросток с лицом Савелия Крамарова — сейчас она вышла замуж и живет в Лос-Анджелесе. Увы, позже мама Баси, Марина, несмотря на мои уговоры, запретила использовать интервью дочери в фильме. Сейчас Бася закрыта для прессы, отрезаны все контакты, и я ничего про нее не знаю. — Подытоживая: как вам кажется, Савелий Викторович прожил счастливую жизнь? — Более чем. О том объеме зрительской любви, который ему достался, можно только мечтать. При этом он осознал себя в новых условиях, нашел свое место в мировом кинематографе... Но главное, стал одним из лучших — а на мой взгляд, лучшим — комедийных актеров в огромной стране. Он обрел все, о чем мечтал. Да, непросто. Да, через тернии. Он мечтал о доме в лесу — он купил дом в лесу в совершенно потрясающем месте в Сан-Франциско. Мечтал о ребенке — у него родилась чудная Бася. Он обрел любовь в последние годы с Натальей. Исправил опять же косоглазие. Он пришел к самому себе. Он всегда мечтал стать обычным, нормальным, с точки зрения обывателя, человеком. Но как только Сава им стал... он умер.