ЛЕТЯЩЕЙ ПОХОДКОЙ

Актриса Екатерина Климова: «Возраст ощущается в том, что ограничиваешь себя в мечтах»

Екатерина КЛИМОВА как олицетворение весны: годы идут, прибавляются проекты и дети, а она, кажется, и не меняется вовсе. Такая же стройная, красивая, улыбчивая. Немудрено, что во многих интервью ей задают один и тот же вопрос: как ей удается замечательно выглядеть при таком-то сумасшедшем графике жизни? Мы же решили поговорить о переменах внутренних и выяснили, в чем сегодняшняя Катя Климова завидует себе двадцатилетней.

Екатерина, вы рассказывали про свои цыганские корни. Кочевому народу свойственно свободолюбие. Вы в большей степени ощущаете себя человеком свободным или зависимым?

С возрастом для меня изменилось понимание этого слова. За любую свободу надо платить. Я как человек, обремененный семьей, детьми, у которого профессия отнимает большую часть времени, хорошо это понимаю. Много лет я не могу позволить себе какого-либо хобби, у меня нет времени, чтобы посмотреть телевизор или почитать книгу. Так что кому угодно рассуждать на эту тему, только не мне. Но появилась свобода выбора в профессии: я могу сниматься в тех картинах, которые мне действительно интересны. У меня уже нет каких-то юношеских комплексов, которые в свое время меня сильно ограничивали. Кроме того, как оказалось, многие вещи навязаны нам социумом: успешная женщина должна попробовать все дорогостоящие новинки бьюти-индустрии, жить на Рублевке, носить украшения от Картье и срочно избавляться от айфона, как только вышел новый. А на самом деле это все не так уж и важно. Бывают у вас моменты, когда хочется все бросить, убежать?

Я человек импульсивный, и такие порывы случаются. Но у меня очень много обязательств. К тому же я часто езжу в киноэкспедиции: для меня, наоборот, дороги моменты, когда я дома. Я растягиваю это время, когда могу побыть с семьей, детьми. Получаю радость от того, что могу приготовить им что-то вкусное на обед. Не было соблазна посидеть подольше в декретном отпуске?

Скажу по секрету, сейчас практически даже не существует такого понятия. Очень немногие женщины позволяют себе находиться в отпуске по уходу за ребенком полтора-два года. Мы стали сильными, инициативными и не хотим терять завоеванные позиции в карьере. Я, наверное, самый яркий представитель женщин, которые пытаются совместить и семью, и работу, но не всегда это удается. С каждым ребенком мой, как вы сказали, декретный отпуск становится все короче. Я закончила съемки в середине августа, а моя младшая дочь Бэлла родилась 30 сентября. И уже в декабре я снова снималась в картине «Я люблю своего мужа». Это было тяжело – уходить от крохотной дочки, но, как назло, попался интересный сценарий. (Улыбается.) То есть тенденция «я родилась в год Лошади и пашу так же» сохраняется?

И рада бы вырваться из упряжки, но не получается. Я как лошадка в шорах: уже лечу по инерции по этим проектам, спектаклям, гастролям, красным дорожкам. Есть контракты, ты не можешь подвести людей, на какието мероприятия просят прийти друзья… Наверное, надо учиться говорить «нет». Сначала так стремишься к успеху, а потом получаешь и другую сторону популярности. Поскольку профессия публичная, даже в личной жизни ты на виду. Не можешь расслабиться, зная, что к тебе могут подойти в любой момент, порой самый неподходящий. И в купе могут постучать, и в номер отеля. Не представляю себе, как живут голливудские суперзвезды! (Улыбается.) На образе жизни семьи ваша популярность сказывается?

Насколько помню, я всегда была активная, инициативная, как говорил мой папа, летящая. Так что родители к этому привыкли, а дети выросли с такой мамой-актрисой. Я утешаю себя мыслью, что, поскольку у нас большая итальянская семья – четверо детей, бабушки, дедушки, папы, няни, –

они не чувствуют дефицита любви и мое вынужденное отсутствие не мешает им жить нормальной жизнью. Конечно, у нас нет идиллии: совмещать семью и работу сложно. Но что поделать: существуют люди, одержимые профессией, и я из их числа.

То есть вы вряд ли можете себе позволить семейный поход в торговоразвлекательный центр типа «Авиапарка», где проходит наша съемка?

Нет, почему же, мы иногда проводим так выходной – в таких комплексах, как этот, можно и в кино сходить, и в кафе посидеть, покататься на катке. Лиза, кстати, любит поиграть в игровых автоматах. Она очень везучий человек и мягкие игрушки, которые, кажется, просто невозможно зацепить, вытаскивает на раз. Можем весело в супермаркете прокатиться вместе на больших тележках с продуктами. Актерская жизнь неупорядоченная: то работаешь по полгода без отпуска и почти без выходных, а потом вдруг случается перерыв, который чудесным образом совпадает с каникулами детей. А шопинг вы любите?

Да, мне нравится пробежаться по магазинам: для женщины это сродни антистрессовой терапии. С удовольствием занимаюсь шопингом, когда появляется возможность. Как правило, с пустыми руками я не ухожу: зашла в один бутик, в другой, попала на какую-то распродажу…

Как дети реагируют, если во время пробежки по магазинам к вам кто-то подходит за автографом или просит сфотографироваться?

С пониманием – отходят в сторонку, ждут. До поры до времени они не замечали, что их родители какие-то особенные, думали, может, у всех маму по телевизору показывают. Они редко приезжают ко мне на съемки или на спектакли в театр. Почему? Им неинтересно?

У них своя насыщенная жизнь. Сейчас они учатся в Ломоносовской школе, чему я очень рада. Я серьезно отношусь к вопросу учебы. Мне даже не столь важны оценки, сколько реальное знание предмета. Но еще больше хочется воспитать в них самостоятельность, предоставить свободу выбора. Лиза любит музыку, играет на многих инструментах: фортепиано, гитаре, укулеле. Когда я принесла домой кельтскую арфу, чтобы потренироваться для съемок в картине «Любовь и сакс», дочь освоила ее гораздо быстрее. А сыновья увлекаются спортом. Матвей занимается боксом, Корнея привлекают шахматы. Еще он хочет стать авиаконструктором. А Бэлла ходит на уроки музыкального развития. Ей же всего два года? Два с половиной. Но у нее тоже свои интересы, ей хочется общения со сверстниками. А Лизе уже шестнадцать. Вы стали подругами?

Надеюсь. Но, если честно, я к этому никогда не стремилась. На мой взгляд, мама должна быть в первую очередь авторитетом. Дети зависят от нас и порой манипулируют своим хорошим поведением или оценками, ложным вниманием к нам, чтобы избежать наказания. И только когда они станут самостоятельными, можно говорить о дружбе. Сейчас я пытаюсь сохранить трезвость в наших отношениях. Мне не хочется, чтобы Лиза думала, что в какой-то момент панибратство позволит мне закрыть глаза на ее проступки. Должно быть взаимное уважение, отсутствие эгоистических мотивов. Сначала надо воспитать человека, а потом с ним дружить. Она помогает вам с младшими детьми?

Конечно, помогает. Но жизнь изменилась. Это раньше родители могли отправить нас в пять лет в магазин за хлебом. Мы сами ездили на трамвае, в метро. Приходили из школы и подогревали себе еду. Сейчас такое просто невозможно представить. Детьми занимается няня, и они стали инфантильнее, беспомощнее в плане быта, хотя информации им приходится обрабатывать гораздо больше, чем нам в свое время. Бэлла ловко управляется с телефоном, знает, как зайти в настройки и подключить Wi-Fi. На Лизе никогда не лежала ответственность как на старшей сестре в плане помощи младшим: накормить, постирать,

уложить спать… Я всегда считала, что это мои проблемы, а у нее есть школа и своя жизнь. Конечно, у детей имеются кое-какие домашние обязанности: они убирают за собой игрушки, могут помыть посуду, вынести мусор, но все это не в таком объеме, как было у нас, когда старший брат или сестра в буквальном смысле слова заменяли родителей. Раньше считали, девочка должна быть хозяйкой.

Как говорила моя мама: выйдет замуж – научится! (Смеется.) Действительно, какието вещи в нас природой заложены и потом раскрываются в нужной среде, когда становишься женой и матерью. Только выйдя замуж, я наконец поняла, почему моя мама почти каждый день мыла полы. В своем доме видишь каждую соринку. Вы перфекционист в этом плане?

О да! Я очень люблю чистоту, и с каждым годом ситуация все усугубляется. (Смеется.) Мне нравится создавать уют. А поскольку людей в доме много, каждой вещи пытаешься найти место и приучаешь к этому себя и остальных. Например, штора обязательно должна быть задернута с равными промежутками. Пока меня не было, в серванте чашки переставили – надо вернуть на место. Комнаты детей заросли ненужными предметами, которые еще вчера были замками и гаражами в их фантазиях, – надо все разобрать. (Смеется.) Когда мои ребята приходят из школы и видят в дверях мусорные пакеты, говорят: «О, мама приехала!». А я помню с детства, как в старых квартирах на антресолях хранились какието коробки, висели в шкафу дедушкины довоенные пальто, пропахшие нафталином… Поэтому стремлюсь расчищать завалы. Дети вырастают – их вещи сразу же находят новых владельцев. Хотя какие-то дорогие памятные сувениры я храню в специальной коробочке: их рисунки, записки, открытки на 8 Марта… Вы романтичный человек?

Сентиментальный: меня трогают грустные фильмы или книги. Но во мне преобладает материальное понимание жизни. Я люблю комфорт, и зачастую мое отношение к человеку тоже выливается в материальном эквиваленте. Увы! Подарки я стараюсь выбирать практичные. (Смеется.) Еще романтики склонны к постоянным душевым страданиям, а я не хочу страдать, мне надо, чтобы все было хорошо.

А в браке нужна романтика? Стоит что-то придумывать, чтобы дать новый импульс отношениям?

Придумывать – точно нет. Хочется ухаживать за отношениями, как за драгоценной вазой. Ведь если ее не чистить, не полировать, не ставить туда цветы, она покроется слоем пыли. А по неосторожности ее вообще можно разбить. Так рисковать отношениями желания у меня нет. Встряхивать их, добавлять перца – увольте! Наоборот, стараешься сохранить то, что имеешь. С возрастом для меня приобрели особую ценность уважение, взаимопонимание, комфорт существования рядом. Вы сейчас нравитесь себе больше, чем в юности?

В чем-то больше, в чем-то меньше. Всему свое время. Когда ты молода, то чаще всего собою недовольна. Больше обращаешь внимание на собственные недостатки: не нравится нос или фигура кажется не такой стройной. А взрослея, начинаешь ценить красоту не внешнюю. Я восхищаюсь Джулией Робертс: она уже не девочка, нет обаяния молодости, но от нее идет сияние, свет. Хорошо, когда ты осознаешь, что развиваешься в нужном направлении. Мне нравится то тело, в котором я нахожусь, мои помыслы, мое сознание. Мне с собой комфорт-но. Но при этом той прелестной двадцатилетней Екатерины Климовой, которая могла любоваться травинкой с ползущей по ней божьей коровкой, уже нет. (Улыбается.) Может, в старости снова буду наблюдать за букашками и писать стихи…

Не возникает у вас чувства профессиональной ревности, когда кто-то получил роль благодаря своей внешности, молодости?

В театре точно такого не бывает. Наоборот, я прошу, чтобы кто-то дублировал меня в спектаклях, потому что периодически ухожу в декрет. (Смеется.) Никогда не цеплялась за роль. А в кино порой переживаешь, что куда-то не утвердили. Но потом я поняла: если роль не твоя, она твоей не будет. Все, что ни делается, к лучшему. Если бы

меня взяли в тот проект, не случилось бы другого, гораздо более интересного. К тому же у меня столько работы, что некогда размышлять на подобные темы. В театре сразу чувствуешь реакцию зала. В кино – не так…

Тут такая проблема. Между актером и зрителем много посредников. Я всегда про себя думала: допустите меня до зрителя, и мы поймем друг друга. (Смеется.) Но в начале карьеры ты – это не ты. Как-то одевают не так, ты произносишь текст, который тебе написали, и не смеешь перефразировать его, безропотно выполняешь волю режиссера. Лишь постепенно, шаг за шагом, становишься собой. Говоришь: а можно я вот такую юбку надену, мне эта длина не идет? А можно я эту фразу произнесу с тем же смыслом, но немного подругому? И пока ты такая как есть дойдешь до зрителя, может пройти немало времени. Не у каждого хватает сил сохранить себя, поверить, что ты вообще существуешь. Начинаешь подстраиваться под мейнстрим: ой, а вот сейчас же модны пухлые губы – давай и я себе увеличу? А может, сыграть в пошлой пьесе и раздеться догола? Или поменять ориентацию? Тогда я понравлюсь?.. (Смеется.) Это как найти своего мужчину. Мужчина-то один, а зрителей много. Но в принципе – да. Рецепт «оставаться со-

бой» может быть применим ко всему. Разумеется, нельзя распускаться, становиться самодовольным, непробиваемым, негибким эгоистом.

Что глобально заставило стать актрисой – желание популярности, любви?

Не могу сказать, что в детстве я очень активно проявляла творческие способности. Наоборот, я была закрытым, тихим ребенком. Порой просила подружку хлеб купить. Стеснялась сказать на кассе: «Мне буханку белого и половину черного». Я всегда думала, что в эту профессию меня привел случай – повезло. Сейчас понимаю, что все-таки изначально нам предопределен какой-то путь. Интересно, что на самых ранних детских фото у меня везде заплаканное лицо. Мама рассказывает: «Непонятно, но почему-то, когда на тебя наставляли камеру, ты начинала плакать». Может, я уже тогда что-то знала про эту девочку, видела, что в будущем мне предстоит много сниматься, а в тот момент еще была не готова к пристальному вниманию: не накрашена и не наряжена! (Смеется.) Вы довольны тем, как складывается ваша творческая судьба?

Да. Иногда мне кажется, что я сплю, все это происходит не со мной. Сложно давать отчет каждому дню. Мы смотрим на себя в зеркало и не замечаем, как меняемся. Но если бы меня сегодняшнюю, такую популярную актрису, показали той двадцатилетней Кате Климовой, она бы не поверила, наверное. Если оценивать объективно мою карьеру, она сложилась удачно. Мне кажется, у меня довольно разноплановые роли. И, наверное, ни один персонаж ко мне не привязался. У меня нет непомерных амбиций – покорить Голливуд например. Как вы считаете, кино кому-то помогает жить?

Сейчас благодаря соцсетям можно многое узнать о себе и о своей работе. (Улыбается.) Иногда я получаю интересные письма. Не про то, что вот «я тоже хочу быть актрисой» или «где вы такое пальто купили, в котором снимались в «Елках»?». Бывают конструктивные замечания. А порой кто-то признается, что наша картина помогла ему решить личную проблему, изменила жизнь. И тогда у меня сразу будто крылья вырастают. (Улыбается.) Я всегда стараюсь себя так настраивать: если меня тронула эта история, она и зрителя не оставит равнодушным. В чем-то вы ощущаете свой возраст?

Я стала серьезнее. Но в душе я остаюсь маленькой девочкой, которой хочется и поспать подольше, и погулять, но, увы, есть ответственность. Возраст ощущается в том, что ограничиваешь себя в мечтах. Сразу начинаешь спрашивать себя: а ты точно этого хочешь? А ты понимаешь, что для этого придется сделать? Конечно, у меня есть мечты, но они другие – чтобы все были здоровы и счастливы и воцарился мир на земле. (Смеется.)

Неужели все так серьезно? А с подружками в кафе сходить, попеть в караоке?..

Есть подружки, с которыми дружим много лет, и новые появляются. В принципе я открытый человек, но сейчас не могу так горячо поддерживать отношения, как когда-то. Когда есть возможность, мы с девочками встречаемся. Но я, наверное, друг такой же, как мать и жена: не самый завидный вариант.

Одна ваша коллега рассказывала, что когда в работе все на твердую «пятерку», надо переключиться на семью, где все на «тройку», подтянуть там и снова вернуться к работе…

это невозмож-но. Так мило звучит Бывает, в теории, что сразу но на нава- деле ливается колы по всем по всем предметам. фронтам, «Пятерка» и тогда – одни это результат не сегодняшнего дня. Ее получаешь, когда долго, упорно работаешь. И я не понимаю, как это – сегодня на «троечку»? Я не умею в работе не затрачиваться. До сих пор у меня такое волнение перед выходом на сцену, что мне кажется, будто сердце разорвется. В такие моменты не знаю, почему я вообще занимаюсь этой профессией. (Смеется.) И что касается воспитания детей, эту «пятерку» тоже зарабатываешь не сразу. Но так приятно, когда кто-то говорит: «Какие у вас хорошие дети!». Значит, были посеяны нужные зерна.