МУРКА ИЗ МУРА
Героиня знаменитой блатной песни на самом деле была капитаном милиции
А «МУРКУ» НЕ ХОТИТЕ ЛИ?! Этот образец «народного шансона» десятилетиями пользовался популярностью в самых разных слоях населения. Его распевали в блатных компаниях, на зонах, во время застолий в городских квартирах и даже на а правительственных концертах в Кремле... Слова песни известны многим, однако в привычно звучащем тексте скрыто немало загадок. И главная из них касается самой Мурки. Кто же она такая, эта Маруся Климова? Исследователь и журналист Андрей Калитин провел собственное расследование.
— Для начала давайте разберемся ся с «биографией» самой песни.
— Автор «Мурки» — одесский поэт Яков Ядов. Из-под его пера вышли несколько «народных» — по устоявшемуся среди публики мнению — супершлягеров, в том числе «Бублички» и «Гоп со смыком». Ядов не был поклонником криминального шансона, но ярко и иронично описывал в стихах самые «классические» образы Одессы времен зарождавшегося в 1920-е нэпа. Особо следует отметить, что при этом он зашифровывал в своих произведениях реально происходившие в городе события того времени. Как считают одесские историки и краеведы, «Мурка» была написана Ядовым приблизительно в 1921–1923 годах. Другой «родитель» песни — знаменитый музыкант Оскар Строк, который в начале 1923-го положил эти стихи на музыку. Причем в первоначальном варианте у него получилось танго! Под такую «Мурку» одесситы часто танцевали во времена нэпа, и тогда история песенной Мурки знакома была всей Одессе. Но мало кто знал, что в реальности она агент МУРа…
Код «Мурки»
— Уж больно все шиворот навыворот получается. Пользуясь одесскими фразеологизмами: где Мурка и где МУР!
— В том-то и фокус, что «Мурка», которую принято считать чуть ли не гимном криминального мира, на самом деле песня о секретной операции чекистов. А сама Мурка — Маруся Климова — является отнюдь не вымышленным персонажем. Эта женщина долгие годы проработала в секретном подразделении ЧК, ГПУ, а потом НКВД.
Чтобы расшифровать «код «Мурки», пришлось не только поработать в архивах, но и внимательнейшим образом проанализировать слова самой песни. В настоящее время известно около 25 вариантов. B одном из вариантов первого куплета песни написано: «... банда из-за МУРа...» Вот это и дает подсказку к расшифровке всей истории.
Московский уголовный розыск — МУР был основан в 1918 году и к началу 1920-х уже доказал свою эффективность, быстро и жестко подавив разгул бандитизма в столице. Находясь под опекой центрального аппарата ЧК, московская милиция не чуралась любой работы — действия ее сотрудников (а среди них были и вчерашние рабочие, и даже амнистированные новой властью «классово близкие пролетариату» бывшие уголовные элементы) мало отличались от тех методов, которые использовали банды того времени. Такой опыт МУРа оказался очень востребован в лихие 1920-е годы и в других, особо неблагополучных регионах страны. Руководители ЧК отправляли группы муровцев для подавления крупных очагов бандитизма. Причем иногда сыскари, включенные в такие опергруппы, работали под прикрытием — не брали с собой служебных удостоверений, не надевали форму, а маскировались под «братву». Такой «зашифрованной» группой московских оперативников и стала прибывшая в Одессу «банда из-за МУРа».
— Когда происходили эти события?
— Ищем в тексте новые подсказки. Очередная из них обнаруживается в конце первого куплета: «...и за ней следила Губчека». Чрезвычайная Комиссия существовала до начала 1922-го, когда была переименована в ГПУ. Таким образом, строчка, написанная Ядовым, позволяет предположить, что описываемые в песне события могли разворачиваться в Одессе в период с 1918 по 1922 год.
И еще одна зацепка к разгадке «муркиных секретов». Упомянутый в песне факт слежки может иметь особый смысл. А что, если ГубЧК курировала действия «банды», состоящей из сотрудников МУРа и приехавших в Одессу для наведения пролетарского правопорядка?
В архивах МВД России сохранились сведения о секретных операциях начала 1920-х. Из этих документов можно узнать, что в Одессу из Москвы было отправлено несколько специальных оперативных групп сотрудников ЧК и МУРа — как в форме, так и в штатском.
Интерес руководства Лубянки к этому городу был не случаен. Одесса — крупнейший морской порт, через который идут грузы из Европы. Здесь в ту пору процветала контрабанда, «трудились» фальшивомонетчики всех мастей, появились наркопритоны, которыми заправляли китайцы. В районе орудовало до 30 хорошо вооруженных банд. Вдобавок в Одессе действовала махновская подпольная ячейка. Возвращение отрядов окрепшего после краткого отдыха за кордоном Нестора Махно на юг Украины реально можно было ожидать в середине 1922-го.
Москва никому в городе не доверяла, и потому работой одесской ЧК на протяжении всего интересующего нас промежутка времени руководили столичные чекисты, командированные сюда с особой миссией: собрать всю необходимую информацию для осуществления крупномасштабной зачистки Одессы от криминального элемента. Было принято решение: в город приедет подготовленная московскими чекистами спецгруппа для проведения особо важного задания, цель которого — уничтожение верхушки одесского криминала.
Подробное досье на главарей преступного мира Одессы было составлено к началу 1922 года. Однако лидера местного бандитского подполья — вора по кличке Бриллиант даже чекистские агенты и осведомители не знали в лицо. Поэтому действовать в лоб оказалось невозможно. Требовался более изощренный, многоходовой план.
Сценарий этой операции прорабатывался в Москве около полугода. В итоговом варианте он предполагал, что в Одессу отправится «группа гастролирующих бандитов», костяк которой составят самые опытные оперативники МУРа во главе с чекистом Бергом. Руководители ЧК, впрочем, прекрасно понимали, что появление в Одессе такой залетной банды может привести к настоящей «гражданской войне». В городе действовало несколько крупных группировок, образовавших своеобразную воровскую концессию. «Гастролерам» пришлось бы столкнуться с самыми жестокими представителями одесского бандподполья, которые вполне могли навести на незваных гостей и местную ГубЧК. (Негласный свод правил местных мафиози предполагал в том числе и сдачу чекистам тех представителей криминального мира, которые отказывались платить свою долю в воровской общак.) Поэтому для бригады переодетых московских милиционеров придумали легенду, согласно которой оперативники должны были предстать перед лидерами местного криминального сообщества в виде разведгруппы, присланной в род самим Нестором Махно. Такая легенда на первых порах помогла бы чекистам выиграть время. Но была и еще одна деталь плана, разработанного на Лубянке. Это была даже не деталь, а целый персонаж. Женщина, которую звали Мурка.
«Баба в банде — вору на фарт»
— Существование подобного персонажа в бутафорской «банде из-за МУРа» выглядело вполне логичным: женщина в криминальных группировках того времени не являлась чем-то уникальным. Такая представительница слабого пола — как правило, красивая и обольстительная — могла быть крупной мошенницей, карточным игроком, карманницей... Чаще всего при этом она являлась подругой лидера. В ходу даже была поговорка: «Баба в банде — вору на фарт».
Решение о включении в лже-банду оперативной сотрудницы принимало высшее руководство ЧК. Москве было известно, что Бриллиант неравнодушен к представительницам слабого пола, и Мурка должна была сыграть роль приманки.
— Что-то уже совсем далеко мы ушли в разговоре от самой песни...
— Сейчас к ней вернемся, чтобы воспользоваться очередной подсказкой Якова Ядова. На истинную роль Мурки автор песни намекает нам, описывая сцену встречи одного из бандитов с Марусей в одесском ресторане: «...Там сидела Мурка в кожаной тужурке, и изпод полы торчал наган...» Кожанка в ту пору была едва ли не главным опознавательным знаком, «мундиром» чекистов. А вдобавок еще и этот небрежно спрятанный под одеждой револьвер...
— Зачем же понадобилась такая профанация? Или это был прокол организаторов спецоперации?
— Во-первых, кожанки тогда носили не только чекисты. А во-вторых, что более важно, девушка именно в таком крутом наряде могла пробудить у окружающих интерес. Ведь задача Мурки в этом первоначально и состояла — привлечь внимание местной «братвы» к себе и к своей группе переодетых чекистов.
Легенда ей была придумана такая, что наверняка могла внушить страх даже видавшим виды одесским уркам. Московская оперативница всем в Одессе представлялась своим настоящим именем — Маруся Климова. И лишь главарям бандитов говорила — якобы по секрету — о том, что на самом деле она Марго Дмитриевская.
История жизни этой знаменитой в то время преступницы не изобилует фактами. Известно, что отца Маргариты, одесского инженера, дворянина, убили в 1919-м чекисты. После этого она переехала жить в печально известный бандитский район, который называли Сахалинчик. По поводу дальнейшего в Одессе ходили разные слухи. Согласно одному из них, Дмитриевская связалась с Нестором Махно, ушла с ним и его отрядом в леса, а потом они вместе перебрались за кордон. Согласно данным, которыми располагала ЧК, настоящая Марго вместе с батькой скрывалась в то время где-то в Румынии. В Москве знали, что Махно со своим отрядом планирует вернуться в Одессу. По сообщениям осведомителей, такой его визит планировался на лето 1922 года. Потому руководители ЧК, поверившие в достоверность именно этой информации, торопились. Они хотели под видом подруги Махно внедрить Мурку (агента Климову) в криминальный мир Одессы.
Существовала и другая версия биографии Дмитриевской. Согласно ей Марго вскоре после смерти отца оказалась жертвой насильника — над ней надругался вор по кличке Харлашка (Харлампий Антонов). Не выдержав тяжкого испытания, девушка попала в психушку, откуда ее позже увезла глухонемая тетка. А потом Маргариту взяла под свою опеку и «воспитание» бандерша Клава по прозвищу Гусыня.
Как раз такой вариант биографии Дмитриевской и оказался ближе к истине. И это поставило под угрозу все хитроумные разработки оперативников. Чекисты даже не предполагали, что настоящая Марго находится вовсе не в Румынии вместе с Махно, а живет неподалеку от Одессы! Конечно, найти ее там местным бандитам, которые захотели бы проверить историю вдруг объявившейся в городе Мурки, не составило труда, и потому многое в этой спецоперации, видимо, пошло не так, как первоначально планировали в Москве.
— Суперагент Мурка провалилась?
— Текст Якова Ядова заканчивается словами главаря банды, обращенными к Мурке: «...И за это пулю получай». Местные краеведы со стажем помнят, что в Одессе долгое время гуляли слухи про девушку Мурку, у которой на самом деле был двойник. И ее вроде бы даже убили — совсем как в песне.
— Если это так, которая же из двух Мурок тогда погибла? Криминальная барышня Марго Дмитриевская или ее двойник, агент ЧК Мария Климова?
— Со слов старожилов, была в далекие 1920-е одна странная история с погребением девушки — якобы сотрудницы московских спецслужб. В городе тогда говорили, что она очень похожа на Мурку и при жизни играла роль двойника чекистского агента. На самом деле все наоборот: не двойник-копия, а оригинал. Изучив доступные на сегодняшний день материалы, могу с уверенностью сказать: этой похороненной и была Марго Дмитриевская. Рыжие волосы, татуировка на плече в виде кленового листа... Аббревиатура КЛЕН расшифровывалась в уголовном мире следующим образом: «Клянусь Любить Его Навеки». Видимо, каким-то образом прибывшей из Москвы Мурке-Климовой удалось навести подозрения бандитов и их главаря Бриллианта на свой «прототип» — Мурку-Дмитриевскую, и ту в результате убили.
— Но откуда у вас такая уверенность в идентификации личности?
— В материалах Главного информационно-архивного центра МВД России мне удалось найти сохранившуюся там учетную карточку личного дела одной сотрудницы МУРа. Вот эта карточка, она публикуется впервые. Здесь написано: Климова Мария Прокофьевна, год рождения 1897-й, место рождения — город Великий Устюг в Вологодской области, а также указаны звание — капитан милиции запаса — и дата исключения из списков — 27 марта 1952 года. Увы, сама папка с документами была уничтожена в конце 1970-х. Как объяснили специалисты, личное дело агента, работавшего по особо секретной «легенде», подлежит уничтожению либо после его смерти, либо по истечении срока давности хранения документов об операции.
Скупые сведения, содержащиеся в учетной карточке, позволяют все-таки сделать несколько важных выводов. На момент проведения секретной одесской операции агенту Мурке было всего 25 лет. Воинские звания (в том числе и капитана) были введены в советской милиции в середине 1930-х. Значит, Маруся Климова не погибла тогда, в 1922-м, в Одессе от бандитской пули и прожила по крайней мере еще лет 15, а то и все 30 — до 1952-го.