Я НЕ СЧИТАЮ СЕБЯ НИ МУЖЧИНОИ, НИ ЖЕНЩИНОИ…
Личный опыт девушки-квир: невидимый статус, гейрадар и запретная любовь
Двадцатитрехлетняя Александра не считает себя ни женщиной, ни мужчиной. И не может слышать фразы типа «Ну ты же девочка!» или «Мальчики не плачут!», как будто биологический пол — критерий поведения. Она за гендерную нейтральность. Александра — квир (от английского слова queer, что значит «иной»). Этим термином обозначают людей, принадлежащих к сексуальным меньшинствам.
Короткая стрижка, спортивная шапочка, свободный пуловер, брюки, ботинки — в ее гардеробе нет и не было никаких юбок, платьев, туфель на каблуках, приталенных вещей. Она не пользуется косметикой, никогда не красит губы, не подводит глаза. Единственное украшение — полусантиметровые тоннели в ушах, никак не маркирующие пол.
Она вспоминает первую влюбленность, которая случилась с ней еще в начальной школе. Это было молчаливое воздыхание, похожее на нежную дружбу. Саша провожала одноклассницу до дома, носила ее тяжелый рюкзак.
— Тогда же я впервые услышала слово «лесбиянка» — так дразнили в классе одну девочку. Ее называли «Дианка-лесбиянка». Я спросила у мамы, что это значит. Мама удивилась, где я могла такое услышать, а потом спокойно объяснила, что чаще всего девочкам нравятся мальчики и наоборот, от любви мужчины и женщины рождаются дети. Но иногда бывает и по-другому, когда люди влюбляются в представителей своего пола... Этот разговор почему-то отложился в памяти.
…Примерно к восьмому классу из ее круга общения исчезли мальчики. И сейчас она с мужчинами практически не общается, не считая двух-трех человек, с которыми ее связывают приятельские отношения.
— Естественно, это сложнее. Очень важный момент — встретить человека, который воспринимает себя как личность, а не с точки зрения половых признаков и социальных ролей, навязываемых обществом. Многие понимают, что они не гетеронормативные, но не могут это принять. В моем идеальном мире не должно быть разграничения на мужчин и женщин. Стою на том, что бинарная система исключительно гнилая, причем в любых отношениях.
— Трудно объяснить. Я называю это «гейрадар». Есть какие-то маркеры в поведении, внешнем виде, манерах, жестикуляции.
— Без драмы бывает очень редко, потому что у двоих чувства никогда не заканчиваются одновременно и остаться друзьями после расставания тоже невозможно. Моя первая сильная любовь завершилась большими страданиями. Четыре месяца постоянных срывов, слез, депрессии. Сложно продолжать отношения с человеком, который может сказать, что он тебя безумно любит, но в будущем видит себя только с мужчиной. Были и эпизоды измен, которые я не могла игнорировать.
— Три серьезные истории, а влюбленности без счета. С первыми двумя девушками я познакомилась в колледже, а с Алиной мы нашлись в Тиндере (Tinder — приложение для романтических знакомств). Никто не зна- комится на улице. Алина указала в описании: феминистка, вегетарианка, квир — как и я. Еще там была фраза: «Не пишу первая, потому что стесняюсь». Пришлось мне взять инициативу. Недели две общались онлайн, а потом договорились встретиться в метро.
— Нет, но это временно. Алина учится на дневном, я работаю, но одной оплачивать квартиру мне пока не по карману. Периодически, когда есть возможность, живем либо у нее, либо у меня. Проводим вместе каждые выходные и еще видимся пару раз в неделю.
— К деторождению у нас отношение негативное, но я не исключаю, что в будущем мы захотим взять приемных детей-отказников. Это будет честно, потому что, имея какую-то материальную стабильность, внутреннюю готовность и свободное время, эгоистично не взять ребенка из детдома.
— Курить я бросила из-за Алины, которая не курит, ради собственного здоровья и еще из-за денег: за год я «прокуривала» целый отпуск! Но в плане деторождения у меня точно ничего не изменится. Это исключено, как и отношения с противоположным полом.
— Это правда. У меня есть знакомые, которых реально бьют на улице, которые сталкиваются с агрессией. В России так исторически сложилось, потому что у нас страна тюремная и отношение к геям неадекватное, хотя после революции 1917 года около 10 лет не было статьи о мужеложстве. У лесбиянок невидимый статус, поэтому общество к ним слепо. Классическое «объяснение»: «не встретили нормального мужика». Открытой агрессии не было, мне повезло. Мы все-таки не в пуританской стране живем! Иногда, когда мы шли по улице за руку, слышали замечания, шуточки в стиле: «А третьим позовете?» В центре Москвы меньше шансов нарваться на агрессию, чем, например, в Мытищах или на любой другой городской окраине.
— Технически — да. Мы биологические женщины, а сексуальная сфера играет большую роль.
— Как я, так и Алина против бинарности. Это очередной миф, будто в лесбийских или любых других гомосексуальных парах существует разделение на мужскую и женскую роли. Роли — это пережиток.
— Конечно, мне было бы проще, потому что я вписывалась бы в рамки преимущественно гетеронормативного общества. Например, когда я курила, незнакомый человек мне мог сказать: «Курить плохо, ты же женщина!» Или с дедом были ситуации, когда я вечером после работы пила пиво, а он делал мне замечание. Я спрашивала: «А почему это плохо? Я давно совершеннолетняя». Но он не нашел никаких аргументов, кроме одного: «Ты же девушка!» — «А ты в 14 бухал со своим отцом самогон, и это было нормально?» — «Да, я мужик!» Или вроде как доброжелательные вопросы коллег: «А у тебя есть хоть одна юбка?» — «Нет. А надо?» Люди сразу осекаются.
— Сейчас, планируя отпуск в Эмиратах, мы вспомнили, как однажды у нас была ситуация в отеле, когда нам пришлось просить двуспальную кровать, потому что в номере были две отдельные кровати. Когда мы пришли на ресепшн с просьбой поменять комнату, девушка не подала виду, что это ее удивило, но работники отеля, которые нам показывали номер, подхихикивали. Как мы будем просить двуспальную кровать в Эмиратах? А если серьезно, то ты постоянно ощущаешь дискриминацию, и это ложится грузом на твою жизнь. Ты знаешь, что ты другой, но везде ты видишь иную жизнь, где твоя личная история никак не представлена.
— Как в любых союзах, это тактильная часть отношений, которая важна, как проявление нежности. Открытого негатива мы не встречали. Люди могут смотреть, откровенно пялиться, если мы сидим в обнимку, держимся за руки или целуемся. В то же время меня раздражают гетеросексуальные пары, которые откровенно «сосутся» в метро.
— Да, и мы это сделаем в стране, где такой брак имеет юридическую силу, потому что в жизни важны такие заезженные вещи, как, к примеру, вопросы социальной поддержки, то же посещение в реанимации, имущественные проблемы. Кроме того, хоть институт брака устаревает, это все равно приятный ритуал. — Они не знают. Пусть пока думают, что мы подруги. Так проще. Интересно, что отцы адекватнее относятся к выбору дочери, а матери более безумные. С парнями, наверное, наоборот. Если меня спрашивали в открытую, я ни разу в жизни не соврала. Когда интересуются, есть ли у меня мальчик, честно отвечаю: «Нет, и не будет никогда!» Наверное, это максимализм, но иначе не получается. У меня есть друг гей, его отец сказал: «Я знаю, что ты такой. Ты мне не сын!» Они живут в одной квартире как соседи. — Да. Одни люди выбирают семью, потому что не хотят причинять своим близким боль. Другие в случае ультиматума посылают родителей куда подальше и перестают с ними общаться. Мое мнение: если родители не принимают тебя, твоего партнера, надо прекращать общение с ними. Это советский пережиток, что все всем должны. Некоторые не смогут на это пойти, но я радикальный в этом плане человек: не принимают — до свидания! У меня вообще не было такой дилеммы. Мы с мамой друг другу полностью доверяем, можем говорить обо всем, но между нами все равно есть дистанция, потому что до 10 лет мы мало с ней общались из-за того, что у нее из-за работы не было на меня времени.
НАШ ЭКСПЕРТ
— Гендерная идентичность человека — самоидентификация себя с мужским, женским, каким-то иным «полом», а вернее, гендером (социокультурным полом) или никаким вообще. У кого-то гендерная идентичность совпадает с полом, определенным при рождении, у кого-то — нет, а кто-то не может и не хочет идентифицировать себя ни с мужским, ни с женским гендером. Эти люди называют себя по-разному: гендерно неконформные, гендерно небинарные, агендерные, может быть, как-то еще… Они могут проявлять внешне свою гендерную самоидентификацию через такое самовыражение, как одежда, прическа, аксессуары, или не проявлять. Любой из этих вариантов — лишь отражение многообразия человеческого сообщества. Сколько таких людей в нашей стране, не знает никто. В мире, по моему мнению, количество тех, кто выходит за рамки привычной гендерной идентификации, пока не превышает 10%.
— Речь идет, скорее, о восприятии себя. Мы живем в мире, в котором очень четко определены и навязаны обществом гендерные роли, стандарты внешнего вида и поведения в зависимости от разновидности гениталий. Эти стандарты транслируют и воспитание, и образование. Но мало учитывается индивидуальность человека, его выбор, то, комфортно ли ему в навязанной роли, одежде, рамках… А любое преодоление этих рамок, выход из них может быть чреват осуждением и наказанием со стороны социума. Поэтому можно сказать, что люди решаются проявлять свое несоответствие навязанным стереотипам скорее вопреки, чем благодаря воспитанию и образованию. Ведь они живут в обычных семьях, в обществе, поделенном на мужчин и женщин…
— Любая гендерная идентичность, любое гендерное самовыражение и, собственно, гендерная неконформность не являются поводом и основанием для «психологической коррекции». Поэтому чаще нужна психологическая коррекция окружающим, которые не в состоянии признать и понять то, что выходит за рамки их представлений.