ГРУППУ ДЯТЛОВА — ПОД СУД

Писатель Олег Архипов: «Весь упор надо сделать на наличие документальных источников»

На днях были представлены новые сенсационные архивные материалы о гибели группы туристов под руководством Игоря Дятлова в начале февраля 1959 года. Но из доказательств, представленных начальником управления по надзору за соблюдением федерального законодательства прокуратуры Свердловской области Андрея Курьякова, не вытекает ответа на главный вопрос: почему погибли путешественники? Более того, ситуация стала еще более запутанной.

На пресс-конференции в Екатеринбурге присутствующим показали уголовное дело, которое насчитывает более 400 страниц. Прокурор Курьяков объяснил, почему оно датировано 6 февраля. На этот счет существовал приказ МВД от 1956 года. Когда дело сдавалось в архив, на нем проставлялась дата самого раннего и позднего документа. 6 февраля начальник части связи Вижайского лесоотряда рассказал, что видел в поселке Вижай две туристические группы, но не разговаривал с ребятами. Также он поведал, что в тот день дул сильный, шквалистый ветер. Эти сведения никак не были привязаны к группе Дятлова, но документ допроса свидетеля отправился в уголовное дело.

Подробно представитель ведомства остановился на записке прокурора Ивделя Темпалова следователю Коротаеву, датированной 15 февраля 1959 года, которую ранее представил Фонд памяти группы Дятлова. На основании даты общественники сделали вывод, что тела погибших туристов были найдены еще до официальных поисков. И областная прокуратура об этом была хорошо осведомлена. Исследователи высказали предположение о фальсификации материалов дела компетентными органами. Группу Дятлова, как известно, начали искать 20 февраля, спустя пять дней была обнаружена разгромленная палатка, и только 26 февраля были найдены первые трупы.

Прокурор Курьяков начисто отмел эту конспирологическую версию. Он напомнил, что прокурор Темпалов указывает в записке, что на два-три дня уезжает в Свердловск. В это время его допрашивали по уголовному делу бухгалтера Адама Реебы, которое он возбуждал. В то время это была нормальная процедура. Уголовный кодекс был принят еще в 1926 году. Сохранился и соответствующий протокол допроса Темпалова от 18 апреля 1959 года.

Также Андрей Курьяков представил на пресс-конференции найденную в архиве справку комплексной проверки прокуратуры Ивделя вышестоящей инстанцией. В ней указано, что дело по обвинению Реебы, которое в то время расследовал прокурор Темпалов, было начато 18 мая 1958 года, 2 апреля 1959го оно было направлено в суд, а 16 апреля был вынесен приговор. Все это подтверждается официальными документами. На основании вышесказанного представитель прокуратуры Свердловской области сделал вывод, что прокурор Темпалов ошибся, перепутав в записке даты.

Было сказано, что записку Темпалова исследовал психолог. Специалист указал, что прокурора много раз допрашивали по событиям гибели группы Дятлова, при этом фигурировал февраль. И он, постоянно думая об этом, мог «зациклиться» и чисто машинально поставить в записке дату 15 февраля, когда на самом деле было 15 апреля. Это была, по мнению специалиста, элементарная описка, связанная с «доминантной мыслью». Психолог это определил как «необоснованное застревание».

Представитель прокуратуры Свердловской области Андрей Курьяков сообщил, что во второй декаде марта планируется выезд в район перевала, где в феврале 1959-го произошла трагедия. Сотрудники прокуратуры с привлечением геодезистов и метеорологов в течение недели будут проводить различные экспертизы.

Андрей Курьяков напомнил, что туристы прожили после выхода из палатки 6–8 часов. В связи с этим будет проведена ситуационная экспертиза. На склоне горы специалисты поставят палатку, будут ее разрезать, как когда-то сделали в экстремальной ситуации «дятловцы». При этом будет замеряться время, которое потребуется участникам экспери- мента, чтобы спуститься с горы к реке, а потом вновь подняться. Курьяков сообщил, что они уделят особое внимание геометрии горы, ее высоте, уклону, месту, где проходит река. Будут сняты все точные координаты.

По-прежнему у прокуратуры превалируют три версии: лавина, снежная доска и ураган. По предварительным данным, результаты всех экспертиз будут готовы в августе 2019 года. Прокомментировать сказанное представителем прокуратуры согласился тюменский

историк и писатель Олег Архипов.

— Сначала выскажусь по поводу записки. Я ее обнаружил в частном архиве следователя Коротаева, который мне передала его вдова. Родственников Коротаева я, кстати, искал четыре года. Дело в том, что у следователя была гражданская жена и фамилии у них были разные. Но в сентябре 2016-го встреча состоялась, мне передали архив. Почерковедческая экспертиза однозначно показала, что автор рукописного текста — прокурор города Ивделя Василий Иванович Темпалов. Научнотехническая экспертиза, в свою очередь, показала, что никаких изменений и манипуляций с запиской не производилось.

— Каким образом, на ваш взгляд, прокурор Темпалов мог перепутать даты?

— То, что было представлено на прессконференции, честно говоря, вызвало у меня недоумение. Потому что приговора по делу бухгалтера Адама Ивановича Реебы у них, как я понимаю, нет.

Резонно возникает вопрос, если Василий Иванович Темпалов в рукописной заметке трижды подряд ошибся в написании даты, где гарантия, что в своих протоколах и актах, касающихся осмотра места происшествия, он также не ошибся? По логике, теперь все подписанные им документы можно подвергнуть сомнению.

Когда мы проводили экспертизу, специалист отметила, что Темпалов, сообщая о вынесении приговора по делу Реебы, вряд ли, зачеркнув дату 15/II 59 г., написанную римскими цифрами, сделал бы и дальше такую ошибку, указав 16/ II 59 г.

— Андрей Курьяков заявил, что нет ни- каких доказательств, что существовало второе, тайное, альтернативное уголовное дело.

— На прессконференции прозвучало объяснение, почему это уголовное дело было без номера. Мои консультанты, проработавшие не один десяток лет в этой системе, в свою очередь, уголовного дела без номера вообще не видели. Это значит, что у этого дела не было регистрации. Оно никуда не должно было идти. А о втором уголовном деле я слышал неоднократно от ветеранов в том же Свердловске, ныне Екатеринбурге.

Возьмем лист 11 Наблюдательного производства. Судебный химик Чащихина в помещении Свердловского областного Бюро судебно-медицинской экспертизы, которое находилось на улице Розы Люксембург, в доме №37, приняла в 1959 году образцы внутренних органов погибших туристов из группы Дятлова и расписалась за них. Работая долго в архивах судебной экспертизы, я узнал ее по подписи. Пусть опровергнут, что в то время там работала упомянутый мною судебный химик. У меня на этот счет есть документальные доказательства. Она приняла внутренние органы первой пятерки погибших из группы Дятлова.

В актах вскрытия зафиксировано, что ранее эксперт областного Бюро судебномедицинской экспертизы Борис Возрожденный, приехав в Ивдель, провел в центральной больнице вскрытие первой пятерки туристов из группы Дятлова. Тогда же для гистологического и химического исследований взял образцы внутренних органов. Возрожденный четко указал, у кого и какие пробы были взяты. Образцы были помещены в специальный контейнер и на вертолете отправлены в Свердловск.

Я точно знаю, что Чащихина и ее начальник, заведующая судебно-химическим отделом областного бюро Анна Яковлевна Деминова, провели химическую экспертизу. А Георгий Владимирович Ганц, соответственно, провел гистологическую экспертизу. Но результатов этих экспертиз в уголовном деле нет. Если они ничего не показали, зачем их нужно было изымать? Как и фрагменты внутренних органов?

Второе уголовное дело могло быть возбуждено по техногенной аварии, коль такая могла состояться. А гражданской прокуратуре нужно было эти трупы как-то легализовать… Все важные заключения могли уходить в основное дело, в частности, я думаю, что результаты судебно-химической экспертизы и гистологии точно там. Эксперт Борис Алексеевич Возрожденный, согласно протоколу допроса, по поводу травм у Семена Золотарева, Людмилы Дубининой, Николая Тибо-Бриньоля, Александра Колеватова говорил о подобии воздействия взрывной волны. Он же их вскрывал, он ведь на что-то опирался.

Борис Возрожденный потом отвечал на вопросы следователя Иванова. Но мы не знаем, как были поставлены вопро- сы. Например, эксперт Генриетта Алексеевна Чуркина, которая делала экспертизу палатки, отвечала на несколько вопросов. Когда она заметила, что может дать более развернутый ответ, ей было сказано: не надо. Об этом мне рассказывал ее сын, известный криминалист.

Если анализировать, то в представленном уголовном деле мало что есть. Я эти материалы годами со специалистами обсуждал. Они говорят, ну невозможно сделать никаких выводов из представленных документов. Все подчищено.

Борис Николаевич Ельцин в свое время интересовался этим уголовным делом. Погибли студенты и выпускники УПИ, где он сам учился. И он тоже ходил в походы. Ельцин был знаком со следователем Коротаевым. К Владимиру Ивановичу приезжал из Москвы человек от Ельцина. По свидетельству близких людей, когда следователь начал листать уголовное дело, он сильно удивился. Он это дело «без номера» вообще не узнал. Говорил в растерянности, а где этот документ, а где тот?

Помните, в найденной записке в архиве Коротаева прокурор Ивделя просит своего подчиненного допросить начальника «восьмерки» — восьмого Лаг-отделения Захия Хакимова по поводу того, какого числа группа Дятлова планировала добраться до поселка Вижай. Этого протокола допроса в уголовном деле тоже нет. Я не думаю, что Владимир Иванович Коротаев мог проигнорировать личное распоряжение прокурора.

— Всех настораживает, что названы три версии: лавина, снежная доска и ураган.

— Меня тоже настораживает, что еще до прокурорской проверки предпочтение было отдано версиям природного характера. На месте трагедии располагается не гора, а практически сопка. Там нет скальных образований. Там зимой лежит наст, весь снег выдувается. Камни местами оголяются.

На поисковых работах в 1959 году был Сергей Николаевич Согрин, матерый альпинист, который руководил спасательными работами на Памире. Сергей Николаевич обошел, исследовал всю окрестную территорию. К тому времени он уже был мастером спорта по альпинизму, знал, что такое лавина. И на месте, где разыгралась трагедия, никаких следов, указывающих, что там сошла лавина, не обнаружил.

— Что спустя 60 лет, на ваш взгляд, могут понять и установить сотрудники прокуратуры с привлечением экспертов?

— Я не знаю, какие из экспериментов они собираются там проводить. Погода в марте там может быть морозная, а может случиться и оттепель. Мне не хочется думать, что это будет просто «поездка на заданную тему». Поиски нужно вести в архивах. Весь упор надо сделать на наличие документальных источников и второго уголовного дела.

В этом деле ключевой момент — почему туристы не вернулись в палатку, где были теплые вещи и продукты? Все ребята были руководителями туристических групп, бывали в разных передрягах.

— В книге «Задача особой государственной важности. Из истории создания ракетно-ядерного оружия и Ракетных войск стратегического назначения» была найдена запись о том, что в 6 утра 2 февраля 1959-го с полигона Капустин Яр была запущена ракета, причем с аварийным прерыванием полета. Как вы относитесь к этой версии?

— Я не исключаю, что был какой-то взрыв. Многие сейчас говорят о баллистических ракетах. Но были ведь еще и локальные запуски с установок. Ракета могла прилететь и с Северного Урала, и из Пермского края.

Мне геолог Северной геологической экспедиции рассказывал о вспышке в том районе. Они работали около реки Талья. И все его коллеги систематически видели полеты огненных шаров. Все боялись, что на них что-то упадет.

Есть еще один важный момент. Когда я работал в Ивделе, ветераны мне рассказали, что сразу после трагедии к ним прилетал командующий Уральским военным округом Дмитрий Данилович Лелюшенко, дважды Герой Советского Союза. Мне даже поведали, где он остановился. С ним в Ивдель прибыли и другие высокие чины. Возникает вопрос, что они там делали? Отслеживали, как военные летчики участвуют в поисковой операции? Свидетели подтверждают, что Лелюшенко был в подавленном состоянии. Вот на эти вопросы хотелось бы получить ответы.