УЛЫБАЕМСЯ И МАШЕМ
Актриса Кейт ХАДСОН: «Я не просыпаюсь – меня будят дети. Вообще не помню, когда мне удавалось проснуться самой»
Кейт, поздравляю! Ты недавно стала мамой в третий раз. Как ощущения?
Удивительные! И я не буду это скрывать. (Улыбается.) Большинство знаменитостей делают тайну из рождения детей, не постят их фото в социальных сетях и еще в коляске покрывалом закрывают им лица. Но у меня таких суеверий нет. Поэтому как только я узнала о беременности, то сразу сделала видео для Instagram. И сейчас открыто всем показываю дочку и смело говорю, что мы уже дали ей имя. Нашу малышку зовут Ронни в честь дедушки моего гражданского мужа Дэнни – Рона Фудзикавы. Он был потрясающим человеком, по которому мы все очень скучаем. Это твоя первая дочка. Отличалась ли беременность от предыдущих?
Хочешь спросить, как это – носить под сердцем девочку, а не мальчика? Да никакой разницы, если честно. Хотя не совсем. Всетаки мне уже тридцать девять лет, и за эти годы я научилась слушать свое тело. Думаю, именно поэтому третья беременность прошла очень легко. Я занималась йогой, ни в чем себе не отказывала и не заморачивалась о том, как выгляжу. Конечно, теперь придется сбрасывать вес, но меня это не расстраивает. А еще отличие в том, что я наконец-то покупаю девчачьи вещи. Это такой кайф! Ведь я всю жизнь была пацанкой. Когда меня звали поиграть в куклы, всегда отвечала: «Нет, я хочу с мальчишками бегать!» А теперь у меня девочка, и все такое новое для меня. Я не знаю, чего ожидать. От этого и интересней! Больше пятнадцати лет я заходила только в отделы для мальчиков, а теперь прямо как неизведанный мир открываю. Серьезно, если подумать, я всю свою жизнь была окружена мужчинами. У меня три брата, два сына и два племянника. Помнится, я как-то даже пошутила: «Надо бы в нашей семье обзавестись девчонками».
Давай пофантазируем. Если у тебя в будущем будет четвертый ребенок, то кто – мальчик или девочка?
Да мне уже не важно. По крайней мере одна девочка у меня есть, так что с задачей я справилась. (Смеется.) А какая ты мама? Строгая или все разрешаешь детям?
Я впервые родила, когда мне было двадцать. Хотелось отрываться, а не быть наседкой. Так что строгой я стать никак не могла. И еще я не терпела, когда мне вещают, как воспитывать детей. Я сама хотела во всем разобраться. И когда делала ошибки, то старалась учиться на них. Точно так же я приучаю и своих сыновей не сидеть у маминой юбки,
а самостоятельно изучать мир. Возможно, с дочкой будет иначе. Но одно знаю точно – я ей сразу скажу, как только она чуть-чуть подрастет: «Никогда не позволяй людям диктовать тебе, какой быть и что делать. Поступай, как тебе велит сердце, а я тебя во всем поддержу». Классно сказано! А какой самый важный совет дала тебе мама, Голди Хоун?
Ну вот, опять вопрос про маму. (Улыбается.) Если честно, меня про нее в каждом интервью спрашивают. Но ведь мой папа, Курт Рассел, тоже звезда! Почему только про него никто не вспоминает? Но подожди...
Ой, можешь не спрашивать, почему я называю Курта папой, хотя на самом деле он мой отчим. Это не оговорка. Ты ведь об этом хотела спросить? Короче говоря, я сама отвечу. (Подмигивает.) Родители разошлись, когда мне было всего полтора года, но очень быстро в жизни моей мамы появился Курт. Он и стал нас воспитывать, и мы с братом приучились воспринимать его как отца. А мой настоящий папа, Билл Хадсон, всегда был к нам равнодушен. Ну да ладно, давай про маму и твой первый вопрос. Я не могу выделить какой-то один совет, потому что мы с ней все обсуждаем – и личную жизнь, и мою карьеру, и всякие бизнес-начинания. Меня постоянно спрашивают: «Как вам удается выглядеть такими счастливыми все время?» Да просто мы обе – страстные натуры. Нам обеим свойственна жажда жизни. Это особый дар, и я безумно рада, что он мне достался в наследство от мамы. Везде пишут о том, что мы с ней очень близки. И это абсолютная правда. Но никто не задается вопросом, почему так произошло. Хочешь знать мое мнение? Мне кажется, у нас такие прекрасные отношения, потому что мама всегда давала мне свободу быть самой собой и ни в чем не ограничивала. В действительности они с Куртом никогда не читали нравоучений, то есть, возвращаясь
к твоему вопросу, они и советов в прямом смысле этого слова не давали. У нас всегда было абсолютно честное общение взрослых людей, где каждый высказывал свою позицию, но не лез в чужую жизнь.
Если не мама, то кто-то же наверняка повлиял на твою карьеру и давал советы... Ты же не до всего сама дошла?
Даже нечестно с твоей стороны такое спрашивать. Все-таки я успела поработать с таким огромным количеством удивительных людей, что выделить кого-то одного – непомерно трудная задача. Но, пожалуй, первым, кто оказал на меня влияние, был режиссер Кэмерон Кроу. Именно он не побоялся дать мне серьезную роль в фильме «Почти знаменит». Ты же помнишь, что мне за нее «Золотой глобус» дали? (Подмигивает.) Но, по правде сказать, для меня дело никогда не ограничивалось наградами. Намного важнее, с кем ты работаешь и с кем можешь делиться своими идеями. Поэтому я безумно благодарна тем, кто встретился мне на съемочной площадке, – все эти люди оказали огромное влияние на меня как на актрису и человека.
Ты во всем такая позитивная. Но ведь неприятные ситуации в твоей жизни тоже присутствуют? Как ты с ними справляешься?
Для меня самое главное, что мой дом – моя отдушина, там я всегда могу расслабиться и как следует отдохнуть. Однажды мне сказали, что, выстраивая пирамиду жизни, на первый план всегда надо ставить отношения со своим спутником, детьми и родителями. Потом уже идут все остальные вещи. Только в этом случае твое психологическое здоровье будет в порядке. А вот если ты задвигаешь на дальний план личную жизнь и общение с родными, то ничего хорошего не выйдет. В лучшем случае будешь на антидепрессантах сидеть. Поэтому я стараюсь всегда уделять максимум внимания своим детям, своему мужчине и родителям. А карьера идет следом. Ведь когда дома все хорошо, и работать проще. Все как будто само собой получается. А если говорить о более практичных вещах, то для меня основное средство борьбы с негативом – это медитация. Каждый день. А как обстоит дело с неуверенностью в себе? Тебе она знакома?
Конечно, знакома. Только робот может сказать, что всегда уверен в себе, а я обычный человек со своими слабостями. Когда ощущаю тревожность, я спрашиваю себя: «Почему так происходит? В чем причина?» Ведь на самом деле корень может быть со-
всем не в том, о чем думаешь в первую очередь. К примеру, я больше всего боялась петь на людях. Меня буквально парализовало, ужасный страх! И так было ровно до того момента, пока я не начала разбираться, в чем же причина этой фобии. И вспомнила, как в детстве меня выпихивали петь на праздниках, а я ужасно стеснялась. Вот оттуда все и пошло. Так что я начала просто изредка напевать какие-то песенки, пока готовлю ужин семье, и потихоньку страх прошел. Теперь у меня даже собственная музыкальная студия есть. К слову, мой брат Оливер любит повторять, что пока ты не уверен в себе – в мире живет девять биллионов людей, которым на это глубоко плевать. (Смеется.) Три ребенка, дом, карьера – как ты все успеваешь?
Я давно признала, что одна не управлюсь. Обязательно нужна помощь. Понятно, что я не говорю о няне. Если у тебя есть деньги, на такое их жалеть не будешь. Тут речь немного о другом. Я имею в виду человеческое сообщество, иными словами – своих родных и друзей. Не нужно стесняться их использовать. Давай говорить начистоту: люди – это животные, так что мы должны уметь жить в стае. И незачем пытаться быть эдакой чудо-женщиной, когда можно просто попросить о помощи. Это относится и к мужчинам тоже. К примеру, мой брат Оливер почти каждые выходные приво-зит детей ко мне и едет по делам. Я всегда ему помогаю. И точно так же поступит он: если мне надо отлучиться, Олли присмотрит за малышней. К тому же мы живем в пяти минутах друг от друга. Какую первую вещь ты делаешь, когда просыпаешься?
Я не просыпаюсь – меня будят дети. Вообще не помню, когда мне удавалось проснуться самой. Так что первое, что я делаю, – это пытаюсь все-таки подняться. (Смеется.) Очень помогают занятия растяжкой. Я стараюсь каждое утро хотя бы десять минут этому посвятить. А потом начинается беготня: один сын не идет чистить зубы, второй разбросал свои вещи по всей комнате и не хочет их собирать, теперь еще и дочку прибавь… Хорошо, что мой старший уже достаточно взрослый и может сам приготовить себе завтрак. Правда, мне все равно надо контролировать, чтобы это была каша, а не какая-нибудь ерунда.
Как во все это вписывается работа? Ты же настоящая бизнесвумен. Помимо успешной актерской карьеры еще пишешь книги, занимаешься дизайном спортивной одежды... Всего и не перечислишь. И тут опять стоит вспомнить, что мне почти сорок. Я уже давно научилась выстраивать
свои границы. Я как бы передаю полномочия. Няня, брат, мама – они всегда заменят меня, когда нужно заняться делами. А я просто концентрируюсь на чем-то другом, и тогда меня невозможно отвлечь. Если кого-то это не устраивает – это их проблемы. (Смеется.) Потрясающе было бы успевать тысячу вещей за мгновение, но это невозможно. Поэтому как бы мне ни хотелось посвятить все свое время родным, но необходимо находить ресурсы и для другого. Мне это самой нужно. Так я чувствую, что реализуюсь в жизни. Когда я снимаюсь в кино, то сразу даю понять близким, что сейчас это моя первоочередная задача. Потом я обязательно возмещу все семье, но сейчас мое внимание занимает другое. Раньше я не умела так переключаться, меня постоянно терзало чувство вины, но с годами обрела эти навыки.
Расскажи, как ты справлялась с расставаниями? Ведь оба твоих сына от разных отцов: Райдер от Криса Робинсона, а Бингем от Мэттью Бэллами. Тяжело было начинать все по-новому?
Я не буду тебе врать. Да, мы с Крисом и Мэттью по-прежнему общаемся. Ради детей это нужно делать. Но, говоря прямо, если бы у нас были отличные отношения, я бы ни с кем из них не разошлась. Выходит, были проблемы, причем проблемы настолько серьезные, что мы не смогли остаться вместе. И это необходимо признать. Разрыв – это всегда болезненно. Но только ты выбираешь, затаить злобу или простить и двигаться дальше. Я выбрала второе. Когда мы с Мэттью расстались, то договорились, что для сына он по-прежнему останется папой и сможет общаться с ним столько, сколько захочет. Я не собираюсь лишать Бинга отца. Он хороший человек и не собирается сбрасывать с себя эту ответственность, как сделал мой отец. Я считаю, что семьи, которые остаются вместе «ради детей» – на самом деле просто боятся начать все с чистого листа, а детьми лишь прикрываются. Малышам не нужны мама и папа, которые давно не любят друг друга, а лишь терпят. Им будет намного лучше знать, что родители счастливы, путь и по отдельности, чем жить в обстановке постоянной ненависти и стресса. Поэтому я приняла, что мы с Мэттью по-разному смотрим на жизнь и не сходимся во взглядах на основополагающие вещи, и просто сделала шаг вперед. Вообще именно благодаря детям я стала поиному относиться к мужчинам. Когда родился мой первенец, я наконец узнала, что такое настоящая привязанность. Любые отношения требуют постоянных усилий. А «роман» с ребенком – нет. Мое чувство к Райдеру ничем не обусловлено, нашу связь не нужно укреплять подарками – она просто есть, и все. Именно в материнстве я обнаружила истинную любовь. Ты сейчас можешь сказать, что счастлива?
Я всегда повторяю, что счастье очень субъективно. В моем случае оно напрямую связано с ощущением внутренней свободы. Но для других людей все может быть поиному. Именно об этом я пишу в своих книгах. Что надо находить свое. Я могу лишь рассказать о том, что работает для меня, но это же не универсальный рецепт. Каждому нужно научиться «готовить» свою жизнь самостоятельно. Как у тебя все складно получается. А сюрпризы ты любишь?
Да у меня каждый день сюрприз! В актерском ремесле по-другому не бывает. То успех, то неудача – и так по кругу. Никогда не угадаешь, какой фильм выстрелит, а какой с треском провалится в прокате. Я уже привыкла не знать ничего наперед и не загадывать. Жизнь сама рассудит.