«ДАЖЕ ЕСЛИ ПРОГНОЗ ПРАВИЛЬНЫЙ, КТО-ТО ВСЕГДА НЕДОВОЛЕН»

Самый необычный телесиноптик — о климате мечты и закулисье метеосводок

Никита Поповнин самый необычный метеоролог на российском телевидении. Зрители привыкли к стройным красавицам или профессорского вида дяденькам, но когда в кадре появляется довольно молодой человек, который выглядит так, будто заглянул на телевидение между лекцией по урбанистике и своим ди-джейсетом, многие удивляются.

Но не те, кто следит за Никитой как за ведущим ежедневных прогнозов погоды и автором еженедельной программы «Климат». За свою десятилетнюю карьеру, которая началась на «Дожде» и продолжается на «Москве 24», профессиональный метеоролог не только получил «ТЭФИ» от телеакадемиков, но и заслужил репутацию настоящего климатического эксперта.

— Зимой все мы были настолько заинтригованы непривычно теплой погодой, что ждали метеосводок как увлекательного сериала. Но пандемия в изрядной степени отобрала у вас и ваших коллег внимание аудитории…

— Я это почувствовал, даже общаясь со своими знакомыми, интерес к погоде они сейчас проявляют в меньшей степени. Но с началом дачного сезона к погоде возник новый всплеск интереса. Многие собираются за город, и их очень заботит, когда поехать, что посадить, в общем, все зависящее от погоды.

— Целая программа о климате для нашего телевидения — настоящая экзотика. Это была ваша идея или что-то подсмотрели у иностранных коллег?

— Есть люди двух типов. Одни любят подсматривать, а потом адаптировать. Это не то чтобы плохо, просто такой стиль работы. Ну а другие не подсматривают и не перенимают, потому что им не нравится сам процесс заимствования, им ближе создавать с нуля, и особенно то, что еще никто не делал. И я отношусь ко второй категории. Терпеть не могу работу с чужими идеями, поэтому все, что я делал на телевидении за последние лет десять, это мои мысли. Без влияния коллег и каких-то дискуссий, конечно, не обошлось, но я никогда ничего не подсматривал.

— Вы начали работать на телевидении десять лет назад и, насколько я понимаю, ничем, кроме программ о погоде, не занимались. Получается, это был ваш осознанный выбор?

— Я о телевидении никогда всерьез не думал. Пришел из любопытства, что называется, «посмотреть, как там у них на этом телевидении все устроено», когда еще учился в аспирантуре в Институте географии Российской академии наук, работал над разными исследовательскими проектами и параллельно подрабатывал в «Интерфаксе», где и прокачал навыки работы с информацией и новостями. Мне всегда очень нравились фотографии и графика, и, наверное, так возникло некоторое любопытство к телевидению. И вот пришел я на только что появившийся тогда телеканал «Дождь», понравился там, и мне, совершенно неожиданно, предложили попробовать себя в роли ведущего. Скажу честно, поначалу мне это не очень нравилось, потому что я не понимал, как все работает, и очень волновался. Но потом освоился. Все-таки погода в формате телевидения — это своего рода просвещение. Ты можешь примерно то же самое читать студентам на лекции, а можешь объяснить огромной телеаудитории.

— Прогнозы погоды — необычный выбор для молодого человека. Метеорологи на телевидении — это либо эффектные девушки, либо дядечки в твиде. Но никак не такие люди, как вы…

— Наверное, все дело в образовании. Мое первое высшее, которое я получил в МГУ, как раз связано с метеорологией. И когда мне предложили на телевидении рассказывать что-нибудь кроме самого прогноза, я согласился. Сказал: «Не уверен, что вам это понравится, но давайте попробуем». Мы попробовали, и это понравилось, в том числе и мне. С самого начала не было задачи делать классическую метеосводку. Циферки меня не интересовали. Интересовали всякие нюансы, объяснения погодных явлений, в общем, все то, что позволяло мое образование.

— Самые впечатлительные обыватели уверены, что все эти перепады климата — предвестники апокалипсиса. Что думают в кругах более просвещенных?

— С точки зрения науки все это не более чем совпадение ряда факторов. И для выводов в духе «вслед за холодной зимой будет теплое лето» или наоборот нет никаких доказанных научных связей. Все это случайные процессы.

— С таким опытом работы телесиноптиком у вас, наверное, уже выработался иммунитет на укоры, которые вам, скорее всего, предъявляют, когда прогноз не имеет ничего общего с тем, что творится за окном. Что вы обычно говорите в свое оправдание?

— Здесь есть минимум три важных момента. Во-первых, прогноз погоды на телевидении дают и профессиональные метеорологи, и обычные телеведущие. Во втором случае ведущие читают то, что им пишут редакторы. А редакторы порой очень невнимательно относятся к метеоинформации и ее обновлениям. Во-вторых, метеорологические процессы до сих пор изучены довольно слабо, и прогноз даже на одни сутки сделать не очень просто. Особенно на большой территории. Для Москвы прогноз до недавнего времени делался в расчете на квадрат пятьдесят на пятьдесят километров. И очевидно, в одной части города может идти дождь, в другой светить солнце, а в среднем это будет облачная погода с прояснениями, то есть то, что отражено в прогнозе. Конечно, кто-то окажется недовольным. И в-третьих, по-прежнему очень тяжело предсказать, как циклоны ведут себя над городами. Здания обеспечивают дополнительное трение, и рассчитать в таких условиях торможение циклона бывает проблематично. В метеорологии не считается ошибкой, если предсказанный синоптический процесс, например дождь, сместился по времени. То есть вы могли проносить зонтик целый день, а дождь пошел только вечером, когда вы уже вернулись с работы и жалуетесь на то, что прогноз неточный. И еще нужно не забывать, что всем нам свойственно припоминать метеорологам что-то плохое, а не хорошее. Когда прогноз оправдывается, никто не фиксирует это в памяти. Но когда что-то не сбывается, то сразу есть повод для разговора. Если бы мы ежедневно вели дневник наблюдений за погодой и прогнозами, то поводов ругать метеорологов было бы гораздо меньше.

Илья ЛЕГОСТАЕВ.