БЕЛОРУССИЯ КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ
Лукашенко создал систему власти, которая во многом стала образцом, моделью для России
«Чрезвычайное положение поможет удержаться бездарным руководителям у власти еще некоторое время — это так. Но ненадолго. Наш народ хочет жить свободно...» Эти строки были опубликованы 29 лет назад. Человек, написавший их, народный депутат БССР Александр Лукашенко, недооценивал в тот момент возможности чрезвычайщины. Ему самому она помогает удерживаться у власти вот уже 26 лет. Но в отношении стремления народа к свободе он ничуть не ошибся. Всякая диктатура рано или поздно заканчивается крахом.
Подъем с переворотом
Если в Средней Азии советские республики тотчас же, безо всякого переходного периода, превратились в ханства, то Белоруссия, как и Россия, успела вдохнуть воздуха свободы полной грудью. И точно так же, как с нами, эта пьянящая смесь сыграла с белорусами злую шутку. Демократия обернулась хаосом, от которого, казалось, было одно спасение — сильная рука. Решительный, не жующий сопли руководитель. Рачительный Хозяин страны.
Но вот ведь парадокс — именно свобода сделала возможным приход к власти этих замечательных людей. Не было бы «дерьмократа», «пьяницы» и «разрушителя СССР» Ельцина — не было бы и «собирателя земель» Путина. А Лукашенко и вовсе обошелся без высоких покровителей: в 1994 году, на первых в Белоруссии президентских выборах — до принятой незадолго до этого новой конституции страна была парламентской республикой, — он представлял сам себя. Был одним из кандидатов от оппозиции. Кандидатом от власти являлся премьер Вячеслав Кебич.
Причем борьба была настоящей, без поддавков. Характерный эпизод: после первого тура выборов Лукашенко, его победитель, был избит милиционерами при попытке пройти в свой кабинет: охрана получила приказ не пропускать его в здание. Но административные препоны не помешали Александру Григорьевичу одержать победу и во втором туре.
Впрочем, на фоне последующего царствования Батьки, как вскоре окрестили молодого президента (на момент избрания ему было 39 лет), его тогдашние беды не кажутся такими уж нестерпимыми. В историю эта кампания вошла не только как первые президентские выборы, но и как последние выборы, результаты которых были признанны всеми кандидатами и международным сообществом. Проще говоря, как последние честные выборы.
Надо, кстати, отдать должное батькиной откровенности: это первый и пока единственный из суверенов постсоветского пространства — а то и в мире, — который публично признает факт электоральных фальсификаций. Ну, в присущей ему манере, естественно. По версии Александра Григорьевича, занижается его собственный результат. «Последние выборы мы сфальсифицировали, я уже западникам это говорил, — заявил белорусский лидер, рассказывая журналистам об итогах президентской кампании 2006 года. — За президента Лукашенко проголосовало 93,5 процента. Говорят, это не европейский показатель. Мы сделали 86. Это правда было. И если сейчас начать пересчитывать бюллетени, то я не знаю, что с ними делать вообще». Можно назвать Батьку и первопроходцем в сфере самих избирательных технологий. Скажем, такое ноу-хау, как многодневное голосование, было опробовано еще в 1996 году, на референдуме по конституции. Для справки: на суд граждан тогда были вынесены президентский и парламентский пакеты поправок к Основному закону. Первый предусматривал резкое увеличение объема полномочий главы государства, превращающее форму правления из президентско-парламентской в суперпрезидентскую. Депутаты предлагали вернуться к парламентской республике. Ну так вот, при том что референдум был назначен на 24 ноября, досрочное голосования началось уже 9-го. То есть шло в общей сложности 16 дней. И предсказуемо закончилось новым триумфом президента: предложенные им изменения поддержали, по официальным данным, 70,45 процента избирателей. Однако легитимность процедуры отказался признать даже председатель Центральной комиссии по выборам Виктор Гончар. За что его пришлось уволить и заменить новым — прямо в ходе референдума, не дожидаясь подведения итогов.
Вишенкой на торте стало президентское «обнуление». Конституционная поправка, отменяющая ограничение по числу сроком пребывания одного и того же лица на президентской должности — было «не более двух сроков», — была вынесена на референдум, состоявшийся в конце 2004 года. На этот раз голосование прошло без сучка и без задоринки.
Делай как я
О том, насколько наши модели госустройства сблизились за последние два десятилетия, показывает заявление, сделанное Лукашенко в 2001 году: «Я считаю никуда не годной сейчас с и с т е му власти в России в том плане, что у вас все избираются, все независимые. Губернаторы избираются. Мэр, допустим, Екатеринбурга избирается, главы районных администраций избираются... По-моему, вряд ли кто-то будет хорошо работать».
Строгий наставник поставил нам «неуд», и мы начали исправляться. Через три года после этого высказывания в России были отменены выборы глав регионов. Еще через восемь, правда, вернулись, но скорее лишь де-юре, чем де-факто.
С градоначальниками ситуация еще более однозначна. Мэр, избираемый напрямую населением, — стремительно вымирающий в России вид политика. По данным на конец прошлого года, таковые остались лишь в 12 процентах российских городов. В том же Екатеринбурге, удивившем Лукашенко своей вольницей, выборы главы города отменены в 2018 году.
Что говорить о политике, если даже мода на наглухо закупоренную, не просматриваемую снаружи личную жизнь государственного лидера пошла именно с тех краев? Первая леди Белоруссии никогда не показывалась на публике. О Галине Родионовне Лукашенко известно лишь то, что президент с ней давно не живет. Однако разводиться, несмотря на чисто платонические отношения, супруги почему-то не желают.
На разводе с первой и единственной официальной женой, признался как-то Александр Григорьевич, никогда не настаивали ни мать его последнего, третьего сына, ни нынешняя спутница жизни. О которых уже вообще ничего не известно. Но, пожалуй, это единственный предмет, где ученик превзошел учителя: о личной жизни российского президента информации еще меньше.
Батька и пекло
Не всегда, однако, отставание плохо. «Не лезь вперед батьки в пекло», — гласит народная мудрость. В нашем случае слово «батька» вполне может пониматься как имя собственное. Да и «пекло» — не такая уж гипербола: градус политического противостояния в Белоруссии с каждым днем растет. Батька и впрямь лезет в пекло, выступая для нас, сторонних российских наблюдателей, в роли смелого экспериментатора. Проверяя, можно ли отбросить демократические декорации и последние приличия, не обрушив при этом режим.
Пока результаты противоречивы. С одной стороны, Лукашенко удалось нейтрализовать наиболее сильных конкурентов на предстоящих 9 августа выборах президента. Двое из них — Сергей Тихановский и Виктор Бабарико — сидят в тюрьме. Перед третьим маячит такая же перспектива: по сообщению МВД республики, в правоохранительные органы поступили материалы «о фактах противоправной деятельности Валерия Цепкало». Всем троим, понятно, отказано в регистрации.
Но проблема не только осталась, но и усугубляется. Проблема, связанная как раз с тем, что, по версии батькиных идеологов, является краеугольным камнем его политического режима. Проблема доверия.
Свое сегодняшнее житье-бытье граждане республики предпочитают сравнивать не с долукашенковской эпохой, а с современной жизнью в соседней Польше, куда все чаще уезжают на заработки. А зарплаты и пенсии в Польше как минимум в три раза выше белорусских. Ну как так? Может быть, все дело как раз в вожде?
«Впервые за 20 лет у нас столько сил, что мы можем победить», — заявляет кандидат в президенты Светлана Тихановская — жена Сергея Тихановского, продолжающая дело арестованного мужа. И, пожалуй, это не просто предвыборная фраза. Если бы власть иначе оценивала ситуацию, если бы она не боялась проиграть, то, наверное, не стала бы бросать за решетку оппозиционных выдвиженцев.
Светлана — единственный сегодня представитель реальной оппозиции среди зарегистрированных кандидатов. Главный ее предвыборный посул — проведение (сразу же после избрания) новых, честных президентских выборов. Факт своей регистрации она объясняет тем, что, в отличие от ее мужа и прочих кандидатов от оппозиции, она не казалась властям опасной. «Только они не поняли, что угроза для власти — это не кандидаты, — добавляет она. — Это народ, которому надоело жить в несвободе».
Похоже, власть и впрямь просчиталась. Штабы снятых с дистанции Бабарико и Цепкало объявили, что начинают работать на Тихановскую. То есть фактически она стала кандидатом объединенной демократической оппозиции — и это тоже небывалое явление для Белоруссии. А объединила оппозиционеров, получается, сама власть.
Какой будет «работа над ошибками»? Выбор вариантов невелик. Либерализацию и постепенный уход на политическую пенсию отбросим как заведомо нереальный сценарий. Хотя Александр Григорьевич и называет себя «православным атеистом», наверняка знает известную евангельскую истину: «Так же, как вы судите других, будут судить и вас, и какой мерой вы мерите, такой и вам отмерено будет». И значит, будет держаться за власть до последнего.
Но в таком случае остается лишь гнуть прежнюю линию. Все туже закручивать гайки, все надежнее изолировать от общества «деструктивные элементы», все жестче прессовать прессу и бизнес, все масштабнее фальсифицировать выборы.
В общем, эксперимент продолжается. Интересный и крайне информативный для нас. Но повторять его в домашних, российских условиях категорически не рекомендуется. Перекрутишь невзначай, сорвешь резьбу — и пиши пропало.
Андрей КАМАКИН.