УПОРЯДОЧЕННЫЙ ХАОС
Чем нам запомнились 70-е?
Что мы знаем о семидесятых годах двадцатого века? Конечно, первым делом вспоминается грандиозное противостояние «детей цветов» – хиппи – и милитаристов. Но эта эпоха, подарившая нам джинсы клеш и батники, по-настоящему сложна и многогранна. Естественность и футуристичность, спорт и классика, унисекс и этно – кажется, модная индустрия стала олицетворять безумство и хаос. Но в этом многообразии субкультур можно увидеть нечто общее. Разбираемся, что именно.
Каждое десятилетие минувшего века или иной комплект. Но общество быстро готовило для модников сюрпризы. Только устало от четкой геометрии, синтетических они привыкали к одним правилам и нортканей, безумства, на которое создателей мам, как мир менялся, и все его сферы готовой одежды толкнуло покорение челопретерпевали преобразования. Но то, что веком космоса. Как устало оно и от постослучилось в семидесятые, стало потряянных военных конфликтов, локально вспысением даже для настоящих fashion-гуру. хивающих то тут, то там на фоне мировой Дело в том, что вплоть до конца шестиде«холодной войны». сятых дизайнеры продумывали буквально Радикальным ответом на ситуацию каждую мелочь за конечного потребителя, во всех сферах стал протест – протест таи стилягам оставалось лишь выбрать тот кой мощи, что к этому оказались не готовы и те, на кого был направлен гнев бунтарей, и сами бунтари. В моду, как это ни странно, вошла… антимода! Следовать за кем-то стало моветоном. Все, что было хоть немного похоже на готовое платье от кутюр, отвергалось, взамен же предлагалось самостоятельно сочинять ансамбли. Самые выдающиеся из них вошли в историю модной индустрии. Какими они были?
Мир вам!
Жесткий, выверенный силуэт, созданный из плотной синтетики, совсем не подходил людям нового десятилетия. Им хотелось свободы, равноправия, хотелось ощущать жизнь всеми доступными способами. Напряженный, застывший в ожидании войны мир устал от постоянных противостояний, и на улицы больших и малых городов вышли они – молодые люди, называвшие себя пацифистами, антимилитаристами, словом, теми, кто выступал за мир во всем мире. Юношам совершенно не хотелось проводить свои дни с винтовкой наперевес в чужих странах, вдали от дома, а девушкам – ждать своих возлюбленных на образцовопоказательных кухнях. Рождалась новая модель общества, смещались представления о мужественности и женственности. Дамы начали осознавать, что могут быть равными своим спутникам, а спутники – принимать это.
Начало пути к равноправию сказалось на модных предпочтениях. Женщины, которые уже отвоевали себе право н о с ит ь брюки, у т в е рдились в этом; повсеместно они начали предпочитать джинсы юбкам. Впрочем, крой у штанов был свободный, расслабленный, расширяющийся книзу – ну чем не подол? Т е с а мые к л е ши, которые на самом деле не были изобретением эпохи (в них щеголяли моряки аж с начала века), пришлись по душе и мужчинам. Первыми воспел их эксцентричный Дэвид Боуи, который впоследствии с легкостью носил и платья, и туники.
С подачи певца поднимает голову стиль унисекс, и связано это как раз с доступностью джинсовой ткани и легендарной «голубой» моделью Леви Стросса. Ее носили все прогрессивные студенты и студентки; последние – не только из соображений удобства и комфорта, но и чтобы подчеркнуть свой новый статус: перед вами – не просто хорошенькая нарядная «кукла», а будущее науки или культуры. Униформой молодежи помимо джинсов стали свободные блузы из натуральных тканей, вязаные мешковатые свитера или кардиганы – создаваемый ими силуэт скрывал очертания женской фигуры и служил все той же цели: подчеркнуть, что «слабый пол» – не просто объект вожделения. Совершенно ожидаемо сексуальная и дерзкая длина мини, не скрывающая дамских достоинств, медленно, но верно начала терять свою популярность. На смену ей возвращались макси и миди – правда, в новой интерпретации. Вместо пышных юбок с бесконечным количеством подъюбников девушки начали носить длинные, разлетающиеся модели, не сковывающие движения. Вместо вискозы – хлопок и лен, вместо крупных геометрических узоров – мелкий цветочный принт.
С любовью к флоре связана одна из самых влиятельных субкультур семидесятых. Речь о хиппи, получивших свое название от английского глагола to be hip, то есть «быть в курсе». По второй версии, имя нового движения образовалось путем слияния этого глагола и слова happy («счастье»). Именно «дети цветов» пропагандировали отказ от благ мировой цивилизации, ратовали за свободу человека в ее самых мирных проявлениях, призывали заниматься любовью, а не войной; именно с них начался масштабный эко-активизм. «Детьми цветов» их прозвали неспроста: хиппи вплетали ромашки и васильки в свои длинные волосы (отращивали их не только женщины), вставляли бутоны в дула автоматов, направленных на них в ходе уличных конфликтов.
Несмотря на то что официальные государственные СМИ обычно отзывались о коммунах хиппи пренебрежительно, обвиняя их в анархизме, неопрятности и увлечении наркотическими препаратами, дизай