ДЕВОЧКА, КОТОРАЯ НЕ МОЖЕТ ОБНЯТЬ МАМУ
«Василина, конечно, просит себе ручки»
Если ребенок рождается с инвалидностью — это горе в семье. Если инвалидность тяжелая, некоторые родители даже отказываются от младенца в роддоме. Но есть люди, которые сознательно, по собственной воле, по неведомым большинству порывам души взваливают на себя эту нелегкую ношу. Они находят в особенных приемных детях свое истинное счастье.
Супруги Кнутсен, Эльмира и ее муж Крис, к двум своим кровным детям взяли из специнтерната мальчика, а потом и девочку, обоих с физическими недостатками. Денис родился с культями вместо рук и ног, а у малютки Васены левой ручки вообще нет, а вместо правой два маленьких пальчика, растущих прямо из плеча. Сегодня Эльмира и Крис воспитывают четверых: Василине 6 лет, кровным мальчикам Эйдену и Радику, соответственно, 9 и 12 лет, приемному сыну Денису 18.
Эльмира родом из Башкортостана. По специальности она филолог, преподаватель и переводчик с английского. Крис, американец, приехал в Россию впервые в 1998 году, когда ему было 28 лет, — его пригласили в Улан-Удэ как носителя языка преподавать студентам в летнем студенческом английском лагере.
Еще до женитьбы молодые люди решили, что когда-нибудь возьмут ребенка из детского дома. В 2007 году они поженились, Эльмира переехала к мужу в Екатеринбург, а в 2009 году у них родился их первый сын Радик. Эльмира и будучи беременной, и когда у них только родился малыш, продолжала заниматься волонтерством. «Мы приходили к детям-инвалидам в детские дома, видели, как они лежат целыми днями в своих кроватках, хотя кто-то из них мог двигаться... Так получилось, что меня всегда тянуло к таким деткам, Господь меня к ним будто бы направлял», — рассказывает женщина.
Однажды директор благотворительной организации, с которым дружили супруги Кнутсен, рассказал им о мальчике Денисе, находящемся в одном из детских домов Свердловской области. У него было все в порядке с интеллектом, но недоразвиты ноги и руки, а еще челюсти и язык... Хотя, по сравнению с известным на весь мир Ником Вуйчичем, родившимся без конечностей, ситуация у этого мальчика все же была получше: на ножки можно было надеть протезы. В 2010 году они забрали Дениса, которому было почти восемь, в свою семью.
«У каждого свое понимание счастья»
— Мы понимали, что не очень хорошо брать к нашему сыну Радику, которому на тот момент не было и двух лет, старшего брата. Но когда мы пообщались с Денисом, то увидели, что, хотя ему было почти восемь, по своему уровню развития он был как трехлетний. Поначалу я даже переживала, что, возможно, у него имеется серьезное умственное отставание, потому что он практически не разговаривал и даже не был приучен к горшку. Дело в том, что все это время в детском доме он находился в группе с 3–4-летними малышами. Поэтому Денис очень быстро нашел контакт с нашим сыном...
— Большинству людей, наверное, сложно понять, зачем вы взвалили на себя такую ношу? Это же тяжкий труд — уход за ребенком-инвалидом. Тем более неродным... Вы никогда об этом не жалели?
— Все зависит от того, что человек считает своим предназначением и что для человека в его понимании есть счастье. Если для человека счастье лежать на берегу моря, океана, попивая коктейли, то, конечно, приемные дети не его тема. А если человек идет путем, которым его ведет Господь, то сложности превращаются в благословение.
По словам Эльмиры, самая большая проблема у таких детей — отторжение обществом и депривация из-за их инвалидности. То есть ребенок рождается с заложенными потребностями и нуждами (еда, прикосновение, ласка, укачивание, чтобы с ним говорили). Каждому из них нужен значимый заботливый взрослый (мама). Если эти нужды и потребности не восполняются, то у малыша возникают различные последствия — например, он перестает расти, развиваться, перестает доверять взрослым.
— Требовалось помочь ему научиться доверять нам, доказать, что мы будем любить его. Что ему не нужно будет контролировать самому весь мир. Ведь все восемь лет своей жизни он выживал только потому, что сам контролировал все происходящее, у него не было мамы и папы, которые бы защищали его.
— В чем выражалась необычность его поведения?
— Например, когда он обнимал меня, это было очень больно. С одной стороны, он не знал, как это делается, а с другой — видимо, сознательно стремился причинить эту боль.
Потом, к примеру, он прятал от нас, запихивал в шкафчик свои грязные вещи, хотя никто его за них не ругал, наоборот, ему объясняли, что надо просто положить их в корзину с грязным бельем. Бывали такие моменты, что ему пора было помыться, он по нашей просьбе шел в ванную, но не мылся, а просто брызгал водичкой и выходил оттуда таким же грязным.
Когда мы его взяли, он совершенно не умел общаться и играть со сверстниками. Он приходил на детскую площадку, сидел и наблюдал за играющими детьми... Первое время он избегал смотреть нам в глаза и не умел читать выражение лица. Смотрел на меня и не понимал, радуюсь я или сержусь, потому что в детском доме с ним никто никогда вот так не общался, лицом к лицу. Но мы с мужем знали о таких вещах и были готовы к ним. А тем родителям, для которых такое поведение ребенка становится сюрпризом, приходится, конечно, тяжело.
Что же касается физической реабилитации ребенка-инвалида, то в этом плане им было даже легче справляться. Когда Дениса взяли из детского дома, у него имелись примитивные протезы, которые ему там сделали, — две деревяшки, привязанные, как называет это Эльмира, «к костюму аквалангиста». Правда, мальчик не использовал их, потому что ему в этом никто не помогал...
— Сейчас у него нормальные протезы на ногах, — говорит мама. — На руки мы ему тоже сделали протезы, но он ими не пользуется, потому что говорит, что они его ограничивают. Он приспособился все делать своими культяшками. Может собирать «Лего», даже маленькие детали, может приготовить покушать, помыть посуду, полы... Он катается на самокате, хотя, например, на велосипеде не может, ему неудобно из-за ног. Играет в баскетбол. Пользуется гаджетами — смартфоном, компьютером, может печатать на них.
Маленькая принцесса
После Дениса Эльмира и Крис взяли в свою семью второго приемного ребенка, крошечную Васену, которая родилась без ручек.
— Вскоре мы с Крисом знали, что возьмем еще ребенка, и именно с недоразвитием конечностей. Ведь у нас уже были опыт и знания, как обращаться с такими детками, и мы не хотели, чтобы этот опыт пропадал.
Пять месяцев Эльмира и Крис просто наблюдали за ее жизнью через соцсети. Девочка находилась в детском доме в Екатеринбурге, где они с Крисом раньше жили, и от нее так же, как и от Дениса, отказались родители сразу после рождения. Мы ее взяли в годовалом возрасте. Но в развитии она тоже отставала, даже сидеть не умела, находилась на уровне 7-месячного ребенка. Мы очень боялись, что у нее будут трудности с ходьбой, ведь нет естественной балансировки в виде рук. Но когда она оказалась дома, то увидела, как вокруг бегают братья… У нее просто не было другого выхода — она сначала быстренько поползла, а потом и побежала.
— Когда вы взяли Василину, Денису было 13 лет. Как вам удавалось справляться с двумя детьми с ограниченными возможностями?
— К тому времени Денис уже все мог делать, сам себя обслуживал. Из-за того что у нас с ним был сложный процесс адаптации, мы переживали, что и с Васеной получится так же. Когда у ребенка есть нарушение привязанности, такое ощущение, будто ты обнимаешь дикобраза. Чем сильней ты пытаешься его обнять, тем больнее тебе. Так было с Денисом. Мы пытались излить на него свою любовь, а он в ответ больно ранил нас. И это не потому, что он такой злой, а потому что травма так изменила его сердечко, он выживал как мог. Но с Васеной все оказалось по-другому. Удивительно, но, когда они взяли Василину, с Денисом все окончательно выправилось. Как считает Эльмира, когда их приемный сын увидел, что, несмотря на то, что Васена тоже из детского дома, родители в ней души не чают, он наконец-то поверил, что они и его любили все это время. Раньше его грыз червь сомнения, что мама и папа понастоящему любят только двух своих родных мальчиков.
Родители не отрицают, что балуют дочку. Ведь она одна такая «маленькая принцесска» в окружении своих троих братьев и многочисленной родни.
— Васена сразу же влилась в нашу семью, в нее сразу все влюбились. Она очень милая, смешная… В ней есть что-то, что не оставляет людей равнодушными, — с теплотой отзывается о приемной дочке Эльмира. — Я даже не могу понять, чем она цепляет людей. Хотя я-то, как мама, конечно, считаю, что она самый прекрасный ребенок на свете.
В этом году Василина пошла в первый класс, в ту же школу, где учатся ее братья. Родители пытаются создать ей все необходимые условия, чтобы она могла в школе самостоятельно себя обслуживать. Чтобы могла сама снимать и надевать штанишки в туалете... Ведь даже это для такого ребенка огромная проблема.
— Мы с ней пытаемся использовать специальные крючки и удобные штанишки, — делится Эльмира. — Она мне сказала недавно: «Мама, мне надо еще придумать, как курточку снимать и надевать зимой…». У нас в школе замечательные педагоги, они бы и рады все сделать за нее, но прекрасно понимают, что ребенку нужно все давать пробовать делать самому.
— Как она пишет — ножкой?
— Пишет она ножками, и левой, и правой. Мы соорудили ей специальное рабочее место, она сидит на полу в школе. Вообще, мы стараемся решать проблемы по мере их поступления...
— Есть какие-то перспективы по поводу протезов в будущем?
— Я собираюсь съездить на одно российское предприятие по изготовлению протезов и показать им одно видео с протезами у такой же девочки без рук, которое мне недавно прислали. Василина, конечно, просит ручки.
— Вы поменяли судьбу этих двух детей… У вас есть ощущение, что вы спасли их, вырвали из тисков казенных детских домов и ПНИ?
— Они и нашу судьбу тоже поменяли. Мы не считаем себя спасителями, а их какими-то несчастными детьми, жертвами, которые нам теперь должны быть обязанными по гроб жизни. Если мы ходим теми путями, которые нам Богом предназначены, то любая сложность превращается в благословение. Наши дети стали для нас подарком. Мы многому у них научились, и наши кровные сыновья стали намного богаче внутренне и лучше…