Deutsche Welle (Russian Edition)
Ангел Освенцима по имени Ангела
Ее называли "ангелом Освенцима". Она помогала узникам концлагеря, утешала их и ободряла, пока не погибла сама. 26 марта исполняется 120 лет со дня рождения Ангелы Марии Аутч.
Ее имя в постриге стало ее судьбой. О милосердии, готовности помочь и глубокой вере сестры Ангелы ходили легенды. Католическая епархия Вены, в которую входил монастырь, где она стала монахиней, в 1990-х годах начала процесс причисления немки Ангелы Марии Аутч к лику блаженных - беатификации: за веру, милосердие, помощь страждущим и, как объявил в 2018 году папа римский Франциск, за "героические добродетели".
Мария Аутч (Maria Autsch) родилась в семье каменотеса. Она была пятым из семи детей. Серьезного образования не получила, работала продавщицей в магазине тканей, готовилась выйти замуж. Но случилась трагедия: человек, с которым была обручена, покончил жизнь самоубийством. Судя по всему, Мария его очень любила, и после смерти жениха решила уйти в монастырь.
Донос в гестапо
В 1933 году она стала послушницей в обители ордена тринитариев (Пресвятой Троицы) в Тироле. Спустя год постриглась в монахини, получив имя сестры Ангелы. Тринитарии католический монашеский орден. Мария Аутч выбрала его вовсе не случайно. Орден был основан в конце XII века для выкупа христиан из мусульманского плена, его монахи и монахини заботились о больных и раненых. Устав ордена был очень строг, и средства на выкуп пленных собирали милостыней. Именно тринатарии выкупили захваченного в Алжире Сервантеса, который, вернувшись в Испанию, написал бессмертного "Дон Кихота".
В 1938 году, когда Австрия в результате так называемого "аншлюса" вошла в состав "третьего рейха", националсоциалисты, которые вели борьбу с независимой католической церквью, попытались национализировать монастырь. Именно активное вмешательство сестры Ангелы помешало этому, после чего гестапо взяло ее под особое наблюдение.
Летом 1940 года осведомитель гестапо донес на монахиню, что она очень критически отзывается о Гитлере и слушает "вражеские радиостанции". Во время обыска нашли дневник, в котором сестра Ангела называла Гитлера "несчастьем всей Европы". Без всякого суда ее отправили в концлагерь Равенсбрюк - "за оскорбление фюрера и подстрекательство". На полосатой арестантской робе она носила красный треугольник политической заключенной. Сестру Ангелу послали сначала на строительные работы, несмотря на больное сердце, но потом определили в лагерную больницу, где она работала нянечкой и кастеляншей. Молитва за палачей Оставшиеся в живых узницы Равенсбрюка рассказывали, как она заботилась о них, делилась последним куском хлеба, утешала и вселяла надежду... Мария Розенбергер (Maria Rosenberger) вспоминала, как издевались над сестрой Ангелой надзирательницы, которые особенно ненавидели именно монахинь, "а она молилась с улыбкой на устах, молилась и за них..."
В марте 1942 года сестру Ангелу перевели в Освенцим. Остались свидетельства врача лагерного лазарета, еврейки из Словакии Маргиты Швабловой, как самоотверженно монахиня ухаживала там за тифозными больными. Потом сестра Ангела сама заразилась тифом и только чудом осталась жива. "То, что она делала для узников, - вспоминала Маргита Шваблова, - сестра Ангела делала с совершенно естественным для нее чувством благодарности за то, что может помочь. Тысячу раз она жертвовала собой, доставая лекарства, оставляя в лагерной больнице тех, кому грозила отправка в газовую камеру, не колеблясь ни на мгновение… Ее милосердие не знало границ".
Причисление к лику блаженных
"Ангелом Освенцима" называли сестру Ангелу узники. Ее доброта, любовь к ближнему и готовность помочь всем, кто, как она говорила, страдает больше нее, вошли в легенду. Четыре года монахиня провела в Освенциме. 23 декабря 1944 года самолеты союзников бомбили расположенные рядом с лагерем химические заводы. Сестра Ангела была ранена осколком, и ее больное сердце не выдержало.
От нее остались лишь несколько фотографий (одна из них - в картотеке Освенцима) и около ста писем, написанных из концлагеря. Эти письма проникнуты христианской любовью и глубокой верой.