Комментарий: Два "Северных потока" - два символа принципиально разных эпох

Первому газопроводу на Балтике между Россией и Германией исполнилось десять лет. Он отличается от второго как оттепель от холодной войны, считает Андрей Гурков.

В последние годы и особенно месяцы вокруг "Северного потока - 2" было столько новостей, эмоций и интриг, что он полностью затмил собой своего "старшего брата" - первый газопровод на Балтике между Россией и Германией. А тот тем временем отмечает свое десятилетие.

Мне довелось оказаться среди многочисленных международных журналистов, освещавших 8 ноября 2011 года в восточногерманском местечке Любмин под Грайфсвальдом официальный пуск первой нитки первого "Северного потока". Сейчас, вспоминая приподнятую атмосферу того дня, особенно четко видишь, насколько же за прошедшие десять лет все изменилось. (Angela Merkel), Франсуа Фийон, Марк Рютте. Строительство газопровода было поддержано Евросоюзом, "Северный поток" представлялся подлинно российскоевропейским проектом.

Правда, уже тогда против него решительно выступали новые члены ЕС - Польша и страны Балтии. Сейчас, с учетом происходящего вокруг "Северного потока - 2" и подозрительно пустых европейских газохранилищ "Газпрома", все больше понимаешь, о чем они тогда, по сути дела, настойчиво предупреждали: дашь палец откусят руку. собственная добыча природного газа из-за постепенного истощения месторождений падала, а потребности в энергии росли.

И все же решающую роль, думается, сыграло то, что тогда была просто принципиально иная эпоха. Шло быстрое экономическое и частично даже политическое сближение России и Европы, РФ была членом клуба западных демократических держав G8, и первый "Северный поток" стал детищем и в известной мере даже экономическим символом постсоветской оттепели в российскоевропейских и особенно в российско-германских отношениях. протяженного в мире подводного газопровода.

Одновременно планировался беспрецедентный в истории двусторонних экономических отношений обмен активами. BASF (в лице его "дочки" Wintershall) и другому крупному немецкому партнеру "Газпрома" E.on, вскоре присоединившемуся к проекту, предлагались крупные доли в компании, которой предстояло осваивать Южно-Русское нефтегазовое месторождение в ЯмалоНенецком автономном округе - оно рассматривалось в то время как основная ресурсная база будущего "Северного потока".

Иными словами, "Газпром" приглашал немцев в свою сибирскую вотчину, в свою "святая святых", чтобы впредь сообща добывать там газ. В ответ российская компания получала возможность увеличить в Германии почти до 50% долю в совместном с Wintershall газоторговом предприятии Wingas. Таким образом, речь шла не просто о прокладке труб выстраивалась целая система тесного российскогерманского взаимодействия вдоль всей цепочки создания добавленной стоимости: от добычи газа через его транспортировку до его продажи конечным потребителям в нескольких странах ЕС.

Я был тогда в Ганновере на пресс-конференции, когда журналистам разъяснялась концепция только что подписанного документа, и по сей день прекрасно помню, как у меня буквально дух захватывало от масштаба задуманного и открывавшихся перспектив. Казалось: вот она, экономическая интеграция постсоветской России объединяющуюся Европу!

В конечном счете та концепция, в общем и целом, была реализована, со временем "Газпром" даже стал стопроцентным собственником компании Wingas и получил под свой контроль такую стратегическую энергетическую инфраструктуру, как крупные газохранилища в Германии и Австрии. Вот только с интеграцией России ничего не получилось. Времена кардинально изменились. в

Но этого еще никто не мог знать в апреле 2005-го и мало кто ожидал в ноябре 2011-го, хотя Владимир Путин уже произнес в 2007-м свою конфронтационную речь на Мюнхенской конференции по безопасности, а в Москве уже решили, что пора начинать обижаться на Запад за завершившееся в 2004-м расширение НАТО на восток, хотя в Ганновере, где немцев приглашали добывать газ в Сибири, это абсолютно никого из россиян не волновало.

Просто десять лет назад еще продолжалась оттепель, та новая холодная (а на востоке Украины и горячая) война, в который мы теперь оказались, еще не началась. Россия еще не аннексировала Крым, не попыталась реализовать в Донбассе сеператистский проект "Новороссия", не была

Андрей Гурков