Текст Альжан Кусаинова фото из архива Ерболата Толепбая

Зыбкие цветные пятна тают где-то вдали, как марево или миражи в пустыне. Нежные силуэты детей, удлиненные лики женщин. И синее-синее небо вокруг и внутри людей и вещей. Голубое, лазурное, бирюзовое — небо, как море, щедро разлитое, расплесканное на холстах Ерболата Толепбая, притягивает и наполняет силой.

Ерболат Толепбай — фигура в художественном мире Казахстана заметная. Лауреат всевозможных конкурсов и престижных международных премий и наград, кавалер ордена искусств и литературы Франции выставлялся более чем в 50 странах мира, в том числе и в престижной Третьяковской галерее, член Академии художеств России, Чехии, Кыргызстана.

– Вы посвятили маме свою книгу, а теперь и выставку в Астане…

– Я вырос в Южном Казахстане, мама была известным народным лекарем, лечила травами, к ней съезжались со всех окрестностей, так что дом моего детства напоминал клинику, в нем всегда толпились гости. С малых лет привык общаться с людьми: проснешься утром, а во дворе толпа незнакомцев, ищущих исцеления. Мама не просто лечила, она была мудрой, люди ее ценили. В доме всегда был накрыт стол… Мама — это мой фундамент, мои истоки. Я учился у нее сопереживанию, сочувствию, эмпатии: когда с утра до вечера слышишь рассказы о проблемах, бедах и страданиях, это происходит само собой. На всех моих картинах изображены женщины, дети, нередко с внутренней драмой.

– Вы не просто художник, но и философ?

– Я люблю наблюдать за жизнью, за тем, как люди переживают те или иные перипетии судьбы и как преодолевают трудности. Для меня важно наиболее точно отразить чувства и переживания таких моментов. Художник несет ответственность перед зрителем, искусство должно выводить из тупика, а не наоборот. А кто это сделает, если не художники, музыканты, писатели? Искусство не должно быть мрачным, подавлять, вводить в заблуждение, запутывать.

– А в чем глобальная задача искусства?

– Излучать любовь к миру, помогать ему, природе, всем живым существам — это и есть задача художника. Да, я практически приравниваю искусство к религии, у него должна быть высшая миссия, высшая цель. Всё, что не связано с верой, — недолговечно, только одухотворенное искусство живет вечно. Я переношу на холст свое восприятие жизни — противоречивой, контрастной, но неизменно прекрасной. Все, что нас окружает — горы, степи, даже пустыни, — это же фантастика! Если кто-то не согласится со мной прямо сейчас, он поймет это в последние минуты жизни. Человеку свойственно оценить что-либо, лишь теряя. Я и сам не очень глубоко понимал это в молодые годы, но после 60 лет происходит переоценка. Поэтому молодым художникам я стараюсь доносить простые истины: нужно быть счастливыми, ценить данное нам Всевышним. Не стоит говорить сгоряча что-то обидное, копить в себе зло, не стоит выплескивать на холст неудачи, обиды, мрачные эмоции.

– О чем ваши книги?

– Я мог бы стать писателем, если бы не рисовал. Пишу в свободное время. В первой книге рассуждаю о том, как и почему написал те или иные картины. Я понимаю, что слово — это тонкая материя, мне не хочется быть категоричным в своих высказываниях, не люблю, когда автор навязывает свое мнение, тем самым подавляя читателя своими мыслями. Каждый человек должен сам сделать выводы. Поэтому стараюсь дать свободу своему читателю, пищу для размышлений.

– Это отражается и в картинах?

– Да, западные арт-критики отмечают, что мне присуща свободная манера

изложения. Все, что меня волнует, переношу на холст, но всегда ухожу от конкретизации в своих работах, от диктатуры творца.

– К слову, о Западе. Почему много лет вы выставлялись только там?

– В Алматы у меня не было выставок в течение 22 лет. Все это время я выставлялся за рубежом. Запад выбрал как направление, потому что там был весь авангард художественной мысли, там были лучшие школы живописи, а я любил учиться. Хотел увидеть великие полотна вживую и осуществил эту мечту, посетил множество музеев, концертных залов. Это мое духовное питание, я и сейчас стремлюсь напитать себя.

– А как вам удалось провести такое количество выставок?

– Путь ведет тебя сам. Все как будто само собой складывается: и деньги, и возможности часто появляются в последний момент. Мне было лет двадцать, когда один мастер-философ сказал мне: «Никогда не думай о деньгах. Работай, и труд сам приведет тебя к ним». Всю жизнь так работаю, по четырнадцать часов в сутки, не ожидая вдохновения, оно приходит во время труда, это факт. Творчество — бесконечный процесс. Горжусь тем, что в мастерской у меня сейчас сотни работ, и ни одна из них не «пахнет деньгами», я создавал их из любви к искусству. Люди спрашивают: «Это на продажу?» – «Нет». Уточняют: «А сколько ты их пишешь?» Я отвечаю: «Годами, с утра до вечера». Я не коммерческий художник, с галереями тоже не сотрудничаю. Пишу картины не для кого-то конкретно, а для себя в первую очередь. Ориентируюсь на общечеловеческие ценности, стремлюсь к тому, чтобы мои работы дарили надежду.