ПУБЛИЧНЫЕ ДОМА
«Падение выручки мы зафиксировали в марте – гостей стало меньше из-за охватившего всех внезапного страха. Потом начался карантин, и наши клубы закрылись – как заведения общепита. Фактически с того момента доходы упали до нуля. А вот расходы – на аренду, коммунальные платежи, выплаты части линейного персонала и офису (бухгалтеры, юристы и другие труженики тыла) – никуда не делись. Мы своих сотрудниц и сотрудников ценим, пытались платить по-честному. Но никто не ожидал локдауна на три месяца! Подушка безопасности иссякла в середине срока, и учредителям пришлось вывернуть карманы, чтобы удержать народ на плаву. Мы их подвиг, кстати, не забыли – молимся теперь, как на портреты вождей.
Планы по открытию новых клубов пришлось отложить в долгий ящик. Некоторые девчонки пытались работать удаленно, но это так – мышкины слезы. Мы долю клуба даже и не думали у них забирать. В основном все амазонки отдыхали и проводили время с семьями. Кажется, подобным образом проводили время и наши гости.
Надо сказать, мучительный «отпуск» принес и позитивные плоды. Как только власть сняла ограничения для общепита, мы открыли двери и увидели много новых девочек и гостей из клубов, не переживших весну. Началась адаптация, которая заключалась в введении усиленных
мер гигиены: везде появились диспенсеры со спиртовой жидкостью, персонал начал работать в масках (кроме танцовщиц), проводили ежедневную дезинфекцию всех помещений. В первое время мы ненадолго сократили зарплаты персонала и не делали гарантированных выплат новым сотрудникам. Конечно, с девочками работал психолог – объяснял, что коронавирус – не смертельная болезнь и многим рано или поздно придется переболеть. Кстати, значительная часть танцовщиц уже имели антитела на момент открытия точек. Гости поначалу побаивались привычной ранее толпы девиц, но после первой рюмки, осмелев, падали в их объятия. Маски их надевать не заставляем – это было бы глупо и странно для нашей сферы. Ну а измерение температуры на входе стало привычным и превратилось в развлечение.
С сентября бизнес полностью вернулся на круги своя. Практически никаких изменений по сравнению с доковидным периодом не произошло. Да, почти не приходят иностранцы, но значительно вырос средний счет, стало меньше неплатежеспособных гостей. Практика показала, что люди, у которых были миллионы, свои деньги сохранили и приумножили. Губернаторы, депутаты, певцы и футболисты не обеднели совсем. Ну а люди труда и средний класс всегда были «залетными» в наших клубах. В целом на сегодняшний день ситуация выглядит даже лучше, чем в прошлом году, – не было ощутимого спада выручки летом. Вероятно, что при отсутствии нового карантина показатели прибыли за 9 месяцев в этом году будут такими же, как за 12 месяцев в прошлом.
И я уверен, что кардинально ничего не изменится. Тысячелетиями спрос на голое женское тело был неизменен, временное или даже постоянное ношение масок ни на что не повлияет. Да, этот спрос может кратковременно колебаться, но несмотря на вынужденные закрытия или паузы я не вижу оснований для ухудшения дел в нашей сфере». «Вы правда хотите знать, как коронавирус повлиял на мой секс? Чувство наслаждения смешалось с чувством страха. В разгар пандемии я стал больше бояться, чем трахаться. Март я провел в съемной квартире на Пречистенке, укрепляя веру в любовь просмотром порно. Любой контакт с человеком нес потенциальную угрозу, пожирающую все прелести межвидового общения. Я научился бояться смерти.
Перекрестившись, я зашел на сайт проституток-индивидуалок. «На руках отрицательный тест на COVID-19», «слежу за здоровьем» – пандемия внесла коррективы в содержание анкет.
Я выбрал стройную молодую брюнетку Еву из вкладки «Элитные» – и дрожащими руками набрал телефонный номер.
– Привет!
– Привет. Сегодня работаешь? – Да. Жду тебя. Ты здоров?
– Не кашляю.
В горле пересохло – вдруг откажет?
– Приезжай.
Через три четверти часа я стоял на пороге. Не помню, чего боялся больше – наличия вируса или отсутствия эрекции. Впрочем, по обоим пунктам я не попадал в группу риска – эта мысль заставила меня улыбнуться юной красотке в бежевом плаще и медицинской маске.
– Разувайся. Вот санитайзер, обработай руки. И бегом в душ.
Я быстро ополоснулся и, обмотавшись розовым полотенцем, прошлепал в спальню. Ева стояла у кровати в синем кружевном белье.
– Маску-то снимаешь?
– Снимаю. Но я не целуюсь! – Думаешь, коронавирус тоже считает, что поцелуи интимнее?
– Что?
– Что?
О, святая простота! Кажется, я начал влюбляться, и нежные чувства победили страх. Ева протирала руки мирамистином и смеялась, чуть позже я впервые за год забыл о COVID.
От анекеты к анкете я дотянул до июня. Наконец, открылись рестораны, бары и, конечно, бордели. Не прошло и получаса с оглашения благой вести, как мне позвонил друг из силовиков.
– Сегодня идем в б***кий домик. Я забронировал ложу в 21. – Разрешите выполнять? – Разрешаю.
Б***кий домик – так нежно мы называли сеть стриптиз-клубов. Каждый уважаемый мужчина обладал золотой картой, дающей пропуск в номера с лучшими танцовщицами из регионов и ближнего зарубежья. Все честно и законно – смотришь стриптиз, знакомишься с девушкой, она переодевается и «бросает работу» только ради тебя. На час, два или ночь.
На входе охрана – в масках, перчатках и с дистанционным термометром в руках. Температуры нет, колющих-режущих тоже. Менеджер Иван жмет руку и провожает в подготовленную «царскую ложу» – кроме пепельниц там теперь санитайзеры. В зале полсотни девиц. Гостей чуть меньше – пухлые лысые мужики еще с опаской прикасаются к самым упругим задницам Москвы.
На каждом из пилонов крутится по блондинке. Друг зачитывает новость о снятии карантина и тостует: – За победу! Ура!
– Ура! Ура! Ура!
Голос из динамиков объявляет: «Внимание! Встречайте наших прекрасных девушек на парад-алле». Звенят фанфары. Обнаженные девушки сбегаются на сцену и начинают размахивать помпонами. Везде взрываются хлопушки, летит конфетти, из колонок громко поет «Ленинград», а я танцую и больше не боюсь. Смерти больше нет». ≠