2004
год
В Петербурге около Юсуповского сада группа подростков нападает на уроженца Таджикистана, его сына и 8-летнюю дочь Харшеду Султонову: отцу и мальчику удается пережить нападение, девочка погибает: на ее теле находят 11 ножевых ранений, следы ударов ногами, цепями и битами. Об убийстве ребенка говорит вся страна, губернатор Матвиенко берет дело под личный контроль. Год спустя полиция задерживает восьмерых подростков, присяжные не признают их виновными в убийстве, по статье за хулиганство они получают от полутора до пяти с половиной лет колонии. Еще через год оперативники УБОП арестуют членов неонацистской группировки «Боевая террористическая организация» (запрещена в России. – Esquire). Организатор – Дмитрий Боровиков – будет убит выстрелом в затылок «при сопротивлении задержанию», остальные участники БТО признаются в нескольких убийствах – в том числе Харшеды Султоновой, несколько человек будут приговорены к срокам от 3 до 18 лет, двое – к пожизненному заключению.
В марте – президентские выборы, Владимир Путин идет на второй срок, громит других кандидатов и получает 71,31%. В числе его соперников нет никого из знаковых политиков 1990-х: ни Геннадий Зюганов, ни Владимир Жириновский не выставляют свои кандидатуры. Вместо Жириновского на выборы идет бывший глава его охраны, а остатки либералов гайдаровского толка представляет Ирина Хакамада из «Союза правых сил». Главный персонаж предвыборной кампании этого года (после действующего президента, разумеется) – не человек, а собака: принадлежащий Путину лабрадор по кличке Конни быстро становится мемом и героиней книги, серии комиксов и многочисленных репортажей; щенков первой собаки страны будут торжественно раздавать гражданам после прямых линий с президентом.
На Украине – «оранжевая революция», первая на постсоветском пространстве из так называемых цветных. Победа «майдана», обрушивающая привычный порядок вещей и обнуляющая все кулуарные договоренности, пугает российские власти, воспринимается ими как нарушение негласных правил и в значительной степени определяет внутриполитический курс на ближайшее десятилетие. У оппозиции необходимо отвоевать улицу, и Кремль делает ставку на молодежные движения: «Идущих вместе» скоро трансформируют в «Наших» – всероссийскую организацию с комиссарами, летними лагерями, торжественными съездами и отделениями по всей стране. Для молодых людей из провинции это один из немногих доступных социальных лифтов.
Еще один социальный лифт – реалити-шоу: в мае на канале ТНТ выходит первая серия «Дома-2». Шоу ведет Ксения Собчак – дочь первого мэра Санкт-петербурга, влиятельного политика 1990-х Анатолия Собчака. Много позже Ксения сменит имидж на более респектабельный, но пока она – скандальная светская львица: вечеринки, провокационные интервью, связи с крупными бизнесменами и чиновниками. Реалити-шоу ей под стать: продюсеры делают ставку на скандалы, и в какой-то момент депутаты Госдумы не выдерживают и требуют закрыть «Дом-2» – за то, что программа «в целом и систематически подогревает интерес к сексу» и транслирует в прайм-тайм «акты петтинга и мастурбации». Но время борьбы за нравственность на российском ТВ еще не пришло, и канал ТНТ в ответ грозится подать на депутатов в суд за клевету и попытки ограничить свободу слова.
В российском кино начинается эпоха блокбастеров: на большой экран выходит «Ночной дозор» режиссера Тимура Бекмамбетова (продюсирует проект Константин Эрнст). Это полностью российская история: кино про русских магов и вампиров в узнаваемой Москве 2000-х, снятое по роману народного
писателя-фантаста Сергея Лукьяненко. Стратегия оправдывается: несмотря на холодное отношение критики «Ночной дозор» собирает $50 млн при бюджете $4 млн.
Вечером 9 июля из офиса русского издания Forbes на улице Докукина выходит главный редактор журнала Пол Хлебников. Из окна проезжающего мимо ВАЗ-2115 высовывается рука с пистолетом-пулеметом: четыре пули попадают Хлебникову в живот и грудь, одна по касательной задевает голову. Журналист еще жив – скорая привозит его в 20-ю городскую больницу, носилки заносят в лифт, чтобы поднять в реанимацию, но лифт застревает – пока ищут механика, Пол Хлебников умирает. Следствие называет заказчиком убийства Хож-ахмеда Нухаева, криминального авторитета, бывшего вицепрезидента Ичкерии и главного героя книги «Разговор с варваром», опубликованной Хлебниковым в 2003 году. Несмотря на внешнее благополучие страна все еще живет на военном положении. На перегоне между «Автозаводской» и «Павелецкой» взрывается смертник. Взрыв происходит в час пик, погибает 41 человек, ранено – 250. Взрыв на станции «Рижская» (8 погибших, 51 раненый); на рынке в Самаре (11 погибших, 70 раненых); подрывы двух пассажирских самолетов (90 погибших); нападение группы Басаева на Назрань и отряда Умарова – на Грозный – никакого военного смысла в подобных операциях уже нет: Ичкерия давно перестала существовать как государство, боевики не контролируют ни одного населенного пункта. Это акции устрашения – и одновременно попытка отчитаться перед спонсорами глобального джихада. На торжественной церемонии, посвященной празднованию Дня Победы, от взрыва бомбы, заложенной под трибуну стадиона, погибает президент Чечни Ахмат Кадыров. Его сына Рамзана в тот же день принимает Владимир Путин – у Кадырова-младшего нет даже времени сменить спортивный костюм на деловой. После этой встречи двух политиков надолго свяжут доверительные отношения.
Но самый страшный теракт десятилетия происходит в Беслане, североосетинском городке с населением 30 тысяч человек. Утром 1 сентября три десятка боевиков нападают на бесланскую школу прямо во время праздничной линейки. В заложники попадают больше тысячи человек – дети, их родители, учителя. Террористы сгоняют своих жертв в школьный спортзал и минируют здание. Они требуют вывести войска из Чечни и признать независимость Ичкерии. В 1995-м, во время захвата больницы в Буденновске, это сработало, но теперь боевики имеют дело с совсем другим российским правительством. Школу окружает спецназ – он не выпускает боевиков и не впускает местных осетинских ополченцев, у многих из которых внутри дети. Противостояние продолжается три дня. Заложникам все это время не дают ни еды, ни воды. Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии, который
пытается вести переговоры с боевиками, позже будет вспоминать: «То, что я увидел, меня потрясло – зал был забит женщинами, детьми, стариками, которые сидели, лежали, стояли, в помещении была жуткая жара». На третий день в спортзале, где держат основную часть заложников, раздается взрыв и рушится кровля. Начинается штурм, во время которого гибнут 333 человека. Из 32 террористов в живых остается только один – он получит пожизненное. Беслан – самый успешный и одновременно самый провальный теракт в истории чеченского терроризма: после него иметь дело с чеченским подпольем зареклись даже самые отмороженные спонсоры и покровители. Десять дней спустя президент собирает руководство силовых ведомств на совещании в Кремле и объявляет о коренной перемене в политическом устройстве страны – «в связи с необходимостью укрепления вертикали власти для более эффективного противодействия террористической угрозе» отменены прямые выборы губернаторов.
Уже год как длится «дело ЮКОСА»: у компании нашли задолженность по налогам на сумму, превышающую 300 млрд рублей. ЮКОС вынужден выставить на аукцион 77% акций принадлежащей ему компании «Юганскнефтегаз», добывающей две трети нефти для компании Михаила Ходорковского. Заявку на участие в аукционе подают две компании: «Газпромнефть» и «Байкалфинансгрупп». Участие последней становится федеральной новостью: компания с уставным капиталом в 10 000 рублей зарегистрирована всего за две недели до аукциона в Твери – в одном здании с рюмочной, салоном сотовой связи и магазином одежды. Аукцион проходит 19 декабря: представители «Газпромнефти» не делают ни одной ставки, и фирма из Твери становится владельцем «Юганскнефтегаза» после первого же предложения, а еще через три дня ее покупает «Роснефть». Старое здание на Новоторжской улице в Твери осаждают российские и зарубежные журналисты – они пытаются узнать, что за нефтяной магнат снимает офис над рюмочной, но уходят ни с чем.
В клубах не обращают внимания ни на войну, ни на теракты, ни на процессы против олигархов – страна хочет
танцевать. Тусовщики отправляются в Кронштадт, где проходит юбилейный, пятый по счету фестиваль электронной музыки Fortdance, крупнейший на постсоветском пространстве: два форта, три арены, 30 главных героев электронной сцены из Москвы, Питера и зарубежья во главе с Tiesto – диджеем номер один – играют для 40 тысяч посетителей. Фестиваль показывает, что ночная жизнь стала не только массовой, но и сверхдоходной – за десять лет до описываемых событий такие траты на звук, свет и декорации казались немыслимыми.
В Москве тем временем открывается клуб «Зима», за которым последуют «Лето» и «Осень» – «сезоны» промоутера Алексея Горобия увенчают эпоху российского гламура; ничего подобного этим заведениям ни по размаху, ни по изобретательности не повторится больше никогда. Уже на открытии клуба объявляют дату его закрытия, у входа собирается толпа, каждый боится пропустить что-то важное. Внутрь удается пройти не многим: достойных выбирает Паша Фейсконтроль, который становится легендой ночной Москвы: о нем пишут песни, ему предлагают деньги или секс – лишь бы пропустил внутрь.
Позже главный редактор русского GQ Николай Усков назовет подобный стиль «путинским гламуром»: Москва, с трудом пережившая бурные 1990-е и внезапно разбогатевшая на нефтяных месторождениях, поняла, что может позволить себе все самое лучшее, самое дорогое и самое блестящее.