«ЯДЕРНАЯ КНОПКА ОКАЗАЛАСЬ В РУКАХ ГРУППЫ АВАНТЮРИСТОВ»

КАК ОБЕСПЕЧИВАЛАСЬ ИЗОЛЯЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА СССР. ФРАГМЕНТЫ ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПО «ДЕЛУ ГКЧП»

После отказа М.С. Горбачева удовлетворить предъявленные требования Бакланов, Шенин, Варенников и Плеханов около 19 часов возвратились на аэродром Бельбек. С ними уехал и отстраненный Плехановым от исполнения своих обязанностей В.Т. Медведев. Плеханов в дополнение к принятым мерам по изоляции президента СССР дал указание экипажу оборудованного специальной связью резервного президентского самолета Ту-134 (командир корабля — С.В. Галузин) убыть в Москву, а экипажу президентского вертолета Ми-8 (командир — В.И. Власов) лететь к себе на базу. В это время Варенников, встретившись с прибывшими на аэродром по указанию Язова главнокомандующим Военно-Морским Флотом СССР В.Н. Чернавиным и первым заместителем министра внутренних дел Б.В. Громовым, сообщил им о том, что президент СССР серьезно болен и поэтому последует введение чрезвычайного положения в стране. Они должны быть к нему готовы. Он также предложил Громову вылететь на самолете министра обороны СССР в Москву, но тот отказался.

В19.30 самолет Ту-154 (бортовой номер 85605) с Баклановым, Болдиным, Шениным, Плехановым, Медведевым на борту вылетел с аэродрома Бельбек в Москву.

После его отлета Варенников собрал в литерном доме ожидавших его командующих военными округами: Киевского — В.С. Чечеватова, СевероКавказского — Л.С. Шустко, Прикарпатского — В.В. Скокова, а также командующего Черноморским флотом М.Н. Хронопуло и начальника ракетных войск и артиллерии В.М. Михалкина. На совещании Варенников сообщил присутствовавшим о серьезном заболевании президента СССР и о возможности объявления чрезвычайного положения в стране. Он потребовал быть готовыми к введению в войсках повышенной боеготовности. Для использования в работе он раздал присутствовавшим копии Закона СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения».

Завершив инструктаж, Варенников на самолете Ту-134 вместе с Чечеватовым вылетел в Киев.

Командир резервного президентского самолета Галузин, зная, что 19 августа президент СССР и сопровождающие его лица должны лететь в Москву для подписания Союзного договора, позвонил диспетчеру авиаотряда. Не получив подтверждения необходимости немедленного вылета, Галузин принял решение остаться на аэродроме Бельбек.

По той же причине не улетел с Бельбека и президентский вертолет Ми-8.

После введения в стране чрезвычайного положения министр обороны СССР Язов приказал закрыть аэродром Бельбек. Прилет и вылет всех воздушных судов мог осуществляться только по его личному разрешению.

Во исполнение приказа Язова на аэродроме были усилены караулы и посты. Президентские самолет Ту-134 и вертолет Ми-8 были заблокированы двумя поливочными машинами. Допуск к ним экипажей и технического персонала — запрещен.

19 августа 1991 года в 19 часов 38 минут резервный президентский самолет Ту-134 был отправлен в Москву. На нем улетела группа операторов стратегической связи под командой заместителя начальника управления Генштаба Вооруженных Сил СССР полковника В.Т. Васильева, обеспечивавшая возможность президенту СССР решать вопросы обороноспособности страны во время его отдыха в Форосе.

Обвиняемый Варенников о встречах на Бельбеке и отлете в Киев на допросе 12 ноября 1991 года сообщил следующее: «…На аэродроме меня поджидали Чернавин и Громов, и в здании, как мне сообщили, командующие военных округов. Чернавину я сказал в присутствии Громова, что по поручению Министра обороны сообщаю, что возможно введение в действие Закона о чрезвычайном положении в некоторых районах страны и в связи с этим может быть объявлена повышенная боевая готовность войск и сил флота.

Министр просил посмотреть некоторые документы (наши, чисто военные, и Закон о введении чрезвычайного положения) <…>

<…> Я знал, что у Громова кончается отпуск и в порядке любезности предложил ему воспользоваться самолетом Министра обороны. Он поблагодарил и сказал, что сейчас лететь не может <…>

<…> после этого мы с ним распрощались, а я занялся подготовкой отправки группы в Москву <…>

<…> Группа в составе генерал-полковника Чечеватова (КВО), генерал-полковника Шустко (СКВО) и маршала артиллерии Михалкина была собрана в комнате здания аэродрома, где я с ними провел занятие. Присутствовал на этом занятии Хронопуло <…>

<…> Ориентировал командующих, что Министр обороны приказал довести до их сведения, что в ближайшее время может быть введен в действие «Закон о чрезвычайном положении» в некоторых регионах страны, в связи с этим будет объявлена повышенная боевая готовность <…>

<…> Для более конкретного решения вопроса по изучению Закона я каждому раздал ксероксную копию этого документа <…>»

На уточняющий вопрос, говорил ли он командующим о болезни президента, Варенников ответил категорически: «Нет».

Однако, будучи уличенным показаниями свидетеля В.В. Скокова, он вынужден был изменить свои показания:

«Да, возможно, я говорил, что мы были у Горбачева, что Михаил Сергеевич чувствует себя неважно…» (Т. 102, л.д. 149–157.)

В.В. Скоков, командующий Прикарпатским военным округом, пояснил следующее:

«<…> Варенников сообщил, что сейчас были у Горбачева, что он очень болен, выглядит ужасно. Временно исполняет обязанности Янаев. В такой обстановке не исключено, что 19.08 может быть введено чрезвычайное положение <…>» (Т. 51, л.д. 217.)

Показания свидетеля Скокова подтвердил и свидетель В.Н. Чернавин, главнокомандующий ВоенноМорским Флотом СССР. Он пояснил, что 18 августа ему позвонил Язов и приказал ему встретиться на аэродроме Бельбек с Варенниковым, который прилетит туда около 17 часов. Он, Чернавин, приехал на аэродром. Там ему сказали, что Варенников уехал, но должен вернуться, так как его ждут несколько командующих округов и главком артиллерии Михалкин.

Около 19 часов приехали на машинах Варенников, Бакланов, Плеханов, телохранитель Горбачева Медведев и другие лица.

Когда все прибывшие, кроме Варенникова, улетели, последний позвал его, Чернавина, и заместителя министра внутренних дел Громова и сказал им следующее: «<…> Горбачев серьезно болен, видимо какое-то время не сможет исполнять свои обязанности, работать, не исключено, что обязанности Президента страны временно будет исполнять Вице-президент Янаев. В связи с тем, что в стране крайне тяжелое положение в промышленности, в сельском хозяйстве, происходят серьезные межнациональные конфликты, не исключено, что в некоторых регионах страны будет введено чрезвычайное положение <…>» (Т. 51, л.д. 137).

Первый заместитель министра внутренних дел СССР Б.В. Громов подтвердил обстоятельства встречи с Варенниковым. По его словам, находясь на отдыхе в Крыму, он по просьбе Варенникова приехал 18 августа 1991 года на аэродром Бельбек.

Варенников, подъехавший туда же вместе с Баклановым, Шениным, телохранителем Горбачева Медведевым и другими лицами, сказал ему, что обстановка в стране обострилась, и предложил лететь на самолете министра обороны в Москву. Однако он, Громов, ответил Варенникову, что у него есть свой министр, который в случае необходимости отзовет его из отпуска. (Т. 92, л.д. 125.)

Начальник ракетных войск и артиллерии В.М. Михалкин о цели и содержании проведенного на Бельбеке совещания пояснил следующее: «<…> Варенников сразу начал с того, что сообщил, что они приехали от Президента Горбачева. Президент очень болен, очень сильный радикулит и что-то серьезное с внутренними органами. Затем Варенников сказал: «Если на днях будет подписан Союзный договор в таком виде, в каком он есть, то означает окончательный развал Союза. Завтра с 6 до 9 часов должно быть введено чрезвычайное положение <…>» (Т. 51, л.д. 197.)

Другой участник совещания, командующий Киевским военным кругом В.С. Чечеватов, об этом событии рассказал так: «<…> Зайдя в комнату, Варенников без каких-либо предисловий сказал, что Президент Горбачев болен, даже что у него что-то не в порядке внутри. Вице-президент Янаев допущен к временному исполнению обязанностей Президента. В связи с этим в стране могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, различные осложнения, в связи с чем в военных округах необходимо обеспечить четкий порядок, усилить охрану военных объектов, не допустить различного рода провокаций, обеспечить четкую дисциплину и правопорядок, усилить контроль за личным составом, не допустить дезертирства военнослужащих. Варенников находился в напряженном, озабоченном состоянии <…>» (Т. 111, л.д. 112–113.)

Командующий Северо-Кавказским военным округом Л.С. Шустко дал аналогичные показания: «<…> Варенников сначала переговорил о чем-то с Громовым и Чернавиным. После разговора с ними пригласил остальных в дом.

Там Варенников сообщил, что Горбачев болен, обстановка сложная, завтра будет введено чрезвычайное положение <…>» (Т. 51, л.д. 191.)

Командующий Черноморским флотом М.Н. Хронопуло, будучи допрошенным в качестве свидетеля, показал, что 18.08.91 года около 10.15 ему домой позвонил министр обороны СССР Язов и попросил встретить на аэродроме Бельбек его первого заместителя Варенникова, а затем проводить его. Язов также сообщил, что из Москвы самолет вылетает в 13.00.

Около 14.00 ему же позвонил главнокомандующий Военно-Морским Флотом В.Н. Чернавин и сообщил, что министр обороны Язов предложил ему около 17.00 быть на аэродроме Бельбек, где необходимо встретиться с Варенниковым.

В 14.40 он, Хронопуло, прибыл на аэродром, где вместе с командиром полка ПВО Нецветаевым в 15.15 встретил Ту-154 с Варенниковым, Баклановым, Болдиным, Шениным, Плехановым и другими неизвестными ему гражданскими лицами. Часть из них куда-то сразу уехала.

После обеда в литерном домике около 15.50 Бакланов, Болдин, Шенин, Варенников, Плеханов на автомашинах ЗИЛ и «Волга» 9-го управления КГБ СССР выехали на дачу М.С. Горбачева. Цель их поездки он не знал. Проводив их, он выехал в Севастополь за Чернавиным и вместе с ним возвратился на аэродром Бельбек. В литерном домике увидел командующих округами: ПрикВО — Скокова, КВО — Чечеватова, СКВО — Шустко, а также начальника артиллерии Михалкина и первого заместителя министра внутренних дел СССР Громова.

Около 19.00 на аэродром возвратились Бакланов, Болдин, Шенин, Варенников, Плеханов. Приехав, они сразу же направились к ожидавшему их самолету. Проводив их, Варенников возвратился. Подошли Громов и Чернавин. Переговорив с ними, Варенников ушел в литерный домик. Чернавин сообщил ему (Хронопуло), что М.С. Горбачев заболел и поэтому в отдельных районах страны, возможно, будут приниматься меры к повышению боеготовности. Попросив самолет для вылета на следующий день в Москву, Чернавин с аэродрома уехал.

Зайдя вместе со Скоковым, Шустко, Чечеватовым, Михалкиным в литерный домик, он выслушал инструктаж Варенникова, раздавшего им ксерокопии Закона «О правовом режиме чрезвычайного положения». Варенников заявил, что в случае беспорядков в отдельных районах будет вводиться чрезвычайное положение. О создании ГКЧП речи не было. Конкретной задачи Варенников ему, Хронопуло, не ставил. Беседа длилась 7–10 минут, а затем Варенников распорядился, кто из них куда должен лететь. Сам Варенников улетел в Киев. (Т. 50, л.д. 3–8.)

Таким образом, дезинформировав командующих военными округами относительно состояния здоровья М.С. Горбачева, Варенников подготовил их к действиям в условиях чрезвычайного положения, что входило в планы захвата власти.

В дополнение к мероприятиям по изоляции президента СССР Плеханов распорядился отправить с аэродрома резервный президентский самолет, оборудованный специальной связью. На вопрос следователя, зачем это было сделано, Плеханов ответил следующим образом: «<…> Самолет Ту-134 вылетел в Москву по моему указанию, так как я считал, что в нем нет необходимости <…>» (Т. 5, л.д. 62–70.)

С этим доводом можно согласиться, но только с оговоркой: сделав все, чтобы исключить возможность возвращения президента СССР в Москву, Плеханов действительно считал, что самолет М.С. Горбачеву не потребуется.

Допрошенный по этим обстоятельствам бывший министр гражданской авиации Б.Е. Панюков показал: «<…> Во время отдыха Президента, а ранее Генерального секретаря ЦК КПСС в Крыму на Бельбеке всегда постоянно находился резервный самолет. Так было при Горбачеве, так было и до него. Распоряжалось этим самолетом 9 управление. Команда Плеханова, как начальника 9 управления, в части самолета для нас была обязательная. <…> Я не помню случаев, чтобы когда-либо ранее самолет этот с Бельбека убирали так. <…>

<…> Утром 19 августа мне мой помощник Прозор сказал, что поступила команда из 9 управления на отправку этого самолета из Бельбека в Москву. <…> Я ему сказал, что коль поступила такая команда, то необходимо выполнять. <…> (Т. 8, л.д. 203.)

Свидетель В.В. Прозор, на которого сослался свидетель Панюков, показал, что утром 19 августа 1991 года из 9-го управления КГБ СССР (служба охраны) ему поступила команда убрать самолет Ту-134 с аэродрома Бельбек в Москву. Звонил дежурный 9-го управления. Получив команду, Прозор позвонил на центральный командный пункт (ЦКП) войск ПВО и сказал, чтобы отдали команду о вылете. Однако самолет не вылетал, и ему вновь пришлось звонить на ЦКП. Дежурный ответил, что для вылета самолета с аэродрома Бельбек нужно разрешение начальника Генштаба Моисеева. Прозор доложил об этом министру Т.А. Панюкову.

Позже Прозору позвонил заместитель Моисеева и сообщил, что команда на вылет самолета дана. (Т. 114, л.д. 221–222.)

Свидетель С.В. Галузин, командир президентского самолета, дежурившего на аэродроме Бельбек,

показал, что 19.08.91 года он должен был вылететь в Москву с президентом СССР и сопровождающими его лицами, так как предстояло подписание Союзного договора. 18.08.91 года около 19.00 ему в гостиницу позвонил начальник управления охраны Плеханов и сообщил, что 19.08.91 года за президентом прилетит самолет Ил-62. В связи с этим вертолет Ми-8 и самолет Ту-134, дежурившие на аэродроме, не нужны и могут сейчас же улетать. После этого Галузин позвонил диспетчеру авиаотряда, но тот никакими новыми данными не располагал и указание не подтвердил. Поэтому экипажи остались на аэродроме Бельбек.

19 августа 1991 года в 11.30 ему, Галузину, стало известно, что начальник Генштаба Министерства обороны СССР разрешил им вылет в Москву. Потом поступило указание взять на борт 8 человек. Около 19.00 на рафике и двух «Волгах» приехали пассажиры. Сопровождавший их сотрудник КГБ сказал, что полетят 14 человек.

Представитель особого отдела пофамильно, по списку проверил улетающих и членов экипажа, проверил самолет. Потом от самолета были убраны блокировавшие его автомашины, и он вылетел в Москву. (Т. 51, л.д. 182–187.)

Свидетель В.И. Власов, командир вертолета Ми-8, дежурившего 18–19 августа 1991 года на аэродроме Бельбек, показал, что при нахождении президента на отдыхе в Крыму дежурят два экипажа: вертолета и самолета. В их задачу входит вылет по заданию президента СССР. В этот период они проживают в гостинице при аэродроме Бельбек.

18 августа 1991 года от командира дежурного самолета Галузина Власову стало известно, что начальник службы охраны Плеханов дал команду на вылет в связи с их ненадобностью. Поскольку Плеханов не являлся непосредственным начальником членов экипажей, они решили позвонить в Москву диспетчеру авиаотряда. С этой целью Галузин уехал на аэродром. Вернувшись назад, он сообщил, что никаких изменений диспетчер не сделал. Поэтому они остались на аэродроме.

19 августа им стало известно о введении чрезвычайного положения в стране. Поскольку в тот день предполагалась их плановая замена, технический состав уехал на аэродром готовить вертолет к вылету. Минут через 40 уехавшие возвратились и сообщили, что охрана аэродрома к вертолету их не допустила, сославшись на какой-то приказ. Около 12.00 того же дня к гостинице подъехал командир полка Рощин и сообщил, что имеется разрешение на вылет по мере готовности. Когда они приехали на аэродром, дежурный сказал, что вылет вертолета отменяется. В отношении самолета разрешение на вылет осталось в силе. В 19 часов этого же дня после проверки документов и посадки пассажиров с аэродрома Бельбек вылетел самолет Галузина. Экипаж вертолета вылетел на Симферополь в 21 час. Вылетел без пассажиров. (Т. 51, л.д. 175–177.)

Свидетель С.Г. Нецветаев, командир 62-го авиационного полка ПВО, дислоцированного на Бельбеке, показал: «18 августа вечером, около 19.00, к литерному домику на трех-четырех «Волгах» подъехали Варенников, Бакланов и другие. Варенников с командующими военных округов зашел в него. Находились они там 30–40 минут». О чем говорили, Нецветаев не знает.

Около 20.30 самолет Ту-154 вылетел в Москву. В нем находились люди, ранее прилетевшие с Варенниковым. С промежутками около 5 минут за ним вылетели три Ту-134 с командующими округами. Все самолеты взяли курс на те аэродромы, откуда они прилетели. Варенников улетел в Киев с командующим Киевским военным округом. Проводив самолеты, уехал Хронопуло.

Возвратившись в литерный домик, Нецветаев увидел там командира президентского самолета Галузина и его оператора по связи. Они пытались дозвониться в Форос, Симферополь или Москву, но связи не было. Галузин сообщил, что человек, с которым он соединял его по телефону, назвавшись Плехановым, сказал, что они могут быть свободны и должны лететь домой. Поскольку экипаж Ту-134 19 августа 1991 года должен был обеспечить вылет президента М.С. Горбачева в Москву для подписания Союзного договора, то выполнить такое указание они не решились, не прояснив обстановку.

Наутро, 19 августа 1991 года, оперативный дежурный штаба армии ПВО подполковник Терехин передал ему приказ министра обороны СССР Язова о закрытии аэродрома Бельбек, запретив там посадку и взлет каких бы то ни было воздушных судов. Терехин также дал указание связаться с начальником штаба войск ПВО генералом Бородулиным.

Около 8.00 Бородулин подтвердил приказ о закрытии Бельбека на взлет и посадку, указав, что прием и отправка самолетов возможны только по разрешению министра обороны.

Около 8.30 от командира корпуса ПВО полковника Торопчина поступила команда дополнительно к имеющимся дежурным экипажам истребителей подготовить еще два.

В 8.53 Торопчин дал ему (Нецветаеву) указание заблокировать находящийся на аэродроме Бельбеке резервный президентский самолет и вертолет. Аналогичное указание дал и генерал Бородулин.

Исполняя полученные указания, он передал Галузину информацию о закрытии аэродрома и попросил находиться в профилактории. В целях воспрепятствования несанкционированному взлету и посадке самолетов в 10.18 в начале и в конце взлетно-посадочной полосы были выставлены автомашины СКП-9 (стартово-командный пункт), оборудованные связью с руководителем полетов, что давало возможность быстро выехать и блокировать полосу. Саму ВПП не перекрывал, так как полк несет круглосуточное боевое дежурство. По его команде между 10 и 11 часами президентский резервный самолет Ту-134 и вертолет Ми-8 были блокированы на стоянке двумя машинами КПМ (комбинированная поливочная машина). Самолет Ту-134 находился за веревочным ограждением, одна машина КПМ была поставлена перед самым его носом. Вторая машина КПМ перекрывала выезд с 4-й рулежной дорожки.

На схеме к протоколу своего допроса свидетель С.Г. Нецветаев изобразил места расположения самолета и вертолета, блокировавших их машин КПМ, а также места расположения машин СКП-8. (Т. 50, л.д. 49–64.)

Свои показания свидетель Нецветаев уточнил и конкретизировал на месте при воспроизведении обстановки. Он показал также, что по сигналу «Капкан» на аэродроме были бы также выведены из действия рулежные дорожки, что препятствовало выезду на взлетно-посадочную полосу. (Т. 51, л.д. 114–117.)

Свидетель А.Е. Николаев, дежуривший на командном пункте армии ПВО в Киеве, показал, что 19 августа в 8.30 ему позвонил старший помощник начальника управления истребительной авиации 60-го корпуса Карамелев и доложил, что в Бельбеке в боеготовность, кроме имеющихся, приведено еще два самолета. (Т. 50, л.д. 99–100.)

В 8.52 начальник главного штаба войск ПВО генерал-полковник Мальцев передал оперативному дежурному армии ПВО в Киеве приказ заблокировать ВПП (взлетно-посадочную полосу) в Бельбеке, выставив на нее тягачи, и усилить охрану резервного самолета Ту-134 и вертолета Ми-8. Оперативный дежурный армии ПВО в Киеве подполковник Терехин передал этот приказ оперативному дежурному корпуса ПВО в Одессе.

Это подтвердил при допросе свидетель А.В. Чичин, заступивший 19 августа оперативным дежурным по армии ПВО. Он показал, что когда в 8.55 прибыл в зал боевого управления, дежурный Терехин сообщил ему об этих звонках. (Т. 50, л.д. 87–93.)