Шаҳноза Икромова

Мой ребенок родился раньше срока. Весил 1,8 кг. Порекомендовали показать генетику. Помню, как я ахнула, когда поставили предварительный диагноз, и этот вздох остался у меня в груди на всю жизнь. Вспоминаю все пережитое заново, когда ко мне приходят родители и начинают свою историю вот с этого вздоха.

Мне сказали, что мой ребенок не будет гением, не будет успешным. Может быть, сможет работать лишь в сфере обслуживания. Мы никогда не искали виноватых. Меня поддержали муж и наши родители. «Принять факт – это тоже героизм. Но решение за тобой», – сказал мой отец.

Было мало информации, и любая новость могла подарить нам еще одну надежду.

После выписки искала любую возможность, чтобы узнать хоть что-нибудь о диагнозе сына. Меня спасла маленькая статья в пожелтевшей газете «Аргументы и факты» о том, как нужно жить и работать с особенным ребенком.

Познакомилась с мамами, которые оказались в похожей ситуации. Встречались, чтобы просто выговориться. Все осознавали, что пора объединиться, создать организацию. На тот момент я несколько раз безуспешно пыталась устроить сына в специализированные центры. Создать свой центр – стало решением.

Сейчас под моим руководством четыре центра и детский сад. Большая ответственность. Делаю это для того, чтобы мой сын мог жить в обществе, мог приходить в офис и зарабатывать деньги. Вижу подросшее поколение особенных детей, которым по 20– 30 лет, за пределами своего дома они беспомощны, не приспособлены к жизни. Это страшно. Мама – это вселенная для ребенка, и именно она определяет ход событий в его жизни. Поэтому нам необходимо набираться сил, восстанавливаться.

Свобода – основа счастливой семьи. Особенно, если каждого члена семьи воспринимают и любят таким, какой он есть. Без намека на упрек или осуждение.

Вижу подросшее поколение особенных детей, им по 20–30 лет, за пределами своего дома они беспомощны, не приспособлены к жизни. Это страшно