М еханизм преобразования жизни
В обществе распространено убеждение, что научной доказательностью обладают только точные, обусловленные законами природы области человеческого бытия. А все то, что скрыто в человеке, – произвол догадок и недоказуемых конструкций. Это касается и философии, и социологии, и экономической теории, и политической науки. Причем последняя подвергается наиболее решительному отвержению, так как задевает реальных людей в их повседневной жизни. Как заметил В.И. Ленин, если бы теорема Пифагора затрагивала интересы людей, то и она подвергалась бы сомнениям. Такова судьба гуманитарных (общественных) наук в целом.
Вотношении понятия «политика» каждый исследователь формулирует свое мнение. Все позиции имеют право на существование, и каждый автор волен предложить собственную. Однако любое из определений политики оставляет завесу неопределенности. Размышление российского политолога профессора А.И. Соловьева об отсутствии в современной политике единого однозначного и общепризнанного ее определения отнюдь не пессимистический взгляд, а понимание невозможности в науке дойти «до дна». Поэтому нам придется мириться с некоторым разбросом мнений. Ведь сосуществуют в математике две противоположности – геометрия Евклида и геометрия Лобачевского. Приходится и физикам смотреть на оптику одновременно с позиций корпускулярной и волновой концепций. При таких разных толкованиях и математика, и физика остаются, бесспорно, науками. А последнее подтверждение догадки великого Эйнштейна об искривленности пространства и времени (прости, Ньютон!) заставляет формулу расчета скорости V=S/t уточнять в искривленном пространстве Вселенной, а обобщенную картину мира выстраивать по законом квантовой теории.
Но, конечно, пороговые области явления политики должны быть определены, иначе понятие «политический» теряет смысл. И тогда, действительно, ни Платон, ни Вебер не смогут быть нашими собеседниками в области науки о политике, но, что еще хуже, политологи друг друга перестанут понимать. Зафиксировав реальную определенность понятия политики, мы приобретаем ясный предмет изучения для дальнейшего постижения его истинности в пространстве и времени.
Появление политики связано с Древней Грецией. Там она определялась как сфера общезначимых проблем, которые явно превосходили все частные дела. Именно наиболее общие, но жизненно важные интересы и потребности втягивали людей в публичные обсуждения и дискуссии. Аристотель нашел этому явлению подходящее определение – политика. И хотя в его версии институт государства стал пределом политики, все же этот предел явился, по его мнению, результатом расширяющихся взаимоот-
ношений в обществе. Иными словами, государство – это политика не изначально, а институт, на определенном этапе развития которого общество вверяет ему значительную часть политических дел, как правило, требующих власти и законной силы.
Следует обратить внимание, что в Греции политика зарождалась на фоне свободного развития правовой мысли, философии, литературы, математики и других высоких достижений цивилизации. Ее родовыми признаками становились самоуправление, «жизнь без царей», «ясность, четкость и честность мысли», «мучительная привилегия свободы».
Центром рождения политики была экклесия, или народное собрание – фундаментальный политико-властный корпус Афинского полиса. Экклесия позволяла гражданам контролировать законодательство и управлять делами государства. Ее демократические правила порождали умение убеждать людей, чтобы получить их согласие и поддержку, то есть право на власть в решении наиболее важных вопросов [1, c. 37]. Что это за «наиболее важные вопросы»? Сохранение внутренней и внешней безопасности, крыша над головой, такой уровень благосостояния, чтобы питание не было проблемой. А для этого нужно правильно распределять ресурсы, что всегда является трудной задачей, особенно когда они в остром дефиците. В таком случае высок риск конфликтов, насилия над оппонентами, в том числе и со стороны государственной власти. Без политики власть – это авторитарность, при которой исключены диалог, принятие коллективных решений, не учитываются интересы всех. Как верно заметил польский политолог Ян Мазур, «политика не что иное, как забота о согласии в человеческом обществе» [2, s. 66]. Политика по своей природе имеет объединяющий характер, потому что она касается всего сообщества, она определяет способ и основания общей жизни. Государственная власть подчиняется политическому порядку и творит его, в ином случае она не может быть ни чем иным, как только насилием.
Власть заботит количество и виды ресурсов, которые надо распределить и перераспределить для обеспечения жизнедеятельности общества. Это достижимо только на высшем государственном уровне, где можно увидеть наиболее значимые, то есть политические, проблемы. Неслучайно американский социолог-теоретик Т. Парсонс указывал, что решение Гоббсовой проблемы социального порядка происходит на макроуровне [3, с. 24]. Сами политики могут это не осознавать. Они слишком заняты делом, мобилизацией ресурсов. Помочь им могут теоретики политики, ее аналитики. При соединении практики и теории научные труды приобретают значимость не в виде советов или какого-то плана действий, а как принципиальная позиция, как вектор движения, интегрирующий интересы, столкновения, цели, надежды, желания и т. д.
В рамках политических процедур люди учились распоряжаться ресурсами, решая весьма трудную задачу наиболее целесообразного поощрения одних видов труда и сдерживания развития других, создания жизненных ресурсов для непроизводственных, общесоциальных целей поддержания безопасности, общественного порядка, благоустройства, заботы о социальных иждивенцах (больных, инвалидах, пожилых людях и проч.), развития науки, искусства, культуры и т. д. Политический фактор удерживает вместе различные аспекты человеческой жизни, как общественной, так и частной. В этом смысле, утверждает французский академик П. Манан, политический фактор есть гарант богатства и сложности человеческой жизни [4, с. 322].
Коллективистская суть
Итак, в способности концентрировать и решать наиболее сложные проблемы социума и проявляется сущность политики, объективность ее бытия. Перераспределяя ресурсы, политика изменяет реальную жизнь людей. Однако проявиться суть политики может лишь в том случае, если ее субъектом выступают наиболее
крупные социальные группы населения, которые активны, хорошо организованы и способны к публичной конкуренции за реализацию своей политической модели на уровне государства. Таким образом, политика есть форма общественной деятельности, ориентированная на перераспределение ключевых ресурсов общества в пользу наиболее перспективных структур и совмещение их групповых интересов с общеколлективными потребностями для дальнейшего развития социума.
Если политика способствует другим целям и целей этих много, тогда возникает необходимость сформулировать саму концепцию политики, то есть признать, что политика свободна сама выбирать цели. По существу, быть самодовлеющим означает быть свободным, чтобы определять свою собственную цель. А это, в свою очередь, есть формальное условие власти. Реальная политика может для выработанных целей даже менять власть. Явная неэффективность деспотических режимов, основанных на традиционных и религиозных оправданиях, которые со временем ослабляются, происходит изза нехватки власти в этом смысле. Отказ признать самодовлеющий характер политики препятствует созданию власти, что подвергает опасности реализацию мыслимой коллективной цели [5, р. 68, 70, 75].
Политика позволяет согласовывать коллективные интересы. Но суть не только в этом. Согласованный интерес передается исполнительной власти и управлению для реализации. Но общество вновь накапливает новые идеи, предложения, программы, чтобы конституировать новации, исправлять, уточнять, изменять некогда узаконенный план, не позволить государственной жизни застрять во вчерашнем дне. Как подчеркивает американский политолог Д. Истон, политическая система должна уметь постоянно реагировать на сигналы внутренней и внешней среды и включать их в свои властные решения. Именно в этом случае она приобретает устойчивость. Совершенно очевидно, что политика в этом случае предоставляет обществу огромные возможности соперничества за ограниченные ресурсы, вернее, за наиболее рациональное общественное их распределение.
При этом следует помнить, что центральным вектором политики является человеческая жизнь, которая определяется не только и не столько утилитарными понятиями полезности и потребительства. Сфера человеческого бытия и сознания пронизана устремлениями к свободе как независимости от принуждения и насилия, равенству как условию для сосуществования свобод, справедливости как мерилу совместного и добровольного установления правил индивидуальной и коллективной жизни людей и в целом к осуществлению идеи общества как справедливой системы кооперации между
гражданами – свободными и равными личностями [6, c. 12].
Поэтому за политикой остается ее нормативное начало, воплощаемое в ценностных проблемах человеческого бытия. Пришло время, как считал профессор Э. Хейвуд, непреходящей ценности основных политических принципов и нормативных концепций [7, с. 15]. Однако нередко нормативная сущность политики отодвигается на задний план или вообще ставится под вопрос. Ее подменяют такими модными понятиями, как правовое государство, законность. Но право и закон сигнализируют лишь о том, что то, до чего мы додумались сегодня, завтра уже не вызывает восторга и понимания. Если закон подчиняет себе общество, если политика в нормативном смысле слова ставится под вопрос, «то не только исчезает политика в нормативном смысле слова, но происходит и деградация политической сферы вообще» [8, c. 193]. Отсюда совершенно неприемлемым представляется попытка связывать политику как с созиданием, так и с разрушением, признание совместимости в ней и грязи, и чистоты, добра и зла, связывать ее как с миром, так и с кровью и насилием [9, с. 64]. Нормативно политика никак не может быть таковой, поскольку тогда политикой надо признать и погромы, и геноцид, и бандитизм, и фашизм. Но участников преступлений правомерно судят не как политиков, а как уголовников, преступивших человеческие нормы бытия. Именно обвинение против человечности было главным в отношении нацистских военных преступников, а не их политическая деятельность.
Мир политики, являясь подсистемой социума, опутан тысячью разнообразных факторов, явлений, событий, общих, частных, закономерных, случайных, правовых и неправовых. И лишь разбирая постепенно этот клубок, мы будем приближаться к пониманию политики. Становится очевидным: раскрывать ее сущность на таких традиционных понятиях, как государство, власть и властные отношения, в полной мере не удается. Каждая политическая система, каждый политический процесс уникальны, они требуют для своего раскрытия опоры на политическую культуру, психологию, работу различных звеньев государственного аппарата, уточнения политической принадлежности различных факторов и явлений. События зимы – весны 2011 года в странах Северной Африки и Ближнего Востока еще раз показали, сколь глубоко порой спрятаны противоречия в обществе, и народы, которые молчали на протяжении 30–40 лет, вдруг столь решительно восстали, что их не остановили ни жестокие репрессии, ни раненые и погибшие товарищи, ни житейские бедствия катастрофического характера. Еще более неожиданным стал факт, что пионером арабских революций выступил Тунис – страна с достаточно высоким уровнем жизни [10, c. 176]. Видимо, политические факторы здесь имеют далеко не стандартный, но уникально значимый характер, который не получил достойного исследования в политологической литературе.
Недовольство людей вызывает не само государство, а его нормы, структуры. Чаще всего воспламеняющим фактором является клановое использование государственных возможностей, издевательски высокомерное отношение к судьбам и проблемам людей. Идейное сталкивается с реальным. Убеждать людей идейно непросто, так как мир существует для людей, живущих не идеалом, но интересом [11, c. 727]. Обычное человеческое бытие, жизнь, какова она есть, ценнее всех самых заманчивых проектов преобразований. Изменять жизнь надо, но не разрушая существующее, не тараня сложившиеся традиции, мировоззрение, быт.
Политика сегодня – это власть и управление, которые должны быть сориентированы на соблюдение, поддержание, сбалансированное отношение к перспективам обеспечения судьбы, выживания всех единиц социальности, начиная с индивида, популяции, этноса и заканчивая народом, нацией, цивилизацией в целом.
Взрывное воздействие на реальность недопустимо в политике. Политика – это средство мира, а не войны, она не долж-