УРОКИ ПЕРЕМЕН
Когда меня спрашивают о том, как работалось в Белорусском телеграфном агентстве, в памяти всплывают Конфуций и Крым. Выдающийся китайский мудрец – с его предостережением о сложности жить в эпоху перемен, что одни трактуют как проклятие, другие как совет собраться с мыслями и силами да поднапрячься, ибо перемены этого обязательно потребуют. А на мои годы в стенах БЕЛТА выпали такие перемены, какие перед назначением не могли присниться даже в кошмарном сне.
Крым же вспоминается потому, что именно там прозвучал, как теперь кажется, своеобразный намек на то, что мне «светит» впереди. Во время отпуска в одном из санаториев, явившись на лечебную процедуру, увидел, как врачи и медсестры столпились у компьютера и по очереди просят у сидящей за клавиатурой девушки посмотреть «что там у меня». Поинтересовавшись причиной ажиотажа, узнал: одна из компьютерных программ способна сообщить обратившемуся, кем он был в предыдущей жизни, нужно только ввести некоторые данные о себе. Попросил поискать такой ответ и для меня. Он был весьма неожиданным, потому храню его до сих пор. В прошлой жизни, оказывается, я был китайцем, жил на родине Конфуция и работал садовником.
Разумеется, тогда не воспринял это как намек на предстоящие перемены. Реальный сигнал о том, что они наступают, прозвучал осенью 1988 года. Будучи инспектором в организационном отделе ЦК КПБ, куда попал после семи лет работы в Брестском обкоме партии, еще семи – в Ивановском райкоме да шести – в Ивановской районной газете «Чырвоная звязда» в качестве литсотрудника, заведующего отделом и заместителя редактора, я с опозданием вернулся из командировки на Брестчину. Задержался на обратной дороге в столицу, так как заглянул в Дрогичинский район – повидаться с мамой. Войдя в здание ЦК, в коридоре второго этажа встретил своего непосредственного начальника Василия Ивановича Бориса – прекрасного человека, под руководством которого довелось работать трижды: в Иваново, в Бресте и в Минске.
– Пойдем ко мне, – заявил Василий Иванович, не дав возможности даже снять плащ. Это можно было истолковать как предстоящую взбучку за опоздание, но… Как только мы вошли в кабинет, он сразу же ошарашил:
– Тебе предлагается должность директора БЕЛТА. Ответ – завтра. Думай до утра, все равно не уснешь.
Белорусское телеграфное агентство тогда являлось единственной информационной структурой, как теперь говорят, в медийном пространстве республики и имело официальный статус комитета при Совете Министров БССР. Неофициально должность руководителя БЕЛТА приравнивалась к министерской, о чем мне и было сказано во время собеседования уже в самом главном кабинете ЦК. Правда, сказано с добавлением, что и спрос будет соответствующим, посему тщательно взвешивай «за» и «против».
Уснуть в ту ночь, в самом деле, не удалось. Колебался ли, идти или не идти? Нет. Была уверенность, что нужно возвращаться в профессию. Имелось ли ясное понимание того, чем предстоит заниматься? Тоже нет, тем более в агентстве была «не толькі творчасць, але і вытворчасць» – фотопроизводство, электронная база обработки и хранения информации, каналы связи для ее передачи. Но это не могло сдержать, наоборот, близость нового подстегивает, возбуждает интерес, иначе какой смысл менять известное на нечто столь же знакомое. В то же время сам себе тогда дал несколько зароков. Во-первых, как можно