Парадигма новой эволюционной модели

к основоположникам теории многополярного мира сегодня справедливо причисляют выдающегося российского политического деятеля е.м. примакова. в своей работе «мысли вслух» он отмечал, что многополярная мировая система начала складываться уже после окончания холодной войны, в результате чего был инициирован процесс формирования интеграционных объединений государств в области экономики и политики, нацеленный на стабилизацию международных отношений в различных регионах мира. научнообоснованная констатация данного факта позволила ему сделать важнейший вывод о том, что «многополярное мировое устройство само по себе в условиях глобализации не ведет к конфликтным ситуациям», в то время как следование однополярной доктрине делает мир более опасным, создавая условия для военного противостояния [13, с. 157].

в контексте сказанного академик нан беларуси е.м. бабосов в 2011 году отмечал, что господствовавшая в мире все последние десятилетия неолиберальная модель мироустройства, построенная на принципе вертикального управления глобализационными процессами, управляемыми из единого центра во главе с сШа, безвозвратно уходит. новая парадигма мирового эволюционного процесса, по мнению ученого, будет основываться на философии равноправного партнерства, предполагающей полицентрическую интеграцию его участников с акцентом на самобытность различных народов и их государственный суверенитет [14, с. 120–124].

позднее (в 2020 году) проректоры дипломатической академии мид россии м.г. троянский и о.г. карпович сделали заключение, что будущий многополярный мир потребует формирования нового мировоззрения, основанного на принципах разумной достаточности и сбалансированности глобальной политики великих держав, выступающих в роли мировых центров силы. по сравнению с моноцентричной полицентричная система является структурно более сложной и многофакторной, но одновременно более гибкой по отношению к внешним вызовам. она более рациональна, успешнее обеспечивает глобальную безопасность и стабильность, но при этом требует постоянной адаптации механизмов выработки коллективных управленческих решений к быстро меняющимся условиям, что присуще любой многополярной модели. это обусловлено возможностью хаотизации последней, связанной с существующей разновекторностью национальных интересов основных участников процесса, детерминированных отличиями в уровне их социально-экономического и технологического развития, а также сложившимися культурными и историческими традициями [15].

базовый принцип, на котором должно строиться решение данного вопроса, по мнению академика российской академии наук в.г. барановского, состоит в принятии на себя каждым из государств некоторых обязательств касательно соответствия своего внутреннего развития определенным критериям, которые могут носить и формальный характер, но составлять при этом своего рода «кодекс поведения», признаваемый де-факто всеми акторами процесса [16, с. 18–21]. речь в данном случае идет о добровольном самоограничении и снижении уровня национального суверенитета отдельных стран ради общего синергетического блага, которое должно стать более высокой целью по сравнению с одномоментными эгоцентричными интересами, достижимость которых к тому же может стать для них весьма проблематичной вне рамок создаваемого стратегического альянса, так как только он сможет обеспечить каждому из его участников такие основополагающие условия поступательного развития, как мир и равноправное партнерство.

новый мировой порядок, считает известный российский ученый л.е. гринин, потребует устойчивого баланса межгосударственных интересов и может быть реализован на основе следующих принципов [17, с.14–15]:

– международное признание всех политических режимов (кроме человеконенавистнических) правомерными, так как они обеспечивают необходимое для эволюционного развития человеческой цивилизации разнообразие и здоровую конкуренцию;

– отказ от насильственного навязывания всем странам единообразных институтов (включая демократические), этических и правовых стандартов;

– признание особой ценности фактора стабильности и порядка. отказ от инспирирования внутренних революций;

– жесткое ограничение и регламентация использования санкций;

– отказ от использования дезинформации в качестве инструмента внешнего давления;

– неприятие сецессии и ирредентизма в качестве механизмов дестабилизации межгосударственных отношений.

надо сказать, что применительно к современным реалиям эти принципы несколько утопичны, но если представить их в виде постулатов, которые могли бы быть положены в основу новой «хартии независимости от западного образа жизни», то отношение к ним кардинально изменится. ведь всем здравомыслящим людям сегодня уже совершенно понятно, что проводимая все последние годы западными странами агрессивная неолиберальная политика не укладывается в рамки нормальности, что в свою очередь позволяет говорить о стремительной инволюции их общественного развития, граничащей с саморазрушением и уничтожением. и все бы ничего, если бы они не тащили за собой в пучину создаваемого ими хаоса весь остальной мир. в порядке аллегории здесь даже уместно привести (как это сделал к. маркс в предисловии к первому тому своего «капитала») известную французскую пословицу, определяющую складывающееся положение так, как если бы «мертвый хватал живого» (le mort saisit le vif).

но кто и как может противостоять этой экзистенциальной вакханалии?

Алгоритм экзистенциальной трансформации

по мнению российского философа и политолога а.г. дугина, новый миропорядок будет установлен по результатам спецоперации россии в украине, которая является вызовом однополярному миру, ориентированному на сШа и нато. и как бы в подтверждение его слов доктор политических наук д.в. ефременко весьма образно обозначил контуры нового мирового порядка, которые с февраля 2022 года будут обрисовываться уже не американскими политологами, а гусеницами российских танков. складывающееся в результате этой борьбы новое состояние ученый определил как миропорядок Z [18; 19].

однако россия здесь выступает только в роли триггера, «несущими же опорами многополярной международной конструкции» академик ран м.л. титаренко и доктор политических наук в.е. петровский называют ее тандем с китаем. россия в нем будет нести силовую функцию, а китай – экономическую. известный немецкий политолог а. рар также полагает, что только союз россии и китая может изменить действующий вашингтонский консенсус либеральной мировой торговли, ввести альтернативные доллару валюты в мировой экономике и реформировать вто [20, 21].

однако, с нашей точки зрения, для решения задач, о которых говорит а. рар, союза двух, пусть и крупнейших стран мира, явно недостаточно. Здесь нужен консенсус значительно большего числа участников. и для этой цели как нельзя лучше подходит такой международный альянс, как брикс, с полным основанием претендующий на статус мирового центра силы. это подтверждается и объективными измерениями. официальную заявку на членство в брикс подали иран и аргентина, на пути к вступлению в организацию находятся саудовская аравия, турция и египет, и далее: индонезия, малайзия, казахстан, узбекистан, камбоджа, таиланд, сенегал, эфиопия. в данном контексте президент международного форума стран брикс пурниму ананд считает, что сейчас наблюдается реальное проявление силы альянса, в связи с чем «есть шанс, что объединение сможет работать для создания нового мирового порядка» [22].

противодействовать уходящему гегемону, отчетливо понимающему, что в случае проигрыша он потеряет все, можно по трем основным направлениям: финансово-экономическому, военно-техническому и научно

технологическому. первое из них, как мы отмечали выше, является определяющим и требует первоочередного принятия совместных решений от тех, кто готов встать на путь перемен. дело в том, что именно преимущество валютно-финансовой системы Запада является краеугольным камнем современного миропорядка. оно эффективно используется им для принуждения конкурентов к принятию нужных ему решений с помощью недобросовестной конкуренции, обрушения национальных валют, скупки критически важных активов, введения стран в кредитную зависимость при посредничестве аффилированных им мировых финансовых агрегаторов (мирового банка, международного валютного фонда), а также подкупа элит, присвоения чужой интеллектуальной собственности, финансирования пятых колонн и цветных революций. в этом и состоит суть механизма формирования «ренты гегемона».

л.е. гринин отмечает, что «по объему оборачиваемых капиталов, мощи финансовых и банковских корпораций, стоимости активов и др. западные страны превосходят остальные государства едва ли не в той же степени, как ранее превосходили их в промышленном развитии». поэтому главной задачей в противостоянии Западу является его «дефинансизация» и перенаправление финансовых потоков на растущие рынки третьих стран [17, с. 4–5].

аналитик швейцарского банка Credit Suisse З. позар считает, что такое возможно благодаря тому, что фидуциарные валюты Запада, в отличие от валют востока (в том числе россии), не обеспечены реальными ресурсными и товарными запасами. это, конечно, не означает возвращения к золотому стандарту на основе фиксации цены тройской унции в базовой валюте (хотя роль золота в обеспечении стабильности новой корзины валют будет существенной), но в качестве активов, обеспечивающих устойчивость «ресурсных» валют, могут использоваться другие базовые элементы, такие как редкоземельные металлы, углеводороды, уран, электроэнергия, возможно даже продовольственные запасы и вода, т. е. практически все, что востребовано реальной экономикой и является дефицитом в условиях нарастающих дисбалансов прежней модели глобализации и слома логистики поставок [23].

точкой опоры в этом случае может стать финансовый потенциал уже упомянутого нами выше брикс. и для этого есть объективные условия. в объединении с 2015 года действует банк развития с головным офисом в Шанхае и капиталом в 100 млрд долларов. страны-участницы уже ведут работу по интеграции платежных систем, использованию национальных валют в расчетах по экспортно-импортным операциям, созданию собственной системы обмена финансовыми сообщениями и независимого рейтингового агентства. прорабатывается вопрос о создании на базе корзины валют входящих в альянс стран новой международной денежной единицы. все эти действия объективным образом будут способствовать выведению доллара из оборота во взаимных расчетах крупнейших экономик мира и, как следствие, приведут к существенному ослаблению его влияния на глобальную экономику.