Классическая концепция тоталитаризма

во время второй мировой войны с образованием антигитлеровской коалиции, когда великобритания и сШа были главными союзниками ссср, советский строй «исключили» из тоталитаризма. после победы над фашизмом с началом холодной войны формируется классическая концепция тоталитаризма. ее теоретической основой стали работы Ф. хайека «дорога к рабству» (1944), к. поппера «открытое общество и его враги» (1945), т. адорно «авторитарная личность» (1950), х. арендт «истоки тоталитаризма» (1951), к. Фридриха и з. бжезинского «тоталитарная диктатура и автократия» (1956) и др. в отличие от ранней классическая концепция тоталитаризма была заточена на «доказательствах» тоталитарного характера фашистских и советского политического режимов («два тоталитаризма»). тоталитаризм противопоставлялся либерально-демократической модели. резко негативная оценка тоталитаризма, усилившаяся после разгрома и осуждения фашизма, превратила концепт в мощное идеологическое оружие запада в психоинформационной войне против ссср и коммунизма. отнесение к тоталитарному типу означало приравнивание к фашизму, что в глазах либерально-демократической общественности запада было сродни абсолютному злу.

теоретики-классики находили разные аргументы и выстраивали концептуальные схемы. в 1990-е годы, с распадом ссср, эти схемы вместе с переведенной и изданной литературой пришли и к нам, «очаровав» нас стройностью и простотой манипулятивной «мягкой силы» запада. сегодня эти схемы, выходя из влияния западной культурной матрицы, легко и просто опровергаются.

выполняя идеологическую задачу, западные авторы критиковали социалистические идеи, воплощение которых, по их мнению, неизбежно порождало тоталитарное социалистическое устройство.

австро-американский экономист, лауреат нобелевской премии Ф. хайек считал, что либеральнодемократические идеи обусловлены простым следованием инстинктам, а разнообразные социалистические идеи, включая национал-социализм, исходят из велений разума. опора на такие разумные идеи, по его мнению, и есть дорога к рабству, т. е. тоталитаризму. хайек писал: «конфликт между сторонниками (с одной стороны) спонтанного расширенного человеческого порядка, создаваемого рыночной конкуренцией, и теми (с другой стороны), кто выступает за сознательную организацию человеческих взаимоотношений центральной властью, опирающейся на коллективное распоряжение имеющимися ресурсами, вытекает из фактической ошибки последних в понимании того, как возникают и используются знания об этих ресурсах… следуя спонтанно складывающимся нравственным традициям, лежащим в основе конкурентного рыночного порядка (а эти традиции не удовлетворяют канонам и нормам рационализма, принятым у большинства социалистов), мы производим и накапливаем больше знаний и богатства, чем возможно добыть и использовать в централизованно управляемой экономике, приверженцы коей претендуют на строгое следование разуму» [5, с. 16–17].

хайек не только признает, но и восхищается человеком западной капиталистической системы, завуалированно называемой им «расширенным порядком человеческого воспроизводства», который только и может следовать инстинктам, спонтанно складывающимся нравственным традициям. это и есть простой, одномерный, «маленький» человек, как увидела его европейская литература (х. ортега-и-гассет «восстание масс», х. Фаллада «маленький человек, что же дальше?»). Фашизм и стал бунтом этого человека, дав ему опору в виде чувства «крови, почвы и веры». социализм же апеллирует к «большому» человеку, который «звучит гордо», который должен сознательно развиваться до человека «нового типа». именно такой человек рационально и духовно организует мир вокруг себя на принципах справедливости. заметим, что «расширенный человеческий порядок» запада никогда не создавался спонтанно. это была вполне рациональная борьба со всем миром и подчинение его своим интересам. хайек прав в том, что назвал такой порядок расширенным. капитализм как система может существовать, только расширяясь за счет других. поэтому он и накапливает больше знаний и богатств. и кто здесь более тоталитарен: социализм

в «одной отдельно взятой стране», который развивал своего «большого» человека, или либеральнодемократический капитализм, который «железной пятой» вполне тоталитарно подчинил себе весь мир, низведя всех до состояния «маленького» человека?

стремительно учрежденные в постсоветских республиках фонды влиятельного финансового спекулянта дж. сороса «открытое общество» так же быстро распространили книгу его кумира к. поппера «открытое общество и его враги», впервые опубликованную огромным тиражом в россии в 1992 году. всё многообразие когда-либо существовавших обществ поппер сводит к трем типам: традиционное, закрытое (тоталитарное) и открытое (либерально-демократическое). критерием их выделения является доминирующий тип мышления: в традиционном обществе – традиционный, закрытом – догматический, открытом – критический. догматический тип мышления исходит из доктрины, которая не терпит критики и альтернатив, превращаясь во всеохватывающую абстракцию. взяв на вооружение догму, определенная группа осуществляет свое господство, обеспечивая и свое собственное, и господство догмы за счет тотального принуждения. идею тоталитарного закрытого общества, по мнению поппера, обосновали в своих трудах такие выдающиеся мыслители, как платон, гегель и маркс, учения которых он назвал «историцизмом», а их самих – «врагами открытого общества». к закрытому типу общества поппер, конечно же, отнес «два тоталитаризма». как он подчеркнул в предисловии к русскому изданию своей книги, «она была направлена против нацизма и коммунизма, против гитлера и сталина» [6, c. 5]. выделенные им типы обществ – такие идеальные типы, о которых еще м. вебер – автор этой методологии – предупреждал, что в реальной жизни они не встречаются. как собственно и идеальное государство, по мнению платона, лишь мыслительная конструкция. «на это-то я и сетую, – писал платон, – что ни одно из нынешних государственных устройств недостойно натуры философа» [3]. в аргументации поппера подкупала простота, которая сопровождалась однозначными оценками: закрытое общество (негативное) – это непременно советское, а открытое (позитивное) – западное. критикуя догматику историцизма, поппер сам ее же и создал, полностью абстрагировавшись от сложной, многоплановой, многомерной структуры любого общества.

критикуемым социалистическим идеям, опиравшимся на коллективизм, их оппоненты ставили в противовес идеологию либерализма, воспевавшую индивидуализм. на этом

фоне х. арендт истоки тоталитаризма увидела в крайней степени разобщенности индивидов. она полагала, что «тоталитарные движения – это массовые организации атомизированных, изолированных индивидов». «социальная атомизация и крайняя индивидуализация предшествуют массовым движениям» [7, с. 421]. эта тенденция характерна для капиталистической западной цивилизации и хорошо представлена в литературе. она действительно стала важным фактором развития фашистских движений и утверждения фашистских режимов. и с течением времени она все более усиливается. осмысление концепции х. арендт подводит к тому, что в первой половине хх века действительно только намечались истоки тоталитаризма, а в полную силу он вступает гораздо позже.

к настоящему времени написано много литературы, в которой аргументированно доказывается, что фашизм и тоталитаризм являются порождением исключительно западной цивилизации, ее капиталистической системы, разрывающей социальные связи общин-корпораций, приводящей к атомизации социума, отдельные атомы-индивиды которого попадают под тотальную власть денег и рынка. известный философ а.а. зиновьев писал, что только западная цивилизация, «западнизм», «тоталитарна в самой своей основе». банковская система превратилась в «денежный тоталитаризм», в котором вынужден участвовать каждый. «капитализм стал тотальным. общество в целом стало превращаться в единый капитал» [8, с. 123–124].

максимально приспособленной для использования в качестве информационного оружия и дидактической схемы оказалась концепция к. Фридриха и з. бжезинского, ставшая основой американской школы тоталитаризма. тоталитаризм был отнесен к типу политического режима, которому свойственны шесть базовых характеристик: 1) гегемония единственной массовой партии, возглавляемой харизматическим лидером; 2) официальная идеология, которая должна признаваться всеми; 3) монополия государства на сми; 4) монополия на все средства вооруженной борьбы; 5) система террористического полицейского контроля; 6) централизованная система контроля и управления экономикой [2]. исследователи тоталитаризма на основе перечисленных базовых характеристик предложили множество ярких образных метафор. например, немецкий политолог р. заге является автором популярных моделей «бегемот гитлера» и «левиафан муссолини». персоналистский бегемот подчиняет государственные институты правящей клике и вождю. в фашистской италии, франкистской испании представители фашистского движения овладевают государственным аппаратом и превращают его в тоталитарного левиафана, заодно расширяя и укрепляя свое движение. этатистский левиафан порождает тотальную бюрократизацию общественной жизни.

Несостоятельность концепций тоталитаризма

характеристики и модели тоталитаризма «метко» разили в пропагандистских целях, легко заучивались на учебных занятиях, но не только не объясняли, но даже и не описывали сущность именно тоталитарного политического режима. потому что предложенные характеристики свойственны практически всем государствам в определенные периоды времени, даже либерально-демократическим странам запада и в прошлом, и в настоящем.

победившая партия на время вполне становится гегемоном. многие партии на западе настолько похожи, финансируются из одного источника, что в составе партийной системы представляют единую массовую партию. как раз в советском союзе коммунистическая партия не была политической партией западного типа, а являлась принципиально иной управленческой структурой. вне зависимости от признания в любой стране существует официальная доминирующая идеология. культивируемый «плюрализм мнений» – всего лишь элемент либеральной капиталистической идеологии. данная характеристика тянет за собой следующую характеристику – монополию на сми. ее осуществляет либо государство, либо частные структуры, по сути монополизировавшие само государство. монополия на

применение насилия является сущностным признаком самого государства. поэтому любое государство всегда обзаводится вооруженными силами, правоохранительными органами, спецслужбами. при необходимости любое государство прибегает к системе жесткого террористического полицейского контроля. именно эта характеристика максимально выпячивалась в «двух тоталитаризмах». во время войн и других тяжелых ситуаций всегда вводится централизованная система контроля и управления экономикой. а в обычное для капитализма время разве не банки и финансовый капитал ее осуществляют?

в школьных учебниках по обществоведению, в вузовских пособиях по политологии, используемых в учебном процессе в нашей стране, политические режимы иллюстрируются яркими лаконичными афоризмами. при демократии «разрешено всё, что не запрещено законом», при авторитаризме «разрешено всё, кроме политики», при тоталитаризме «запрещено всё, что не разрешено (приказано)» [9, c 36]. Формула демократии удивительно привлекательна для простого, «маленького», атомизированного человека. если оставить за скобками пояснение «что не запрещено законом», тогда это «всё дозволено». а здесь уже перечеркиваются нормы морали, религии, культуры, здесь не учитывается совесть и человечность. Формула авторитаризма не согласуется с выработанным веками пониманием политики. как можно запретить то, что неизбежно при социальности, при наличии общностей, групп, в которых живет и действует человек? как подчеркнул французский политолог ж. бюрдо, «политика является выражением существа группы» [10, c. 21]. можно запретить партии, общественные организации, профессиональные союзы, но невозможно запретить политику как свойство, форму общественного сознания, отношения в группе и обществе в целом. запрещая политику среди граждан, авторитарное государство должно запретить и политику, проводимую им самим, свою функцию, значит, и само себя. Формула тоталитаризма является логическим продолжением сказанного. если невозможно запретить политику, то как можно запретить всё?

сторонники классической теории тоталитаризма, выделив тоталитарный тип политического режима, попали в философскую ловушку. тоталитаризм в качестве социальной тенденции может полностью проявиться только в результате целостного охвата всего и всех, т. е. человечества в целом. в условиях глобализации как политический режим отдельной страны он организационно-технологически невозможен потому, что есть другие страны и народы, да и внутри отдельной страны есть другие сообщества, которые оказывают влияние, не давая сомкнуться «железной хватке» тоталитарной тенденции.

среди многочисленных категорий для изучения государства политический режим является третьим элементом формы государства наряду с формой правления и формой государственно-территориального устройства. под политическим режимом понимается степень концентрации или характер распределения власти, условия ее формирования и поддержания в общественном сознании, пределы применения и распространения власти на общественные отношения, на человека [11, с. 297]. притом что категория политического режима характеризует методы властвования, внутренний, неформальный аспект государственного механизма, – это формальная категория (форма политического режима), но с претензией на содержание и целостный охват всего государственно-общественного организма. как заметил французский политолог р. арон, «политический режим формируется особым сектором социальной совокупности. особенность такого сектора – в том, что он определяет целое». то есть политический режим формируется и проявляется всего лишь в некотором сегменте общества, но определяет собой целое. поэтому классификация политических режимов необычайно сложна. по мнению г.в. голосова, она «должна в максимально возможной степени сочетать теоретическую последовательность с эмпирической адекватностью» [11, с. 299].

ясно, что не только термин «тоталитаризм», но и привычные «демократия» и «авторитаризм» весьма слабо характеризуют многообразие реальных политических режимов. они не отражают содержание механизма властвования, в котором большую роль играют правящие элиты, их целеполагание, система ценностей, социально-классовый характер и отношение к собственности. важнейшим определителем политического режима, нервом общественной жизни является вектор взаимоотношений власти и собственности.

в этой связи термины «олигархический политический режим», «диктатура финансово-монополистического капитала», «автократия торгово-силовых кланов» и т. д. яснее отражают существо дела, чем, например, «парламентская демократия», «правый тоталитаризм», «поздний бюрократический тоталитаризм» и т. д.

важнейшую роль играет цивилизационная составляющая. западная политология придала характеристикам западной политической модели и отдельных западных стран универсальное значение, распространяющееся на всех без учета их политического опыта и исторических традиций. российская самодержавная империя, советское общенародное государство, исламский политический порядок «таухид», китайская империя, индийская кастовая система с позиции запада недемократичны. действительно, в них не действует западный принцип разделения властей, напротив, есть стремление к соединению властей, укрепляющему народ и государство, вместо парламентской формы правления устанавливается сильная власть главы государства. нет конкурирующей среды на политическом рынке по аналогии с экономическим рынком, которая проявляется в партийно-политической борьбе, потому что нет всевластия этой капиталистической рыночной системы, есть стремление к согласию государства и народа, к одобрению власти со стороны народа (безальтернативные выборы, отсутствие партий западного типа). понятийный аппарат современной западной политологии крайне беден для выражения цивилизационного разнообразия политических режимов. еще а.с. пушкин прозорливо предупреждал: «поймите же и то, что россия никогда ничего не имела общего с остальною европою, что история ее требует другой мысли, другой формулы» [12, c. 10]. по меткому выражению ученого и.р. пригожина, стоявшего у истоков синергетики, «нельзя выразить мир на одном языке».

Тоталитарная тенденция мирового политического процесса

невозможность установления тоталитаризма в одной отдельно взятой стране подтверждается наличием мирового политического процесса и многоэшелонированной системой власти и управления. виды политической власти функционируют будучи взаимовложенными друг в друга и подчиненными друг другу по принципу иерархии. как говорил древнегреческий философ плутарх, «ты правишь, но и тобой правят». недаром общепринятой метафорой политической власти служит треугольник или пирамида. важное место в иерархии политической власти занимает государственная власть. но политическая власть шире государственной. над государственной властью находится идеологическая власть, в соответствии с которой функционируют все ветви государственной власти. а поскольку идеологий много, порой они согласуются, а порой и противоречат друг другу, логично предположить более высокий уровень властной иерархии, импульсы от которого идеологическая власть собственно и облекает в понятные идеи-формулы прикладного знания, необходимого и управленцам, и массам.

высшим, глобальным уровнем политического управления является концептуальная власть. сегодня ни одно государство современного мира не обладает полной функцией управления, работая в качестве корректора (поправщика) на нижних этажах управления. а верхние этажи находятся во власти предиктора (предуказателя), по своей сути глобального предиктора, концептуальной власти которого вынуждены подчиняться все страны, в терминах кибернетики, вынуждены замыкаться на данный второй контур управления. при этом неважно, понимают они это или нет, действуют сознательно или бессознательно. но, как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности им предусмотренной. по словам к.п. петрова, «для концептуальной власти безразлично, работают на неё те или иные структуры, структурно подчинены ей или замкнуты на неё в обход сознания общественные деятели („хотели как лучше, получилось как всегда“). ей безразлично, создаются для реализации основных идей концепции новые структуры или приспосабливаются ранее созданные. если действующие властные структуры государства не замечают всевластие концептуального центра, то это