Огненная мелодия стальных исполинов

Главный ратный экзамен

Танк — машина грозная. Более сорока тонн с броней, 125-миллиметровое орудие, два пулемета, двигатель мощностью в сотни лошадиных сил. Впечатляет, не правда ли?

На поле боя он самый опасный хищник. Нет такой наземной цели, которую он не смог бы уничтожить. Однако без умелого экипажа танк — не более чем огромная груда металла. А вот когда они действуют сообща и слаженно, стального исполина не остановить.

Как же подготовить танкистов так, чтобы били без промаха в любую погоду, управляли огромной боевой машиной, словно спорткаром?..

Залог успеха оказался очень банальным, но от этого не менее сложным. О нем мне поведал командир 7-го отдельного гвардейского танкового батальона 11-й отдельной гвардейской механизированной бригады гвардии майор Андрей Бычек:

— Чтобы качественно подготовить военнослужащего, нужно, чтобы он постоянно изучал свою технику, работал на ней, водил, стрелял. Фраза «Полигон — академия солдата» для нас актуальна. Но самая главная составляющая успеха в бою — это подготовленный экипаж. В дуэте с машиной он сможет преодолеть любые преграды!.. У нас сегодня стрельба штатным снарядом, для танкистов она считается венцом боевой подготовки.

…Экипажи, которые первыми должны начать стрельбу, выстроились перед вышкой. Ждут комбата. Он офицер опытный, знает Т-72Б, как говорится, от а до я— и неудивительно, что может многому научить не только солдат, но и молодых офицеров.

Короткий инструктаж, и вот наступают последние мгновения перед стрельбой… Время это особенное, скажу я вам. Все вокруг затихает в ожидании скорой огненной бури.

Когда я впервые увидел, как бронированная тройка дала залп штатным 125-миллиметровым снарядом, у меня из рук фотоаппарат чуть не выпал. А офицеры, что стояли рядом, лишь улыбались и говорили: «Ничего, скоро привыкнешь...». Честно, так и не привык: мощь у танкового выстрела непередаваемая.

Тем временем звучит сирена. Экипажи устремляются к своим машинам. Бегут быстро, будто стометровку сдают.

«Мехвод» ныряет в люк танка, включает бортовую электронику и тут же покидает боевую машину. Подбежав к стеллажу, на который уложены 125-мм снаряды, он хватает снаряд и несет к танку. На броне боеприпас принимает наводчик и передает командиру танка. В этот момент механик-водитель подносит пороховой заряд. А командир танка загружает снаряд в транспортер автомата заряжания. За это время никто из экипажа и слова не сказал — каждый знает, что делать. Времени на все эти манипуляции дается немного, нужно уложиться в норматив.

Через несколько минут экипажи снова выстраиваются позади машин. Вот-вот начнется стрельба…

Над полигоном слышен громкий сигнал: добро на стрельбу получено. По радиостанции звучит команда: «К бою!». Затем следуют доклады о готовности к выполнению задачи.

А она у танкистов непростая. Времени на уничтожение «врагов» совсем мало, а мишеней много: здесь и танки, и бронеавтомобили, и гранатометные расчеты условного неприятеля.

Бронированная тройка срывается с места практически синхронно. Двигатели ревут, заполняя округу мелодией механической мощи. Словно три хищника, танки выходят на охоту. Их гусеницы перемалывают высохшую землю, вокруг могучих силуэтов семьдесятдвоек образуются облака пыли.

Секундомер монотонно отсчитывает время. Одна секунда, две, три… Выстрел! Над боевой машиной — огненный нимб. Это командирский танк открывает огонь штатным снарядом. Ему вторят остальные машины.

Окна командной вышки дрожат. Даже по телу пробегает легкая дрожь, когда видишь, как тонны стали мчатся на условного противника. Эта лавина может смести все на своем пути!.. А там, в поле, расцветают три огненных бутона разрывов.

Танковые орудия уже рыщут в поисках новых мишеней. Звучат еще три выстрела из 125-миллиметровых пушек. Грозный аккомпанемент сотрясает небо и землю над полигоном…

Семьдесятдвойки занимают позиции в окопах — и стреляют в третий раз. Затем танки покидают укрытия и несутся на условного врага, уничтожая мишени пулеметными очередями.

Стрельба смолкает. Ставшая уже непривычной тишина бьет по ушам. Боевые машины возвращаются на исходную. Орудия смотрят в поле, такое спокойное после разыгравшейся там недавно батальной сцены.

Экипажи покидают машины и бегут к вышке. Нужно разобрать заезд детально.

Разорвав ночную тишину…

…Сумерки. Обуз-Лесновский полигон живет своей жизнью. Вдали слышится шум работающих двигателей многотонных машин, звучат команды, монотонно гудят радиостанции. Закат — таким зрелищем не грех и залюбоваться.

Вдруг из-за горизонта устремляется в небо целая россыпь алых звезд. Картина красивая, хотя необычная… Офицеры, стоящие рядом, объясняют: «Это «Грады» работают, скоро наша очередь». «Грады» — реактивная система залпового огня. Сейчас они стреляют, а сменить их должны танкисты, у которых ночные стрельбы.

Становится совсем темно. «Градовцы» покидают позиции.

С командной вышки мишеней практически не видно. Тьма — хоть глаз выколи. На танковой директрисе запрещено включать любое освещение. Невдалеке слышатся урчание двигателей и негромкие разговоры экипажей.

И тут звучит сирена, затем тьму рвут в клочья огненные вспышки артвыстрелов. Начинается фантастическая игра света и огня.

Ориентируясь исключительно по приборам, бойцы поражают цели. За мощными разрывами снарядов следуют пулеметные очереди, тонкими нитями трассеров улетающие к мишеням…

Танковая рота отстрелялась. Гвардии старший лейтенант Андрей Доманин вместе с командиром батальона уже подвел итоги — и тут же, под вышкой, вручил торт лучшему экипажу.

— Это наша давняя традиция, — объяснил ротный. — А ребята действительно молодцы. Отличный результат, за ним — долгие часы на тренажерах, танковых директрисах, стрельбищах. Здесь, на полигоне, успех зависит от каждого члена экипажа.

— Прежде всего все зависит от командной работы, — подтвердил слова офицера командир танка гвардии младший сержант Михаил Герман (к слову, как раз его экипаж стал лучшим). — К примеру, зазевались мы на загрузке боеприпасов — значит, не уложились в норматив. Или же другой нюанс. Сейчас на полигоне сухо, поэтому при стрельбе и езде вокруг машины образуется настоящее облако из пыли. В такой ситуации я должен давать корректировки наводчику, когда он прицеливается.

— А страшно ли находиться внутри танка во время выстрела? — задаю вопрос, который давно меня интересует.

— В первый раз было и волнение, и немного страшно,— рассказал гвардии рядовой Сергей Мацевич.— Не раз отрабатывали задачи на тренажерах, стреляли из вкладного ствола — все по-настоящему… А вот после того как выстрелишь на «штатке» несколько раз, относишься к этому куда проще, привыкаешь. Главное — понимать, что ты работаешь на боевой технике, не расслабляться.

Наш диалог приходится то и дело прерывать из-за мощной канонады. Мимо проносятся танки, принося с собой гул двигателей, запах каленого железа, пороха и дизельного топлива.

Жизнь в дни полигонной страды не останавливается ни на минуту. В таком рабочем ритме живут и слонимские танкисты.