23 июля генералу армии Махмуту Гарееву испол‑ няется 95 лет.
23 июля генералу армии, генеральному инспектору Министерства обороны Российской Федерации, президенту Академии военных наук Российской Федерации, доктору военных наук и доктору исторических наук, профессору, лауреату Государственной премии имени Г. К. Жукова исполняется 95 лет.
Генерал армии Махмут Ахметович Гареев — личность легендарная. Человек-эпоха. В его жизни как в зеркале отразились самые знаковые, переломные события прошлого века.
Я познакомилась с ним в Москве несколько лет назад — на приеме в белорусском посольстве по случаю Дня защитников Отечества и Вооруженных Сил Республики Беларусь. Воспользовавшись случаем, договорилась с Махмутом Ахметовичем о встрече.
За годы службы на белорусской земле заслуженный генерал прошел знаковые ступени командирского становления: начальник штаба полка, старший офицер оперативного управления штаба КБВО, командир 307-го гвардейского учебного мотострелкового полка 45-й учебной танковой дивизии, начальник штаба 120-й гвардейской мотострелковой дивизии…
Генерал Гареев прошел Великую Отечественную, войну с Японией, был участником чехословацких событий 1968 года, египетского противостояния с Израилем 1970–1971 гг.
Однако наш разговор коснулся несколько иной темы. Мы говорили о его пятой войне… Афганской. А точнее, о самом, пожалуй, малоизвестном ее периоде — о том, что происходило в этой стране в первое время после вывода из нее советских войск.
Солдаты, оставшиеся за спиной
Каждый раз в годовщину вывода Ограниченного контингента советских войск из Афганистана показывают ставшие классикой кинохроники кадры того времени. Молодой генерал твердым шагом идет по термезскому мосту. «За моей спиной не осталось ни одного советского солдата», — уверенно говорит он в камеру. И никто из нас не смел сомневаться в правдивости сказанного. Потому что нам очень хотелось верить в это и потому что в действительности основные силы Ограниченного контингента вернулись домой.
На самом же деле, даже если не принимать во внимание вопрос о плененных моджахедами советских военнослужащих, такое заявление было весьма поспешным. Во-первых, в Афганистане продолжали свою работу советские военные советники, а в Кабуле находилась оперативная группа генерала Варенникова. Во-вторых, в Афганистане, согласно договоренности, остались советские ракетные дивизионы. В-третьих, 7 февраля в афганскую столицу прилетела оперативная группа во главе с заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал-полковником Махмутом Гареевым. В группу входило около двадцати пяти человек. Для них афганская война только начиналась.
Неутешительные прогнозы
Конец января 1989 года. Вывод советских войск идет полным ходом. В это время в Кабул с кратковременным визитом приезжает министр обороны СССР генерал армии Дмитрий Язов. Было очевидно, что в той сложной общественно-политической обстановке, которая сложилась в Афганистане, ни о каком прекращении военного противостояния правительственных сил и оппозиции не могло быть и речи. Непримиримая оппозиция стремилась к объединению своих усилий и расширению военных действий. Цель ее была очевидна — свержение правительства и захват власти. Ахмад Шах Масуд даже назначил на 16 февраля прием иностранных послов в Кабуле. К этому времени он рассчитывал возглавить и государство, и правительство.
Именно поэтому президент ДРА Наджибулла настаивал на дальнейшем пребывании части советских войск в стране. В крайнем случае, просил направить добровольцев для охраны дороги Хайратон — Кабул и сопровождения автоколонн. Кроме того, в беседе с Язовым Наджибулла настоятельно потребовал, чтобы при нем как при верховном главнокомандующем вооруженными силами Афганистана работал военный советник с небольшой оперативной группой.
Вопрос о направлении в Кабул оперативной группы решился
положительно. А руководство ею было возложено на генерала Гареева. Первые впечатления
На аэродроме опергруппу встретил заместитель министра обороны — командующий Сухопутными войсками генерал армии Валентин Иванович Варенников. А наутро генерал Гареев отправился знакомиться с Наджибуллой.
— Как же вы осмелились прибыть к нам в такое время, когда ваши войска оставили нас? — спросил он своего нового советника. — Как же мы держатьсято будем?
— В русской армии говорят, что хороший командир и одного татарина построит в две шеренги,— постарался отшутиться Махмут Ахметович.— Будем вместе стараться — как мусульмане — удваивать наши шеренги и напрягать силы до последней возможности. Но пока вы будете отсиживаться в аэропорту, люди тоже будут чувствовать себя неуверенно. Вам надо вернуться во дворец, приступить к работе.
Наджибулла ознакомил начальника оперативной группы с обстановкой, рассказал о противоречиях в Народно-демократической партии Афганистана, правительстве и армии. А их было немало.
Дня через два разведчики передали генералу Гарееву иностранную газету, которая сообщала, что «сто тысяч русских из Афганистана вывели — одного татарина ввели».
О многообразии мнений
Советские войска покинули Афганистан, когда правительство Наджибуллы провозгласило политику национального примирения. С оппозицией вели переговоры по созданию коалиционного правительства. Однако ее лидеры отказывались вести переговоры с Наджибуллой — предпочитали общаться с шурави. Генералу Гарееву не раз доводилось встречаться в Пешаваре с главарями оппозиционных сил. Однажды он вместе с советским послом Юрием Воронцовым присутствовал на встрече, где собрались практически все лидеры оппозиции, за исключением Ахмад Шаха. Они настаивали на отстранении от власти Наджибуллы и прекращении со стороны СССР вмешательства во внутренние дела Афганистана.
В остальном же требования группировок разнились. Гелани и ряд других лидеров стояли на либеральных позициях. А Хекматеяр, например, ратовал за создание исламского государства и введение шариата. Никаких демократических свобод. Никакого образования. Никакой прессы. Мулла. Паранджа. Намаз.