В городе много соблазнов, а в деревне есть штанга
В советское время Николай Воронович работал председателем спорткомитета в Лельчицах, но быстро понял, что это не его. С тех пор он 35 лет на тренерском мостике в местной СДЮШОР по тяжелой атлетике.
Странно, но именно здесь, в самом прямом смысле полесской глубинке (от Гомеля часа три “лету” на машине), находится единственное в области отделение по этому виду спорта. Говорят, с сентября такое же откроют, наконец, и в Гомеле, но как там работа пойдет, еще неизвестно. А у Николая Ивановича в Лельчицах уже все действует слаженно, словно швейцарский механизм.
11 ребят под руководством Вороновича готовятся стать звездами мировых помостов. Самая перспективная — Алена Ляховец. Она наша надежда на олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Это если далеко заглядывать. А если близко, то на сентябрьском первенстве Европы в Таллине.
Алена подтягивается на перекладине 22 раза. Что тут говорить, так и большинство парней не смогут. При этом она весит 38 килограммов, но поднимает штангу в два раза больше собственного веса: в рывке — 70, в толчке — 85. Нужны ли такие подвиги девушкам — хороший вопрос, но в данном случае почти риторический.
— В современном белорусском спорте бытует мнение, что будущих чемпионов теперь можно только в деревне вырастить, а городские дети изначально здоровьем не вышли, — навожу я собеседника на новую тему.
— Чушь это все. Дело в другом, — утверждает Воронович. — Просто вы попробуйте сегодня городского человека заставить штангу поднять или в лодку сесть. Это бесполезно. У него куча других возможностей и соблазнов. А деревенские хотят вырваться из сельского вакуума в большой мир. Поэтому их не приходится упрашивать заниматься спортом, они четко понимают, что это, возможно, их единственный шанс.
Чтобы такой шанс реализовать, со штангой в руках приходится много работать. И начинать лет этак с восьми. Годика два потратить на общефизическую подготовку — бег, прыжки, подтягивание, футбол, теннис. А лет с 10 можно начинать поднимать веса и закладывать основы для будущей техники. И здесь очень важно не “перекормить” ребенка нагрузками. Иначе уже к 18 вместо медалей на шее у него будет набор травм и хроническая усталость.
Это для Николая Ивановича особая тема. Не раз наблюдал, как другие тренеры превращали его очень многообещающих воспитанников в выжатый лимон. Тогда как все лучше делать в охотку.
— Я сам начал заниматься штангой, потому что хотел стать посильнее. В советское время парни к этому стремились, — рас- сказывает Николай Воронович. — Первую штангу сделал из деталей трактора, а настоящую взял в руки уже, когда служил гидроакустиком на Северном флоте. Занимались с ребятами по собственной программе, пока корабль стоял в порту. Ну а если выходили в море, то уже было не до того, да и болтанка сильная.
После флота Николай Иванович поступил в техникум физической культуры в Витебске. Те годы вспоминает с ностальгией. Большие нагрузки — занятия по легкой атлетике, гимнастике, бегу, лыжам, плаванию. База физической подготовки закладывалась отменная, так что учеба в Гомельском госуниверситете потом показалась сказкой.
А однажды штангиста Вороновича попросили выступить на первенстве области по многоборью ГТО (комплекс “Готов к труду и обороне” был тогда очень популярен). Коля хорошо бегал, плавал, без всякой подготовки прыгал на 6 метров в длину, метал гранату на 80 метров. И выступил так, что попал в составе сборной БССР на чемпионат Союза. Прав- да, посоревноваться там не довелось. Пришла телеграмма от отца — приезжай, сынок, сено косить нужно. Сынок и поехал. Домой.
— Мне кажется, так сделал бы любой нормальный сын, — ни о чем не жалеет Николай Воронович. — Это ж батька. Кто ему еще поможет, если не я.
Своих сыновей Николай Иванович, кстати, тоже приобщил к тяжелой атлетике. Оба — мастера спорта, работают в этой же СДЮШОР.
— Небось, и флотские порядки здесь наводите? — интересуюсь я.
— Дисциплину, конечно, держим. Без нее в спорте никуда. Например, у меня на тренировках нельзя сидеть. И если кто садится, сразу его наказываю. — Строго? — На день назначаю уборщиком в зале. Некоторые у меня месяцами, а то и по полгода дежурят. Но мы наказания за все проступки заранее с ними оговариваем. А как иначе? Надо выносливость воспитывать.
— А если человек просто устал?
— Хм, устал. Он же на уроках сидел, дома сидел. А жизнь — это движение. Так чего сидеть?
Что ж, справедливо. У Николая Ивановича вообще все четко. Город с его толпами людей, снующих туда-сюда, — это суета, а деревня Чемерное, в которой он живет, — спокойствие. Собственный прудик с карасями и линями. Свежий воздух. Рыбалочка. Дзен.