Встреча под лещиной

Владимир Гончаров (на снимке) родился в Волосовичах Чечерского района, окончил школу в Нисимковичах. На “Гомсельмаше” с 1969-го: прошел путь от электромонтера до заместителя директора завода самоходных комбайнов. Почетный гомсельмашевец. После выхода на

Человек он творческий. Нет, сам он никогда не сочинял, не рисовал — разве что на уровне любителя. Почему творческий? Потому что всю жизнь преклоняется перед настоящим творчеством, например, перед мудрой поэзией Владимира Высоцкого или дагестанского поэта Расула Гамзатова.

Творческим считают его и оттого, что никогда не действовал шаблонно, не идеализировал инструкцию, а именно творчески относился к делу. Всегда был неравнодушен, в конкретных координатах обстоятельств, времени и возможного, обязательно находил наиболее оптимальное решение. Так было и в школе, и на стройке в Москве, и во время учебы в Минске, и на “Гомсельмаше”.

Рядовой электромонтер, он быстро стал человеком авторитетным, уважаемым, незаменимым — последовательно вожаком молодежи, парторгом цеха, заместителем секретаря партийного комитета завода, помощником у трех генеральных директоров производственного объединения “Гомсельмаш” (ныне — холдинга), заместителем директора завода самоходных комбайнов по кадрам.

Везде был не просто добросовестным помощником, первоклассным исполнителем, но и прекрасным советником. Изучал и ранжирил проблемы, создал регламент работы администрации и совета директоров, систему контроля и ответственности руководящего состава объединения, а затем систему подготовки и переподготовки кадров, сделал обязательными конкурсы профессионального мастерства не только среди молодежи…

Что является движущей силой у человека? Какой сидит в нас “мотор”? “Бензиновый”, работающий на газу, на солнечной энергии или на дизельном топливе? Все, конечно, зависит от наследственности, воспитания, образования, окружения. Хотя, стоп, окружение человек выбирает себе сам.

Жить — это как идти по незнакомому лесу. Не заблудится лишь тот, кто в качестве ориентиров выбирает не кустарники, иногда привлекательные, а крупные деревья. Равняется на лучшее.

Вся семья у них такая. Весь род. Восприимчивый к новому, знающий себе цену. Внушающий доверие с первого взгляда. Рядом — всегда работается от души.

Говорят, род его из казаков. Дед Федос — главный жизненный ориентир, капрал царской армии, после революции служил писарем в штабе у самого Буденного, затем был военным комиссаром соседней деревни, председателем колхоза. Родственник Василий Потапенко окончил пединститут, еще студентом публиковался в различных литературных сборниках, работал учителем в Нисимковичах, директором школы в Волосовичах. В одном не повезло: рано ушел из жизни. Другой родственник, Петр Потапенко, жил в Москве, стал известным строителем. Младший брат Александр Гончаров живет в Нисимковичах, где когда-то учился старший, директорствовал там до пенсии. Неистовый краевед.

Сам, редкий случай, на действительной дослужился до старшины…

Наверное, и от родины характер. Тоже авторитетной, достойной.

Недалеко от райцентра, в Бердыже, — первая стоянка человека, в местных лесах в годы войны действовала первая гомельская партизанская бригада, известная тем, что в ней воевала и погибла болгарка Лилия Карастоянова. Кстати, в областном центре едва не получил квартиру по улице имени Карастояновой.

Рядом с деревней — могилы. В них то ли французы еще с войны 1812 года, то ли могилы появились еще раньше — во времена русско-шведской войны. “Курганы” — так, по крайней мере, в округе называют древние захоронения радимичей. Рядом же — родина (деревня Болсуны) поэта Михаила Болсуна, ученых с мировым именем Леонида Сосновского и Юрия Плескачевского, народной артистки республики Людмилы Корховой, заслуженного машиностроителя республики Валентина Дробышевского, начинавшего рядовым технологом в соседнем цехе “Гомсельмаша”.

А сам Чечерск известен тем, что упоминается в Ипатьевской летописи, написанной в начале XII века; принадлежал когдато киевскому князю Изяславу, а затем — с 1772 года — в составе Российской империи; бывали здесь великий князь Павел, трое императоров — Екатерина II, Николай I, Александр II. Даже Александр Пушкин. Правда, проездом в ссылку.

Не из последних и родная деревня. Известна огромными залежами мела, если учитывать округу, — до 30 миллионов тонн. Рядом даже хотели построить завод: возле реки Покоть — на левом притоке Сожа. Не построили, но все равно использовали бесплатный мел до недавнего времени — за продукцией, лучше всего раскисляющей почву, приезжали машины со всего района.

…Вечерело. Дедова хата в Волосовичах, отделанная когдато под дачу, снова стала местом постоянного жительства. Медленно и незаметно утопала она в тумане, наползавшем с соседнего приречного луга. Между густыми кустами орешника, напоминавшими о вечной человеческой близости к природе, расположился роскошный стол. Угли весело потрескивали в мангале, покрываясь пеплом цвета волос собравшихся, мясо приобретало аппетитную, дразнящую румяную корочку.

Беседа текла неторопливо и задушевно. Словно на вокзале, где случайно встретились земляки — те, кого судьба-злодейка давно разбросала по заграницам.

Многоголосо звучало: “Как живешь?”, “Семья большая?”, “А помнишь?”…

Один из гостей взял гармошку и заиграл давнее, реанимированное памятью. Внимательно, вдумчиво слушали поседевшего гармониста, никогда не изучавшего нотной грамоты, подпевали ему нестройными, с хрипотцой голосами. Дружно поддались ностальгии.

Вроде бы все за одним столом под лещиной, а неожиданно оказались далеко друг от друга — каждый погрузился в прошлое, очутился на собственной малой родине.

Экскурсия к коллеге медленно стало путешествием в далекое, безоблачное и невозвратное детство.

А потом вспомнилось обычное, прозаическое. Вернее, поэтическое.

Прозвучало оно, словно гамзатовское подведение итогов. Помните? Жизнь — ковер. Но ткал я

неумело, И теперь я сам себя стыжу: Много лишних линий

и пробелов Я в своем узоре нахожу. У Гончарова ковер, кстати, — и сегодня хочется копировать. Впрочем, так и делают — во всяком случае, прямые наследники. Когда-то жизненным ориентиром для Гончарова был дед Федос. Сейчас сам стал ориентиром для внуков, для всего рода.

…Не бывает у времени тормозов — ничем его не остановишь. Разве что редкими встречами под лещиной.