Доктор БРУК и гомельская глазная лечебница
Расходы и доходы Строительство Тридцатые годы Финал
1904 год. В Гомеле по ул. Замковой, 53 (ныне проспект Ленина), была открыта Федоро-Ирининская глазная лечебница как общественное учреждение согласно программе “Попечительства императрицы Марии Федоровны о слепых”, учрежденной Высочайшим повелением 13 ноября 1881 года. Инициаторами и меценатами строительства стали Федор Иванович и Ирина Ивановна Паскевичи. Семья
Директором Гомельской глазной лечебницы был назначен глазной врач Авраам Яковлевич Брук (1866 — 1941). Он родился в Чернигове в состоятельной семье. В 1891-м окончил медицинский факультет Венского университета, и, судя по документам, сразу приехал в Гомель, где и начал медицинскую практику. В семье Бруков было еще два брата и две сестры. Наиболее известным из них был Гирша (Григорий) Яковлевич Брук, который после окончания медицинского факультета Киевского университета в 1893 году также приехал в Гомель и работал врачом. В самом начале ХХ века переехал в Витебск. Добавим, что Григорий Брук был ярым сторонником сионистской идеи. В 1901 — 1906 гг. был общественным раввином в Витебске, руководил подготовкой и стал участником 1-го Всероссийского сионистского съезда в Минске, с 1905-го — член партии кадетов, редактор газеты “Витебская жизнь”, в 1906-м избран депутатом 1-й Государственной думы от Витебска. В 1920 году эмигрировал в Палестину, затем уехал на лечение в Берлин, где и умер.
Авраам Брук наряду с руководством лечебницей на протяжении всей своей трудовой деятельности занимался частной практикой на дому, общественной работой, а в 20-е годы также был консультантом в амбулатории Западных железных дорог. В 1917-м доктор Брук избран членом Гомельской городской думы, где являлся председателем городского продовольственного комитета. В годы советской власти неоднократно избирался членом горсовета.
Семья Брука, по его словам, состояла из четырех человек: его самого, жены Розы Владимировны 1882 года рождения, приемного сына Наума Авраамовича 1918 года рождения и домработницы. Проживали они в Гомеле по улице Замковой, 30, в доме Любина-Брохина, где занимали четыре комнаты. Как сообщал сам Брук, это “…для семьи 2 комнаты (9 саженей кв.) и кабинет и приемная (13 саженей кв.)”. Следует отметить, что жена Брука в начале ХХ века была одним из руководителей организации Бунда в Гомеле.
Доступная помощь
Действовавшая в Гомеле глазная лечебница с амбулаторией обслуживала население Могилевской, Черниговской, Минской и других губерний. До 1917 года она никогда полностью не содержалась ни одним учреждением, а получала пособие в размере 50 рублей и более от 15 разных городских учреждений, пополняя “недостающую сумму” взиманием платы за лечение с обеспеченных посетителей. При этом плата вносилась при выписке в зависимости от материального состояния больных. Больше всего средств лечебница получала от Гомельского уездного земства. Медучреждение также пользовалось финансовой поддержкой соседних губерний. Например, земство Минской губернии регулярно с 1907 по 1916 год ассигновало на ее содержание по 700 рублей.
В 1913 году глазная лечебница обслужила 8303 стационарных и амбулаторных больных, в 1916-м — 10131, которым было проведено 1538 операций. При этом в первом случае количество бесплатных больных составило 5117 человек, во втором — 4287. По одному — два рубля в день платили соответственно 1313 и 4569 человек, по 30 — 50 копеек — 1313 и 1285 человек. Доктор Брук в одном из отчетов за 1919 год писал: “Деятельность Гомельской глазной лечебницы всегда была направлена к тому, чтобы сделать помощь больным глазами наиболее доступной и приблизить ее к бесплатности”.
Постановлением Гомельского губернского отдела здравоохранения (губздрава) от 20 мая 1919 года глазная лечебница на 30 коек была принята в ведение губернского медико-санитарного отдела. При этом отмечалось, что она “…меньше всех лечзаведений города в своей работе пострадала в период мартовских событий 1919 г. (Стрекопытовский мятеж)… чему способствовали преданность и энергия доктора Брука”. За 1919 год на амбулаторном приеме и в стационаре принято 8996 пациентов, проведено 1166 операций — их делали на веках, глазном яблоке, глазнице.
Несмотря на тяжелое финансовое положение в городе и губернии, губздрав, основываясь на заявлении Брука, поднял вопрос о расширении глазной лечебницы в связи с увеличением заболеваемости глаз (в основном трахомой), организации практических занятий по глазным болезням для врачей, имеющих начальную медподготовку по этой специальности. Чтобы сделать медицинскую помощь более доступной, предлагалось обучать не только врачей и младший медицинский персонал, но и представителей интеллигенции.
В сентябре 1919 года доктору Бруку выделили 10 тысяч рублей и командировали в Москву для покупки инструментов и препаратов для лечебницы. Тогда же медучреждение было переименовано в Гомельскую глазную центральную губернскую лечебницу имени Н. А. Семашко.
В 1920 году Гомель несколько раз был на грани оккупации белополяками, вследствие чего учреждения и организации эвакуировались в Новозыбковский и Мглинский уезды, однако глазная лечебница продолжала работать. Несмотря на то, что количество больных значительно возросло (амбулаторный прием за год составил 43037 человек), прием вели два врача: Брук и Шейнбаум, работавший здесь с ноября 1919 года. Директор лечебницы неоднократно предпринимал попытки для вызова из Киева для замещения вакансии еще одного специалиста — глазного врача Поляковой, находившейся на военной службе при 175-м эвакогоспитале, однако договориться с ней о переезде в Гомель не удалось.
По-прежнему актуальным оставался вопрос нехватки площадей. Брук обратился к властям с просьбой об отводе участка земли, принадлежавшего Преображенской церкви, для строительства барака под амбулаторию. Это дало бы возможность разместить в лечебнице еще 10 — 12 коек. Требовалось и общежитие на 30 — 40 человек: из-за отсутствия свободных помещений приезжие ютились на вокзалах и в ночлежках. Брук также просил обеспечить лечебницу книгами, бланками, направить фармацевта и устроить отдельную приемную для больных трахомой глаз.
Времена НЭПа
В 1921 году в стране введена новая экономическая политика — НЭП. Вопрос бурно обсуждался на 2-м губернском съезде заведующих уездными отделами здравоохранения, который состоялся 27 августа. В прениях выступил Авраам Брук: “Это возврат к старой земской медицине. В этой политике есть что-то новое, это выделение особой группы рабочих и служащих, как будто остальные рабочие — это не рядовые пролетарские массы. Это обновленное старое, все в нем расплывчато. Нет плана, нет бюджета. При отсутствии артелей трудно себе представить проведение в жизнь налоговой платы на медицину, быть может через существующие кооперативы, но последние зарекомендовали себя так плохо, что лучше к их помощи не прибегать. Сейчас в больнице за счет одного больного ребенка содержатся 3 — 4 взрослых больных, так как из 36 коек, имеющихся в лечебнице, штатных лишь 16 (т. е. финансировалось)”.
В лечебнице работали 17 сотрудников, в том числе 4 врача, 1 фельдшер, 2 медсестры, 3 сиделки. За год было принято 51873 амбулаторных больных, стационарным лечением воспользовались 659 пациентов: 458 крестьян, 201 горожанин. Годовой бюджет лечебницы составил более 27 миллионов рублей, из которых 6 миллионов получены от платных услуг. В том же году хозяйственным способом был сделан ремонт: построен двухскатный сарай 6х9 аршин, отремонтирована железная крыша, исправлены центральные печи, вставлено 50 стекол, побелено все здание, отремонтирована кухонная плита, ванная комната и прачечная. Ремонт обошелся в 8,5 миллиона рублей.
К началу 1922 года в здравоохранении губернии сложилась катастрофическая ситуация из-за недостатка финансирования, в связи с чем президиум Гомельского губисполкома разрешил сдачу в аренду помещений больниц и местечковых аптек. О состоянии дел в глазной лечебнице можно судить по сведениям из акта Гомельской рабоче-крестьянской инспекции: “Лечебница размещена по ул. Замковой и занимает 3-этажное каменное здание и во дворе: два амбара, прачечная и каменный погреб… Все помещения лечебницы вполне приспособлены для нужд лечебного заведения на рассчитанные 25 коек, но как развернутая ныне в связи с наплывом больных
Хорошее питание больным заведующий лечебницей доктор Брук обеспечивал за счет личных средств
на 37 коек, помещения лечебницы недостаточны… В штате 3 врача, 1 фельдшер. Из-за отсутствия средств используются бывшие в употреблении книги и старые бланки, т. е. журналы за 1912, 1913 гг. Прачечная пропускает 200 — 250 пар белья в неделю. На кухне кроме плиты имеется русская печь. Вода подается на кухню при помощи водопровода. При больнице имеются теплые клозеты, канализация. Уход за больными, лечение и питание — хорошие. Выдается пища два раза в день и два раза чай… До августа 1922 г. губздравом отпускались лечебнице 25 пайков, по числу коек. С августа число пайков увеличено до 35, причем за сентябрь кроме хлеба и мяса других продуктов не получено… Благодаря заботам доктора Брука, направившего все внимание на улучшение быта больных, лечебница всегда выходила из этого положения, довольствуя не только больных, содержащихся сверх числа на коих не отпускались губздравом пайки, но и увеличивая порции всем без исключения, при надобности даже до 21,2 фунта хлеба, отпуская также больным к завтраку сливочное масло…”.
Так называемое хорошее питание заведующий лечебницей обеспечивал за счет личных средств. В 1922 году за свои деньги Брук закупил для лечебницы и сдал по квитанциям более 11 пудов хлеба, 61 пуда муки ржаной и 5 пудов пшеничной, 4 пудов мяса, 14 — крупы, 3 — сахара, 6 — сыра, 27 — картофеля, 270 штук яиц.
При лечебнице имелось подсобное хозяйство: “3-е свиней — две в два года и одна — одного года, выкармливались остатками пищи от больных. Убиваются свиньи к Рождеству и Пасхе из года в год. Имеется также огород в 11,4 десятины, снятый по договору у гражданина г. Гомеля Чалобана. На обсеменение которого затрачено 80 пудов картофеля, на условиях — за землю и обработку земли на своей лошади Чалобан получает половину урожая…”.
В этом же году Брук впервые с 1918 года оставил клинику и уехал в Москву, где находился “две недели в июле и две недели в сентябре вследствие болезни шурина (мужа сестры)”.
В марте 1923 году Авраам Яковлевич обратился в Гомельский губздрав с заявлением о направлении его в командировку за границу: “До войны 1914 г. я в продолжение многих лет ежегодно в течение двух месяцев пользовался отпуском для посещения клиник за границей, а отчасти для восстановления своего здоровья… Имея намерение текущим летом отправиться за границу со специальной целью изучения живой микроскопии глаза, прошу командировать меня за границу с научной целью сроком на три месяца. Так как в противоположность условиям довоенного времени я не имею никаких сбережений для поездки, прошу выдать мне ссуду или пособие в размере достаточном для заграничной поездки”.
Губздрав выделил средства на “3-х месячную командировку для научного усовершенствования”. Перед отъездом у Брука состоялось несколько встреч с представителем АРА (Американская организация помощи голодающим в России) Метлендом. В результате глазная лечебница получила от АРА медикаменты 127 наименований. Следует отметить, что в командировки за границу Брук ездил все последующие годы вплоть до 1937-го, выступал с научными докладами.
19 декабря 1923 года на коллегии Гомельского губздрава доктор рассказал о результатах заграничной командировки в Германию. По итогам его доклада было решено устроить в лечебнице вечерний прием для повторных больных, составить проект курсов для подготовки врачей по борьбе с трахомой глаз. Результатом поездки стала также закупка организацией Джойнта в Берлине инструментов 48 наименований в качестве помощи для лечебницы согласно списку, составленному Бруком.
В феврале 1924 года при глазной лечебнице были организованы шестинедельные курсы по борьбе с трахомой, на которые направлялись участковые врачи. С этого же года глазная лечебница переводится на “твердый бюджет”, и гублечсектор “считает целесообразным ввести плату за лечение на основании установленных принципов в течение 18 часов (т. е. сразу после получения постановления)”. На что Брук отвечал: “Принцип советской медицины — бесплатность — не отменен, и тем не менее можно говорить об установлении нового принципа — платности. Взимание платы вводится как временная мера и не должна преградить путь к лечению. Самое поверхностное знакомство с составом больных показывает, что одна из наиболее частых операций — катаракта — проводится на больных преклонного возраста, не способных к труду, а также кустари-ремесленники, мелкие торговцы, занимающиеся разносной торговлей, не могут быть обложены высокой платой. Если будет введена плата, то лечебница либо опустеет, или же она будет служить гостиницей для больных с легкими болезнями, но имеющими возможность платить”. Доктор Брук ходатайствовал о выделении лечебнице финансирования в прежнем размере и обещал “содержать в среднем не менее 30 коек, причем половину бесплатных”. Предлагал брать по 1 рублю за первое посещение врача, 2 рубля за подбор очков, столько же за жидкие лекарства и по 3 рубля за мази.
В июле Брук тяжело заболел воспалением легких и в течение двух месяцев находился на лечении в Кисловодске.
Число амбулаторных посещений достигло 7 тысяч в месяц и имело тенденцию к дальнейшему росту. Теснота помещения, перегруженность персонала не способствовали нормальной работе. Штат лечебницы был установлен исходя из расчета 300 амбулаторных посещений в день и 36 койко-мест при фактически имеющихся 41. Обслуживали пациентов заведующий лечебницей, 4 врача, 3 фельдшера, 5 медсестер, 6 сиделок.
Гомельский горсовет вновь обсуждает вопрос с общиной верующих об отчуждении участка земли от Преображенской церкви для строительства общежития и амбулатории. Земля была изъята, началось строительство, однако средств, выделенных Наркомздравом (30 тысяч рублей) и губисполкомом (10500 рублей), не хватало — нужно было не менее 80 тысяч. Президиум Гомельского губисполкома обращается с письмом в соседние губернии с просьбой об оказании финансовой помощи при строительстве здания, указывая, что это даст возможность увеличить число койко-мест до 55. В письме, направленном в СНК БССР, сообщалось, что за первую половину 1926 года на лечении в стационаре находились 118 пациентов из Белоруссии, амбулаторно было принято 5500, проведено “205 операций и оперативных пособий”.
Свою помощь в расходах по строительству амбулатории в сумме 5000 рублей предложил Черниговский отдел здравоохранения при условии “предоставления 3-х постоянных мест на 3 года в Гомельской глазной лечебнице”.
В декабре 1926 года ликвидируется Гомельская губерния, а Гомельский и Речицкий уезды входят в состав БССР. После присоединения к БССР глазную лечебницу предполагалось сначала закрыть, а затем перевести в здание по улице Ветковской, 1, однако Бруку удалось ее отстоять. Рядом с лечебницей уже практически было закончено строительство двухэтажного каменного здания глазной амбулатории, где на первом этаже разместилось общежитие, на втором — амбулатория. Здание имело водопровод, электричество, центральное отопление. В помещении амбулатории площадью 280 квадратных метров располагались 7 кабинетов, а также операционная, перевязочная, лаборатория, аптека. В штате было 6 врачей, 1 фельдшер, 3 медсестры. Организован дневной и вечерний прием, на вечернем обслуживали только застрахованных и военных. Амбулатория содержалась за счет городского бюджета.
Возглавлял амбулаторию также доктор Брук, который помимо основной работы принимал активное участие в организации в Гомеле общества слепых. Он попрежнему занимался частной практикой, доход от которой составлял 1900 рублей в год, а заработная плата по основному месту работы — 3000 рублей. При этом на его иждивении находились дети его сестры-вдовы, проживавшие в Москве.
В 1928 году Авраам Яковлевич купил собственный дом по улице Ленина, 16 (ныне Комсомольская), площадью 98 квадратных метров. Семья разместилась в двух комнатах, остальную площадь занимали кабинет и приемная. Доктор работал в глазной больнице (название изменилось с 1927 года) с 10 утра до 17.30, а с 18.00 до 20.00 принимал посетителей на дому. Ежемесячно он оплачивал кредит за дом в размере 150 рублей в месяц. У него на иждивении, помимо детей сестры, находились “родители” (вероятно жены) Коробочкин Вульф и Коробочкина Слава.
Руководство больницы обратилось в горсовет с просьбой о проводке линии электропередач, чтобы электроэнергия могла поступать в больницу непрерывно. Это дало бы возможность использовать приобретенное за границей оборудование для обследования и лечения пациентов, а также для регулярной работы химико-бактериологической лаборатории, где за год было проведено 1590 клинических анализов. За 1932 год на приеме в амбулатории побывали 82435 пациентов, из них 27510 первичных. Решался вопрос об увеличении койко-мест в больнице с 50 до 80.
В 1934-м глазная больница в Гомеле преобразована в Белорусский научно-исследовательский трахоматозно-офтальмологический институт, Бруку присвоено звание доктора наук, профессора. Штат института был увеличен до 80 человек. Работали бактериологическая, патолого-анатомическая, серологическая, биохимическая, экспериментальная лаборатории; клиническое и трахоматозное отделения; амбулатория, рентгенкабинет и научная библиотека. С этого времени Брук принимал больных на дому один раз в неделю перед выходными.
В 1937 году стараниями профессора Брука в Гомеле по улице Ветреной, 37 (ныне Гагарина), в двухэтажном здании открыта детская трахоматозная больница на 65 мест, директором которой был назначен врач Мовшович. В штате больницы числилось 42 человека, в том числе 2 врача, 7 медсестер, 7 воспитателей, 12 санитарок. Работу детской глазной больницы постоянно курировал Авраам Брук.
С началом Великой Отечественной войны часть оборудования и сотрудники института были эвакуированы в тыл (по одним сведениям в Саратов, по другим в Курган). К сожалению, в том же 1941 году в эвакуации Брука не стало.
В годы Великой Отечественной войны здание института и детской трахоматозной больницы были сильно разрушены, а больничное оборудование полностью уничтожено. Вопрос о восстановлении деятельности этих учреждений в послевоенные годы не поднимался.
В 1958 году Гомельский филиал Белгоспроекта разработал проект реконструкции трехэтажной коробки бывшей глазной лечебницы. Однако в марте 1959-го специалисты строительного треста № 10, обследовав здание на предмет его реконструкции, приняли решение о разборке сохранившейся коробки, поскольку не исключали ее обрушения.