Изменник Родины умер до расстрела — от страха
6 февраля 1960 года судили бывшего начальника Василевичской полиции Антона Комаровского, изменника Родины, под руководством которого в годы Великой Отечественной войны в Василевичском, Речицком и других районах творились страшные злодеяния в отношении пар
Когда войска Красной армии подошли к Василевичам, Комаровский сумел сбежать с оккупантами, а потом бежал и от них в надежде скрыться от справедливого возмездия. Не удалось. В 1959 году его все же нашли в Польше, где он к тому времени обзавелся семьей, сменил фамилию, работал лесником. В Василевичах уже, наверное, и не надеялись, что палача настигнет возмездие.
Однако справедливость восторжествовала. В течение трех февральских дней 1960 года судебная коллегия по уголовным делам Гомельского областного суда рассматривала совершенные Комаровским преступления на открытом судебном заседании в Василевичах.
Почему мы, спустя 57 лет после того процесса, решили напомнить землякам о приговоре? В мире и сегодня неспокойно, вспыхивают военные конфликты. Однако то тут, то там раздаются голоса: пора забыть то, что принесла Вторая мировая война, дескать, давно это было. Новоявленные наци в Европе козыряют татуировками-свастиками, маршируют по площадям и проспектам, выкрикивая гитлеровское “хайль”.
Забывчивость о пережитых потерях, страданиях и издевательствах, которые принес с собой фашизм, дорого может стоить народам. Белорусы на генетическом уровне несут память о каждом третьем земляке, погибшем от рук оккупантов и их пособников.
После Великой Отечественной войны виновные в сотрудничестве с оккупантами понесли заслуженное наказание. Соразмерно своим, доказанным в судебном порядке, преступлениям. Непосредственно виновные в убийствах, грабежах получали максимальное наказание, вплоть до расстрела. Те же, кого насильно заставили служить в полиции, кто не принимал непосредственного участия в убийствах, зверствах, часто вообще освобождались от ответственности. Это отмечаем в противовес небылицам о тотальной несправедливости советского правосудия. Конкретный преступник получал наказание за конкретное преступление, доказанное в суде.
Отбыв срок, возвращались домой, считались искупившими свою вину. Разумеется, их не принимали в КПСС, не выдвигали в депутаты, не доверяли руководящих должностей. В остальном отбывшие наказание пользовались всеми правами гражданина СССР: на работу, охрану жизни, имущества, здоровья, образования, пенсионного обеспечения.
СЫН ЗА ОТЦА?
В отличие от порядков, установленных оккупантами, когда только за подозрение в нелояльности, а часто и вообще безо всяких подозрений и оснований поголовно расстреливались семьи и все жители населенных пунктов, в послевоенном СССР принцип “Сын за отца не отвечает” соблюдался. Дети и внуки осужденных получали среднее образование наравне со своими сверстниками. Правда, в получении высшего образования ограничения были возможны, если будущая профессия связана с государственными или военными секретами. В остальном все зависело от способностей и желания учиться.
Многие из детей изменников Родины стали уважаемыми людьми, сумели достичь значительных высот на производстве, в науке, культуре, других отраслях. Вполне возможно, что многие из них и не знают истинной истории жизни родителей и других родственников. И мы не ставим целью вбить клинья раздора между наследниками. Забота иная: вернуть историческую память, которая является мощнейшим оружием и в XXI веке.
ПОВЫШЕНИЕ ПО СЛУЖБЕ
Антон Комаровский, 1909 года рождения, уроженец деревни Клишево Суражского района Витебской области, гражданин СССР, поляк, беспартийный, с образованием пять классов, женатый, имеющий троих детей в возрасте 3, 10 и 20 лет, происхождением из крестьян-середняков. И он же Антон Владиславович Ротокля, 1906 года рождения, уроженец м. Гайнувка, житель дер. Конотап ЗеленоГурского воеводства Польской Народной Республики.
Осенью 1941 года, оставшись проживать на временно оккупированной территории, в Василевичах на Гомельщине, Комаровский добровольно поступил на службу в районную полицию. Сегодня трудно установить, как именно он оказался здесь. Этого не знают даже местные краеведы. Известно только то, что это человек не местный. Скорее всего, он не был дезертиром, иначе об этом упоминалось бы в ходе судебного разбирательства.
Комаровский активно выполнял распоряжения оккупационных властей по поддержанию их порядков. Летом 1942 года оккупанты назначили его на должность начальника полиции, в которой служил до ноября 1943-го.
Кстати, повышение Комаровскому обеспечили… василевичские партизаны. Это они 6 августа 1942 года устроили засаду и разгромили отряд полицаев вместе с их тогдашним командиром Янчинским. Так и освободили место для нового начальника полиции. Оккупанты остановили выбор на Комаровском.
В 1943 году Василевичская полиция насчитывала 120 человек. На службу привлекали путем запугивания, за отказ служить Комаровский многих избивал.
Он лично с другими полицаями проводил активную борьбу с партизанским движением на территории Василевичского и Речицкого районов, участвовал в арестах, избиениях, истязаниях и расстрелах советских граждан, сожжении деревень, изъятии скота и имущества у жителей.
В начале 1943 года оккупационные власти наградили Комаровского медалью.
РАСПРАВА В МАКАНОВИЧАХ
В декабре 1942 года в деревне Макановичи убили двух полицаев. Сведения об этом незамедлительно поступили в полицию. Комаровский с отрядом в 40 человек утром прибыл в деревню. По его распоряжению и совместно с Лещенко, начальником местной полиции, были арестованы 15 жителей — родственники руководителя партизанского отряда Петра Васильевича Радюшко. Людей отконвоировали в помещение сарая, расстреляли и сожгли.
Свидетели К. Е. Сопот, Ф. А. Кравченко, Ф. И. Васенда, В. У. Новик в суде подтвердили: этой расправой руководил Комаровский. Его участие подтвердили также свидетели М. Г. Головко, Г. И. Грищенко, И. И. Кузьменко, Шпадарук.
На судебном заседании Комаровский не отрицал своего выезда с отрядом полицаев в Макановичи на помощь Лещенко. Отрицал свое участие в арестах и расстрелах, отмечал, что это совершил Лещенко без него.
ЗА КЛАРУ ВЕРТЛИБ
Осенью1942 года Комаровский вместе с полицаями Г. и Б. и двумя немцами арестовал в поселке Закрошинский Мох гражданку еврейской национальности Клару Вертлиб и ее троих малолетних детей. Отконвоировали за 800 метров от деревни в лес и расстреляли, имущество разграбили.
Полицаи Г. и Б. были в Василевичской полиции самыми активными карателями и садистами. После освобождения городка их поймали, предали суду военного трибунала. Их повесили в Василевичах: казнь была публичной, в присутствии местных жителей.
КООРДИНАТЫ ЗВЕРСТВ
14 июля 1942 года совместно с другими полицаями Комаровский конвоировал на автомашинах к месту расстрела в урочище Рубаники 23 человека, участвовал в аресте Ларисы Миланович, ее матери и 15-летнего брата, в расстреле 22 человек.
Павел Астапенко в пути следования совершил побег и избежал расстрела. На суде он подтвердил обстоятельства своего ареста и других земляков, факты избиения Комаровским, побег от расстрела. Рассказал: в арестах и конвоировании участвовал Комаровский, со слов его заместителя — Стахиевича — перешедшего на сторону партизан, Павлу известно, что начальник полиции Комаровский в расстреле 22 человек участвовал. Но этот прихвостень все отрицал.
В конце 1942 года Комаровский приказал полицейскому Ш. избить шомполом арестованного Степана Сопота. Тот отказался выполнить это, за что был избит вместе с Сопотом.
Комаровский вместе с другими полицаями и немцами участвовал в сожжении деревни Крынки. В январе 1943 года руководил карательной операцией против партизан в деревне Шавлово. В результате у партизан было захвачено 16 повозок с продуктами, станковый пулемет и другое военное снаряжение.
Комаровский полностью признал себя виновным в этом.
(Окончание на 10-й стр.)