Завод “Краскоцвет”,
первенец промышленности Лоевщины В 1909 году в местечке Лоев Речицкого уезда инженером Н. П. Кондаковым был основан Днепровский завод сухих красок. Предприятие занимало территорию в одну десятину и располагалось в кирпичном здании размером 19х20 аршин.
НАЧАЛО
Оборудование завода состояло из локомобиля “Компауд” мощностью 40 лошадиных сил, шаровой мельницы, двух ковшовых элеваторов, печи, паровой сушилки. Производительность была рассчитана на 30 тысяч пудов сухих земляных красок в год (охры, железного сурика, мумие, умбры, капут-мортуума). С 1910 по 1917 год было выработано около 200 тысяч пудов красок, которые использовались в железнодорожном и судостроительном производстве, в спичечной, бумажно-обойной промышленности, сельском хозяйстве. В довоенное время сырье сбывалось главным образом в Центральную Россию и даже могло конкурировать по качеству с французскими красками.
В годы Первой мировой войны предприятие выполняло заказы военных ведомств, производя продукцию для покраски вагонов, подводных и надводных частей морских и речных судов. Краски цвета хаки использовались для имитации зелени, чтобы скрыть окопы, а бурые и красные — для устройства туманной пелены в воздухе для маскировки от аэропланов. На тот период времени завод был по-настоящему уникальным предприятием.
После Октябрьской революции спрос на сухие краски упал, потом и вовсе исчез. Гомельский губхимотдел еще в конце 1919 года ставил вопрос о национализации завода для производства красок в запас, однако руководство губернии посчитало эту идею преждевременной, да и средств на восстановление предприятия не было. И только в августе 1920-го президиум ГСНХ принимает постановление о передаче завода в ведение губхимотдела и вводе его в эксплуатацию. После ликвидации польских банд и освобождения территории завод был передан в аренду на три года бывшему заведующему — инженеру Эпштейну, в качестве арендной платы ГСНХ получал 10% выработки бесплатно и 100 пудов сухих красок в год.
СЫРЬЕ
Производство сухих красок было очень трудоемким делом и включало заготовку сырья, отмучивание, сушку, обжиг, размол, просеивание, сортировку и упаковку.
Сырьем служили железные руды и глины, которые залегали мощными пластами на глубине от 1 до 9 саженей в 10 — 18 верстах от завода. Наиболее богатым месторождением была околица села Щитцы Речицкого уезда. С одной квадратной сажени добывали 800 — 900 пудов, с 12 десятин — около 6 миллионов пудов. Залежи глин и песков, хотя и поменьше, имелись в соседних деревнях Крупейки и Бывальки.
Залежь под названием Ляхова гора занимала территорию в 11 десятин, там добывали так называемую французскую и русскую охру. По предварительным данным, запасы охры составляли 1 миллион 200 тысяч пудов. Согласно расчетам Эпштейна, сырья должно было хватить лет на 20. В довоенное время на Ляховой горе работал кустарный завод по выработке строительного и огнеупорного кирпича, поэтому сохранились довольно большие запасы глины.
Залежи болотных железных руд и земель (твердых и мягких) для выработки железного сурика, мумие, терр-де-свенна, умбры, капут-мортуум находились на противоположном от Лоева берегу Днепра в Петрушенской (частью в Любечской) волости Городнянского уезда Черниговской губернии, в 10 — 15 верстах от завода на болоте Паристом. Общая площадь болота равнялась приблизительно 100 десятинам, однако за 10 лет было разработано только 2 десятины. Вблизи завода, на расстоянии 5 верст, находилась очень редкая по качеству залежь для выработки красок защитного цвета.
Вывозили сырье преимущественно зимой по санному пути, иногда и летом по Днепру.
ТЕХНОЛОГИЯ
Для песочных пород красок для повышения их качества применялось отмучивание. Судя по документам, после 1917 года оно не практиковалось — снизилось требование к качеству продукции.
Сушка сырья в основном проводилась паровой сушилкой, частично для этого также использовалась поверхность дымоходов. Летом применялось атмосферное сушение, которое не требовало затрат топлива, электроэнергии и применения специального оборудования. Обжиг проводился в печи при доступе воздуха, в ходе этой операции гидрат окиси железа превращался в безводную окись. С обжигом было связано получение сурика железного, мумие, охры половой, умбры жженой, капут-мортуума. Для получения светлой охры можно было ограничиться сушкой сырья. Перед размолом краски сортировались по оттенкам, затем измельчались: наиболее твердые обожженные — на шаровой мельнице, менее твердые — на жерновах, липкие породы — на дезинтеграторах.
В августе 1920 года техническое состояние завода позволяло производить лишь 150 пудов земляных красок в месяц. Для нормальной работы требовались еще две пары естественных жерновов шестериков, дымоходные трубы к локомобилю и шелк для сит. Если бы заводу удалось провести ремонт, получить кредиты и продукты для премирования рабочих, заготовить достаточное количество сырья, можно было бы увеличить производительность до 25 тысяч пудов красок в год.
Только в 1921-м сметной комиссией президиума Гомельского ГСНХ была утверждена смета и выделены деньги на приобретение жерновов, ремонт крыши и обжигательной печи, замену двух валов у дезинтегратора. Однако предприятие по-прежнему ощущало недостаток сырья: крестьяне препятствовали копке руды, так как участки земли находились у них в собственности.
В том же году завод сухих красок был национализирован, но и после ремонта, вплоть до 1924 года, работал с перебоями.
“КРАСКОЦВЕТ”
Учитывая окончание срока аренды и отказ Эпштейна от дальнейшей аренды, предприятие было передано химическому тресту ГСНХ. Однако управляющий работал на прежних условиях. Одновременно было принято решение заменить дореволюционное название “Днепровский завод сухих красок Н. П. Кондакова” на “Государственный завод сухих красок в м. Лоев — “Краскоцвет”.
Завод и мельница по-прежнему работали с неполной нагрузкой ввиду отсутствия оборотного капитала и недостатка сырья. В 1924 году выработка полуфабриката составляла в среднем 461 пуд в месяц. С января по май расходы составили 3830 рублей, а прибыль — 2935 рублей.
Мельница была создана как временная, она была необходима для дозагрузки локомобиля. За час перемалывалось 18 — 20 пудов сырья, за 8 часов — 145 пудов, за месяц — 3 тысячи. Корпус, занимаемый мельницей с поставом, предполагалось приспособить для выработки красок, как это было в довоенное время. За счет переоборудования мельницы производство сурика, мумие можно было увеличить ежемесячно на 800 — 900 пудов. По расчетам специалистов, покупка оборудования обошлась бы в 2 тысячи рублей, а производительность увеличилась бы на 8 — 9 тысяч пудов в год. Рядом с мельницей строилась еще и “перловка” для выработки крупы.
На заводе была установлена динамо-машина в 87 ампер, принадлежащая волисполкому. Она обслуживала местное население, приводилась в движение локомобилем завода. Электрическая станция находилась в ведении волисполкома и насчитывала всего около 300 абонентов. Самостоятельно, из-за небольшого количества абонентов, она существовать не могла и была запущена только вместе с заводом.
В конце 1924 года на заседании губсоюза химиков управляющий Эпштейн докладывал, что “завод может выработать 31000 пудов красок, хотя загрузка достигала лишь 75 — 80%. С 1 апреля 1925 г. мельничный корпус будет переоборудован под размол краски. Сырье заготовлено на целый год. Для упаковки имеется бондарь. Локомобиль работает при 6 атмосферах и очень экономный. Штат 11 человек. Себестоимость 1 пуда краски — 1 руб. 07 коп., а Полесторг продает по 2 руб. за пуд… Для надлежащей работы завода необходим оборотный капитал в 7 — 8 тыс. руб. …”
Производственной программой на 1925 — 1926 гг. был запланирован выпуск 31 тысячи пудов красок. На заводе провели ремонт, заменили топки машины и дымогарных труб. Если до ремонта обжигательная печь выдавала две плавки в смену, то после — 2,5. Для повышения производительности была введена третья смена. ГСНХ пересмотрел калькуляцию цен на продукцию, в том числе на складах. 1 пуд сурика железного стоил 1 руб. 35 коп., охры французской — 2 руб., охры золотистой — 1 руб. 35 коп., охры половой — 2 руб.10 коп., мумие красного — 1 руб. 50 коп., мумие экстрактового — 2 руб.
В то время на заводе сухих красок работали 24 постоянных рабочих и 5 служащих, кроме этого были рабочие, занятые добычей руды. При приеме на работу учитывалось членство в профсоюзе. Не члены могли быть приняты, только если завком и местная биржа труда не могли предоставить рабочего и служащего нужной квалификации из членов союза. Трудящимся выдавались спецмыло и спецодежда, а работающим у печи устанавливался дополнительный однонедельный отпуск.
Руководство завода “Краскоцвет” активно сотрудничало с постоянной комиссией по изучению естественных производительных сил СССР Академии наук в Ленинграде и с Государственным экспериментальным институтом силикатов в Москве. Туда направлялись образцы красок на экспертизу с целью использования лоевской глины как субстрата красок. “Пробы всех сортов произведены, и в зависимости от примеси реактива этим глинам можно придать всевозможные оттенки… Желательно знать, какие из оттенков более подходящие… Гомельский ГСНХ решил поставить выработку глин в государственном масштабе. Но желательно знать, что полученные краски найдут широкое применение в России”, — писал Эпштейн. Ответ от Государственного экспериментального института силикатов гласил, что “краски показали себя достаточно стойкими на выцветание”, они “красивы и прочны, и по своему составу и качеству не уступают заграничным”.
В это же время на завод по рекомендации института силикатов обращается правление производственно-издательского бюро ассоциации художников революционной России в Москве с просьбой выслать образцы всех вырабатываемых оттенков натуральных красок как самых лучших по качеству и цвету для получения пробных высокосортных художественных и акварельных красок.
При добыче сырья для производства красок приходилось отбрасывать пласт глины, а это были накладные расходы. В то же время ее можно было использовать для производства кирпича и черепицы. Принимая во внимание качество глины, заводу было предложено провести ее испытание и организовать предприятие строительных материалов. Строительство кирпичного завода еще не было начато, однако уже был получен заказ на производство кирпича для спичечной фабрики “Днепр” в Речице.
Заводоуправление планировало оборудовать кирпичный завод на Ляховой горе, для чего необходимо было построить три новых навеса для сушки кирпича, две печи емкостью по 50 тысяч штук кирпича, один ставок для выработки гончарной черепицы и другое, на что требовалось 13 500 рублей. Кирпичный завод был необходим — только при изготовлении строительного кирпича можно было приступить к оборудованию гофманских печей. Деньги на стройку предлагалось взять из промышленного фонда округа, однако, судя по документам, этого не произошло.
С начала 30-х годов Лоевский завод сухих красок “Краскоцвет” перешел в ведение Народного Комиссариата местной промышленности БССР. В 1935 — 1936 гг. было изготовлено 550 тонн известковой зелени, но ввиду ее невысокого качества и изменений условий рынка добыча прекратилась, затем был остановлен выпуск земляных красок из-за нерентабельности сырья. Было начато производство крокуса и умбры из отходов, который использовался в зеркальной и оптической промышленности. Полирующая способность лоевского крокуса была признана хорошей, однако мешали вредные примеси.
В 1938 году из-за плохого сбыта встал вопрос о закрытии завода, но в 1939 — 1940 годах все остатки продукции были реализованы, предприятие вновь становится рентабельным. В 1939-м выпущено красок на 663 тысячи рублей. В эти же годы Ленинградский институт “Механобр” и Минский институт промышленности проводили научно-исследовательские работы по реконструкции предприятия и производству чистого крокуса, изысканию новой сырьевой базы. К 1940 году на Лоевском заводе сухих красок “Краскоцвет” работали 42 и на руднике 40 человек. Дальнейшая судьба предприятия неизвестна.
Крестьяне препятствовали копке руды, поскольку участки земли находились у них в собственности