В 2000 году
Иван Иванович Нафталинов, трижды омоложенный и поэтому, несмотря на свои 115 лет, все еще бодрый старичок, проснулся от мощного баса громкоговорителя, стоявшего в спальне. Громкоговоритель выкрикивал программу сегодняшнего праздника — восемьдесят третьей годовщины Октябрьской революции и пятидесятилетия свержения власти капитала в Америке.
Программа была составлена и лично оглашена дважды омоложенным заслуженным поэтом Владимиром Маяковским.
Труба рычала: алло, алло, приближаемся к столетию. Празднуем годовщину восемьдесят третьего.
Далее сообщалось, что на Красной Площади состоится митинг, на котором выступят представители социалистических республик Азии, Африки и Австралии. Затем для представителей печати будет организована экскурсия на Марс, где наркомпрос Алексей Толстой и наркомздрав Щеголев покажут вновь совместно написанную историческую драму “Заговор Аэлиты, или Азеф на Марсе”.
Иван Иванович выключил громкоговоритель, побрился радиобритвой и, облачившись в праздничные трусики имени тов. Подвойского, задумался. Всякий раз, когда громкоговоритель оповещал о годовщине победы пролетариата, Иван Иванович принимал решение: пойти и заявить о том, что он, Иван Иванович Нафталинов, принимая во внимание и т. д., заявляет, что…
Но сегодня, выйдя на улицу и увлекаемый бодрым, веселым, смеющимся потоком загорелых юношей и девушек, Иван Иванович решил окончательно и бесповоротно, что он Иван Иванович и т. д. заявит, что…
По проспекту Октября (бывшей Тверской) в бодром марше шли бесконечные ряды демонстрантов. Отряд юных пионеров Малайского архипелага пел бодрую старинную революционную песню: “Сергей поп, Сергей поп, Сергей дьякон и дьячок. Пономарь Сергеевич…”
Наконец Иван Иванович добрался к площади и остановился у трибуны, с которой Африки, Азии и Австралии приветствовали проходящих демонстрантов.
Знакомый холодок нерешительности и сомнения тронул сердце Ивана Ивановича. “Не рано ли, — подумал он. — Не подождать ли еще годик-другой. Может быть удобнее всего сделать это в столетие Октября”.
— Итак, товарищи, услышал он голос оратора, — капитализм побежден окончательно и бесповоротно. Мы вступили в эпоху коммунизма, полная свобода… каждому по его потребностям, от каждого по его способностям…
Иван Иванович махнул рукой — эх, мол, была не была, — и решительными шагами взошел на трибуну. Едва оратор кончил речь, Иван Иванович подошел к микрофону и, крепко упершись ногами на пол трибуны, чтобы сдержать охватившую его дрожь, сказал:
— Товарищи, я Иван Иванович Нафталинов, с 1903 по 1904 год состоял в партии меньшевиков. Ныне убедившись, что курс, взятый коммунистической партией, действительно правильный, я заявляю, что считаю тактику меньшевиков ошибочной и поэтому выхожу из РСДРП (меньшевиков) и подаю заявление о принятии меня в члены ВКП(б).