Сейсморазведка ищет белорусскую нефть
Корреспонденты NEFT.by провели один день с сейсморазведчиками “Белоруснефти”, которые занимаются поиском и разведкой углеводородов
Полевик и двойное “ку”
Наше рабочее утро началось с жары и пополнения запаса питьевой воды: путь к объектам сейсмической разведки “Белоруснефти” предстоял неблизкий. С Валерианом Хомичуком, начальником сейсморазведочной партии управления полевых сейсморазведочных работ (УПСР), встречаемся возле проходной, пересаживаемся в “Ниву” и держим путь в Хойникский район.
Валериан Николаевич — руководитель и наш проводник. Выпускник ГГУ имени Ф. Скорины, он работал ведущим геофизиком в Северной Корее, Иране, на российском Ямале. С 2015 года начальник сейсморазведочной партии УПСР. О геологии мечтал со школы: “Представлял себя геологом с бородой, киркой. Дважды в студенчестве побывал на Тянь-Шане. Романтика! В “Западнефтегеофизике” пришлось осваивать новое для себя направление — геофизику, но в душе я все тот же полевик”.
Перед указателем на деревню Дубровица останавливаемся. Сюда подъезжает “подрыв” — обычный на первый взгляд фургон, а на деле специализированный автомобиль для развоза взрывчатки. Знакомимся с инженером по взрывным работам Андреем Кульченко. Он сегодня ответственный руководитель взрывных работ на Макановичско-Великоборской площади, куда мы направляемся.
Валериан Хомичук разворачивает на траве карту. Сплошные клеточки, непонятные разноцветные значки, прерывистые линии. “Вот участок, который мы проходим сейсморазведкой. Сейчас мы здесь, в Дубровице. Отсюда начали разматывать сейсмокабель. Дойти надо до Защебья, а это примерно 250 километров. Это — линия возбуждения, где сегодня станками пробурят скважины, — Хомичук указывает на карте красную полосу. — Сюда заложат взрывчатку и произведут взрывы. Данные сейсмических исследований в этот момент будут записаны и переданы на сейсмостанцию”.
План понятен, движемся дальше. По обе стороны грунтовки то и дело высятся колья-рогатины, на которых висит оранжевый кабель, — первая примета, что местность исследуется сейсмиками. Трактор в поле ворошил сено, а на соседнем свежескошенном участке работник партии нес на плече бухту проводов. “Довольно частая ситуация. Вчера при косьбе был порван кабель, теперь его восстанавливают”, — комментирует Хомичук.
Мы в Дубровице. На лугу выстроились четыре буровых станка и водовозные цистерны. Поодаль, где расположился “подрыв”, много красного.
— Все взрывники ходят в специальных хлопчатобумажных костюмах и только красного цвета. Такое двойное “ку”, как в фильме “Кин-дза-дза!”, — смеется Андрей Кульченко. — Хлопок не электризуется, при движении в такой одежде не образуется статическое электричество, весьма опасное для взрывчатки. Техника безопасности — не пустой звук в нашем деле!
В команде взрывников выделяется голубой рубашкой милиционер-прапорщик. Он здесь не случайно: каждый выезд машины УПСР со взрывчатыми веществами происходит в сопровождении охраны.
Сколько раз свистит взрывник?
Пока идет небольшая планерка и бригады получают задания, мы с Валерианом Хомичуком обследуем луг. В густой траве его наметанный взгляд сразу замечает сейсмопровода. На них датчики, похожие на морковку. Острыми концами они в земле, а сверху присыпаны грунтом. Это делается для лучшего контакта и уменьшения шумовых помех: дождь, ветер, посторонние звуки влияют на результаты исследований.
Сейчас на Макановичско-Великоборской площади раскинуто 28 линий кабеля по 10 — 12 километров и 8 тысяч датчиков. Валериан Николаевич находит место соединения двух кабелей. “Если их разъединить, — он показывает на черный контейнер, висящий между проводами, — то сейсмостанция “закричит”, что пропала линия. Сюда приедет машина ремонтников. Они выяснят причину и восстановят связь”.
Хлопают дверцы машин, команды разъезжаются к пикетам. Два с половиной квадратных километра — обследуемая на сегодня площадь. Большая ее часть приходится на перепаханное кукурузное поле. К нашему приезду каждый буровой станок уже стоял в пределах видимости. Андрей Кульченко утаптывает траву для спуска к полю. Приближаемся к опасной зоне, огороженной предупредительными флажками. Вот она, линия S: тут происходит возбуждение сейсмических сигналов. Шланг опускается в подготовленную лунку с водой. Теперь понятно, зачем цистерны с водой возле каждого станка. Вода — составляющая часть процесса бурения. В нее добавлены специальные вещества, укрепляющие стенки скважины, чтобы потом можно было спустить заряд. Бурильные трубы одна за другой наращиваются, уходя в жидкую грязь. Наконец проектная глубина в 19 метров достигнута.
Раздается резкий свисток и возгласы “Уходим!”. На безопасное расстояние, не менее 50 метров. В работу включается взрывник. Сейчас в скважину с помощью груза на глубину 18 метров опустится два килограмма взрывчатки. Несколько резких движений шнуром, и заряд остается в скважине. Три свистка. Сигнал отбоя. Можно подойти ближе. После того как на заданную глубину будет заложен заряд, взрывник смонтирует электровзрывную магистраль и доложит на сейсмостанцию о готовности пикета к взрыву. Станция даст по радиосвязи команду на взрыв и-и-и… произойдет два свистка — боевой сигнал опасности. Все уйдут в безопасную зону. И только тогда — взрыв. Но нам не пришлось этого видеть: пикет был еще в процессе подготовки.
Жилище бога и штабной вагон
Как все дороги вели в Рим, так и все сейсмические кабели вели к сердцу разведочных работ на этой площади — сейсмостанции. Она командный пункт для всех, кто находится и в полях, и в городке сейсморазведчиков, сюда стекается вся добытая информация. Нам — туда! Кабину МАЗа не сразу замечаем в лесу. Оператор-геофизик Дмитрий Яцков, дежуривший на станции, и был тем самым “первым”, на радиовызов которого отвечали многие, кто общался с журналистами в этот день.
“Здесь живет бог” — так говорят геофизики о полевой сейсмостанции. Жилище “бога” хотя и тесновато, но для комфорта все имеется: кондиционер, микроволновка, чайник, холодильник. Большую часть кабины занимает аппаратура круглосуточного наблюдения. Три больших монитора, процессоры, накопитель информации на 4 терабайта, два сервера — геофизическое хозяйство, за которым сегодня следит Дмитрий Яцков. Ему 27 лет, из них четыре с половиной года работает на этой станции. Дмитрий указывает на мониторы, где сменяются картины из непонятных графиков, загадочных сейсмограмм. — Будет ли команда на взрыв? — Конечно, когда я увижу полную готовность, — оператор кивает на экран.
…Пыль грунтовки опережает “Ниву”. Сворачиваем на бетонку, где с трудом разъезжаются встречные машины. Деревня Великий Бор, полевой лагерь сейсморазведчиков. За приземистыми корпусами фермы компактно расположились белые вагончики с логотипом “Белоруснефти”. Нас встречает начальник отряда Александр Костюхин, рассказывает о городке и его жителях. В 13 жилых вагончиках живет примерно 60 человек посменно. Выбор места диктуется наличием электросетей и большой площадкой, где может разместиться все хозяйство. Утро начинается с завтрака в 7.00, через час бригады разъезжаются с полученными заданиями. Обед готовится в передвижной столовой и доставляется на объекты. В 18.00 работники возвращаются. Они могут принять душ, помыться в бане.
Заходим в командирский, штабной вагон. Знакомимся с геофизиком Юрием Фальковским. В его компьютере планы, графики, табели, списки оборудования, техники. По электронной почте приходят приказы и распоряжения. На Макановичско-Великоборской площади сейсмики работают не впервые. Десять лет назад здесь тоже велась разведка, но приборы и методы исследований были другими. Сейчас сейсморазведка проводится новейшим оборудованием, и точность исследований позволяет предположить, что и результаты будут другими.
На открытой площадке возле стоянки автотехники высятся горы оранжевых кабелей и проводов с датчиками и геофонами. Геофизической паутиной они вскоре накроют исследуемую площадь, чтобы ученые смогли дать достоверный ответ, есть ли здесь нефть.
В ремонтную лабораторю, где работают инженер-электроник Андрей Пинчук и наладчик геофизической аппаратуры Антон Кобец, привезли очередное оборудование. Что-то пострадало от грозы, что-то повреждено большегрузной техникой: комбайнами, тракторами, кое-что испортили животные. Лисы и мыши-полевки любят попробовать на зуб геофизический кабель, коровы, лоси, кабаны могут потоптаться по геофонам. Если электронную начинку можно спасти, ее восстанавливают.
В столовой встречаем Илью Тукача из службы супервайзинга. Здесь он представляет интересы заказчика — НГДУ “Речицанефть”.
— Обычно я в поле, слежу за рабочими процессами. Но сегодня пишу отчет. — И что будет в отчете? — В целом партия трудится хорошо. Если и есть замечания, то они устраняются. Сейсморазведчики делают максимум теми средствами, которые у них имеются, — сказал Илья.