Из тетрадки нашей бабушки

Нашей бабушки, к сожалению, уже нет с нами 12 лет. Но светлая память о ней осталась в ее воспоминаниях. Из ее тетрадки с записями мы сделали альбом – на память родителям, близким и нашим детям. И сегодня мы ей хотим сказать спасибо за труд, тепло и ласку. Ее образ будет оживать всякий раз, когда чья-то рука возьмет и раскроет альбом…

От имени всех внуков – Дарья ЗЕЛЕНТ,

г. Минск, уроженка г. Ивацевичи.

Детство и юность

«Я, Анна Никитична Вознищик (девичья фамилия Потетня), родилась 22 января 1923 года в г. Белополье Сумской области в семье бедного селянина. Отец был из семьи бедняков, а мама родилась в семье зажиточной. Папа ушел в Красную Армию, участвовал в гражданской войне, был комиссаром, заболел тифом, пролежал в военном госпитале, после чего вернулся домой. Носил хромовые сапоги, красное галифе, кожаную тужурку и шапку серую каракулевую, такую, как носит военное начальство.

В семье я была старшая. Жили мы в хате из соломы и глины, накрытой соломой, пол земляной. Зимы были холодные, морозы до 30 градусов, в такие дни гудели гудки заводские, давали знать, что в школу не идти.

Папа активно участвовал в организации колхозов, наводил порядок, выступал на митингах, был в президиумах, ходил «барином». Мать вела хозяйство, завели корову, потом теленка, потом свиноматку, быка, гусей, кур... На наше хозяйство наложили большой подоходный налог, отец не стал его платить, считал его незаконным. Пришли налоговые инспекторы и конфисковали все, оставили только корову. И, благодаря этой корове, мы остались живы. В то время на Украине была большая голодовка, люди падали, как мухи.

Я работала в колхозе на прополке сахарной свеклы, подавала снопы в молотарку. Это были 19331935 годы. В школу ходила в мамином жакете и кирзовых сапогах. Отец воспитывал нас в духе патриотизма. В 1938-1939 годы его разочаровала политика государства: не дали земли, накладывали большие налоги. Работал на мукомольном комбинате, у него обнаружили недостачу. Посадили в тюрьму на три года.

Война…

Закончила я 10 классов в 1941 году и добровольно, как комсомолка, поехала на военный завод в г. Шостка, был призыв. Работала контролером по проверке мешочков с порохом. Нас с Белополья было 6 человек. Поработали около месяца и в один день завод эвакуировали, нам выдали наши паспорта и отправили домой. Поезда пассажирские не ходили на запад, а только шли с военными солдатами, оружием, зенитками. Нас солдаты взяли на открытую платформу, был сентябрь. На наш эшелон налетел германский самолет и начал бомбить, строчить из пулемета. Мы все кинулись кто куда. Было много раненых. Ждали, пока восстановят железную дорогу, и опять поехали. Пришла домой утром, родители уже не надеялись, что я вернусь. Наши войска отступали, взрывали город, все гудело, горело – страшно было смотреть.

Немцы зашли в город, не помню точно, кажется, в сентябре 1941

года. Нас выгоняли чистить от снега дороги, а зима была снежная.

В Германии

В августе 1942 года, нас, всех молодых жителей г. Белополья, угнали в Германию. Загнали в товарные в вагоны, с собой ничего не дали взять, кроме хлеба. Привезли нас в г. Штейгин, дали помыться, почиститься и снова – в вагоны, высадили в г. Розенберг. Колонной привели в лагерь, там бараки, в них стояли двухъярусные кровати. Через три недели нам велели построиться. К нам подошла полная немка с мужчиной и начала нас осматривать. Женщина сказала, что берет нас на ниточную фабрику, 20 человек. Мы приехали вечером, нас уже ждали. Хозяйка и хозяин, немцы, приготовили по чашке чая и по кусочку тоненькому хлеба.

Мы выстилали камнем территорию фабрики вместе с военнопленными, возили на тачке по узкой доске камни, песок. На неделю давали 1 кг хлеба, 100 гр маргарина, 6 шт. сахарина и похлебку брюквенную. Хлеб за один присест съедали, а потом целую неделю голодали... Потом нас начали брать на фабрику чистить станки. Однажды мы не пришли на работу, была метелица, много снега. И тут же приехал жандарм: «Почему не на работе?!» Мы показали, что не в чем идти, нет зимней одежды. Дано было задание работающим немкам принести, кто что может. И поприносили кофты, жакеты, платья, обувь поношенную. На фабрике работали одни женщины-немки и нас 20 человек. Сначала мы убирали в цеху, а потом дали каждой из нас по станку.

Выдали обмундирование: юбка и кофта зеленого цвета, гольшуги (деревянные колодки), на кофте нашивка OST. Без нашивок не имели права выходить за территорию фабрики. Однажды решили посмотреть вокруг местность, а навстречу нам идут молодые ребята в сопровождении немца с автоматом. У них тоже на груди значок ОST. Оказывается, они жили в бараках через лес. Через неделю опять их вывели, и так мы встречались. Так я познакомилась со своим будущим мужем Николаем Моисеевичем Вознищиком.

Работала я на ниточной фабрике с 10 августа 1942 года до 15 мая 1945 г. Немки относились к нам хорошо, хотя был строгий приказ: никаких отношений с русскими. Были такие, что ни разу не заговорили с нами, а были, что помогали с едой. Недалеко от фабрики был частный магазин, где продавался хлеб, другие продукты. И я решила зайти, этот магазин держали старики. В нем была паутина, пыль на полках. Я попросилась убрать в магазине, они согласились, меня накормили и дали с собой. Однажды в этот магазин зашел наш начальник Браунер за хлебом и увидел меня за работой, доложил директору фабрики. Потом управляющий говорит, директор предлагает работать

у него. В доме я должна была чистить паркетный пол, ковры, мебель. Обедала я у них, а потом уходила на фабрику, проходила мимо бараков, где жили цивильные и военнопленные. Иногда я ухитрялась взять кусок хлеба, через проволоку перебрасывала его моему Николаю.

Нас освободила Советская Армия 9 мая 1945 г. Прошли мы особый отдел, потом послали на уборку урожая, демонтировать станки на заводах. Около двух месяцев мы еще находились в г. Гермец. Домой я вернулась 15 июня 1945 года.

Жизнь в Беларуси

Николая сразу после освобождения взяли в армию, служил в Австрии и 15 февраля 1947 года вернулся в деревню Хороща Ивацевичского района. Присылал посылку, отрез на костюм, письма очень милые, ласковые писал, чтобы ждала его. Приехал. В ЗАГС пошли 9 августа 1947 года. Дома был стол: пол-литра самогонки, картошка, огурцы, хлеб. И вся свадьба. Без колец и без фаты. Прожили в Белополье до 1949 года, в апреле переехали в Беларусь в Хорощу. Но свекровь и золовка Наташа меня приняли неласково: «Зачем привез «кацапку» с одним чемоданом? У нас есть девчата богатые, хата, корова, хозяйство». Он им ответил: «Это моя жена, а вы, мать и сестра, не вмешивайтесь в мою жизнь».

В деревне прожили две недели, пока устроились в Ивацевичах. Я – в узел связи контролером, а Николай – на железную дорогу.

В 1948 году я родила мальчика неживого. В 1950 году опять родила мальчика неживого в Ивацевичах, в 1951 году опять неживого… Очень переживала, что так со мной случается. В 1952 году 27 августа мне сделали кесарево сечение, родилась живая девочка Валя. В Минске делали операцию. Муж рад такому событию, перевез дом из деревни и стал строиться. Пока я была в Минске, он по окна поставил хату. Но я после родов заболела туберкулезом. Лекарств не было, толькотолько появился препарат «Фтивозит», я им лечилась, покупала за большие деньги. Дом прекратили строить, так как всю зарплату отдавали на мое лечение. Долго болела, но я хотела еще детей. Я написала в Минск доктору Леченченко. И доктор принял меня, посмотрел на результаты обследования, сказал, что можно рожать. В 1959 году 24 июня сделали в Минске вторую операцию, и я родила дочку Свету.

Так у меня две дочки, муж любил детей, жалел, заботился. Дочери закончили институты, вышли замуж. У них сейчас свои дети, я очень опасалась за них, чтобы не было моих бед, но, слава Богу, все хорошо. Для меня радость, что я имею хороших своих детей, да и внуков прекрасных.

Прожили мы с Николаем неплохо, отметили золотую свадьбу в январе 1993 года, а в мае месяце он умер…»