Шею свело
В ней сообщалось, что для фильма требуется еще одна песня. Но не марш, а проникновенная, мелодичная. В эту ленту неожиданно решили включить лирические отступления: сцены общения и отдыха спортсменов на подмосковных спортивных базах после тяжелых стартов. В Комарово стоял жаркий день, соавторы слегка расслабились, пожарили шашлык, пили грузинское вино. Откладывать в сторону житейские радости и писать песню для проходного фильма, который никто не заметит, было лень. Однако дополнительный гонорар упускать не хотелось. Поскольку в телеграмме шла речь о сценах отдыха на подмосковных спортивных базах вечером, композитор вспомнил, что в его авторском архиве есть некогда забракованное на радио произведение «Ленинградские вечера». Именно лиризм, и, как следствие, безыдейность в ней не понравились редакторам. На сей раз требовалось именно то, что 2 года назад запретили. Соавторы исправили припев и название. Вечера стали подмосковными. Матусовский внес в текст еще некоторые коррективы. Но вот со строчкой «Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня?» он не справился. Соловьёв-Седой спрашивал у поэта: «Миша! Что с ней случилось? Мало того, что ей шею свело, так она еще и окосела?» Матусовский отвечал: «Ты не понимаешь. Она заигрывает, глядя исподлобья». Решили ничего не исправлять и отправили песню такой, какая есть. Через несколько дней соавторов вызвали в Москву на художественный совет. Там невыразительную музыку и слова, где «Песня слышится и не слышится в эти тихие вечера», назвали белибердой. Но сроки поджимали, и текст пришлось принять.
Авторы фильма рассчитывали на то, что сцена отдыха спортсменов на экране займет не более 20 секунд. Решили: звучание мелодии уведут на второй план, никто не услышит глупостей, написанных в тексте Матусовского.
Когда встал вопрос, кто исполнит произведение, поэт и композитор поехали к Марку Бернесу. Прочитав слова об искоса смотрящей девушке, актер начал смеяться и экспромтом показал приятелям этюд, в котором прикинулся особой женского пола с косыми глазами, глядящими исподлобья. «Я же тебе говорил, Михей, тут что-то не так», — сказал Соловьёв-Седой и подхватил смех Бернеса. В альтернативу песню попробовали записать с артистом Большого театра Евгением Кибкало. Но его оперный баритон не увязывался с отдыхом спортсменов. Ситуацию спас театральный актер Владимир Трошин. Исполнение шло от души. Однако в картину оно так и не вошло, сцену вырезали полностью.