Город на ладони
Никогда не поздно отыскать на улицах себя
С этим человеком я встречался не раз, когда возвращался с работы, выходил в магазин или спускался покурить на лавочке у подъезда. Он традиционно появлялся из-за угла, клеем из пластиковой бутылки рисовал на доске объявлений нечто вроде знака Зорро и аккуратно лепил к ней семь-восемь разноцветных рекламок.
Двенадцать стульев
Мы даже начали здороваться поприятельски. А потом его сменил молодой парень – вихрастый и резвый… И вот год спустя в своем районе на остановке опять вижу знакомую седую шевелюру, чуть сутулую фигуру в светлой ветровке, кепке и с неизменным рюкзаком на плечах – пилигрим столичных дворов и улиц. Под мышкой у него – бутылка с клеем, в руке – пачка объявок. Всё как и прежде. Не могу удержаться от улыбки:
– Никогда не говори никогда, старина?
– Волка ноги кормят! – смеясь, протягивает руку. – Да нет, у меня нормальная пенсия, это так – для физкультуры.
Нам ехать в одну сторону; ожидая троллейбус, разговорились, познакомились. Расклеивать объявления – нелегкий труд, и если пенсия позволяет жить на пристойном уровне, то зачем наматывать километры по дворам? Это первый вопрос, который я задал Мише, и отнюдь не из праздного любопытства. Пенсионеров, желающих подработать, – сторожем, вахтером, дворником, сантехником… – у нас предостаточно, и это не просто тенденция, а социальная парадигма.
– Почему я пошел подрабатывать – действительно непростой вопрос, – соглашается Миша, пряча клей и остатки объявлений в рюкзак. Сегодня он свой участок «закрыл». – Ответ, наверное, заключается в том, что по специальности я экономист, типичный кабинетный затворник. За тридцать пять лет, меняя их (кабинеты), успел посидеть на двенадцати стульях… Хоть сатирический роман пиши! – смеется он.
Сатира может быть и в том, как один пенсионер, наклеивая объявки на доску рядом с дверью подъезда, отчаянно ругается с другим, который в этом подъезде живет. Почти по Зощенко… Смех смехом, но всё же почему?
– Наверное, теперешним занятием пытаюсь компенсировать многолетний дефицит простого общения с людьми, – перестав улыбаться, поясняет Миша. – До высоких постов не дослужился, но с народом контактировал исключительно при посредстве бумаг и телефонных звонков. А тут за день наговоришься от души. Порой и выпить предлагают… Да и некая иллюзия причастности к жизни есть в этой расклейке. Может, пытаюсь отыскать на улицах себя?
Пассионарий против пенсионера
По его мнению, большинство пенсионеров пытается трудоустроиться в первую очередь по этой же причине: страх бесполезности для общества и даже самых близких людей (дети выросли, внуки досмотрены…) сильнее мотивации заработать рубль. Альтернатива – чекушка, выпитая за углом магазина. Она избавляет от всех страхов, особенно если потом «поколбаситься» по району, добавить еще… И уже никакой работы не нужно – жизнь кажется прекрасной и удивительной.
– Это сомнительный путь, – соглашается Миша. – Сам когда-то едва не пошел по кривой. К счастью, бывшая жена вовремя сумела удержать. А то бы сейчас не клеил объявления на доски, а валялся под одной из них. И чтобы таких граждан было меньше, думаю, в службах занятости нам нужны отделы для пенсионеров.
В определенном возрасте не каждый сумеет разобраться в паутине интернета, чтобы найти в вакансиях нужное объявление, не всякому хватит решимости стучать в запертые двери, предлагая себя… А советская ментальность – «я работаю, значит, я существую» – характерна для многих пенсионеров. Да и в целом даже в шестьдесят лет у человека должна быть возможность себя реализовать. И как ему быть, куда себя девать, если пассионарий, спрятанный у него внутри, берет верх над пенсионером?
Душой приклеенные к делу
Миша поднимается рано, около пяти. Кофе, неспешный завтрак, новости по ТВ – на работу, по его мнению, надо приходить в хорошем настроении. «Контора» (индивидуальный предприниматель, он же – директор, арендует частный дом) открывается в восемь. К этому времени наиболее серьезные и опытные расклейщики уже на месте. Участки распределяются жеребьевкой. Миша не стремится «объять необъятное»: если некоторые умудряются оклеить более четырехсот подъездов за день, то ему вполне хватает и ста тридцати. Потом по очереди разводят клей, фасуют в одну подборку (чтобы не тянуть на улице из разных пачек) нужные объявления и ближе к полудню выходят на маршрут. У каждого есть карта с участком.
– Рублей семьдесят в неделю можно заработать, неспешно прогуливаясь по дворам, – говорит Миша. – Они мне больше симпатичны на Каменной Горке. Я живу неподалеку, и население там доброжелательное. В Малиновке хорошо. А вот районы старой застройки не люблю. «Хрущевки» напоминают о детстве, и воспоминания о нем почему-то вызывают тоску. Наверное, беспощадно старею…
По его словам, он никогда не упустит возможности поговорить с человеком, если у подъезда его о чем-либо спросят. А интересуются довольно часто: почему в таком возрасте не сидится дома, сколько платят и не обманывают ли?..
– Лучше я вернусь на полтора-два часа позже, но не стану отгонять человека, как назойливую муху. Даже с друзьями мы жутко разобщены реальными и надуманными проблемами, но товарищей не притащишь за уши. А на улице я вроде трубочиста в былые времена, с которым каждый считал необходимым переброситься словцом.
Пока человек движется…
Я знаю военных в отставке, которые, уйдя со службы, начали писать рассказы и повести, бывших чиновников, которые на пенсии увлеклись живописью или, например, разведением редких пород хвойных деревьев... Каждый из них достоин уважения. Миша тоже. Мой собеседник скромен, не берется за перо или кисть, но пока человек движется – он существует, это справедливо для всех. Я поинтересовался, какое у него любимое место в Минске, все-таки обошел с клеем и объявлениями почти всю столицу.
– Колесо обозрения в парке Горького, верхняя точка, «апогей», – почти не раздумывая, отвечает Миша. – Нет, это не связано с расклейкой… Просто город на ладони, и вижу улицы, на которых не просто был, а был счастлив. И, надеюсь, буду счастлив еще. Мне на днях предложили консультировать один интересный проект по моему профилю…
Каждый из нас – своего рода проект, реализованный (или нет) собственными силами. Хорошо, когда этих сил хватает до конца, как у Миши, когда надежда не умирает ни в шестьдесят, ни в семьдесят. Как знать, а вдруг тот самый камень, который ты в зрелом возрасте заложишь в здание собственной жизни, вопреки всем законам зодчества и окажется краеугольным?..