КОГДА НА ПОМОЩЬ ПРИХОДИТ ИММУНОЛОГ

Столичное здравоохранение

— Татьяна Васильевна, на какие вопросы ищут ответы иммунологи?

— Иммунологи изучают нормальные и патологические реакции организма на антигены, то есть чужеродные для нашего организма структуры; закономерности протекания защитных реакций, их проявления и возможные последствия. И уже на основании «добытых» в ходе исследований ответов занимаются разработкой методов диагностики, лечения и профилактики иммунных нарушений.

— Какие симптомы могут привести человека к иммунологу? Как понять, что c иммунным статусом чтото не в порядке и пора обращаться к врачу?

— То, что должно насторожить в первую очередь, — это необычная частота и тяжесть протекания инфекционных заболеваний. В среднем мы болеем простудой два-три раза за сезон, это условные границы нормы. А если человек подхватывает простуду каждый месяц, да еще и протекает заболевание всегда с осложнениями, — налицо повод заволноваться и пациенту, и врачу, который его лечит. Назову еще несколько возможных симптомов: быстрая утомляемость, плохая переносимость умственных и физических нагрузок, «синдром хронической усталости», необъяснимое нарастание или снижение массы тела. Отмечу, что клинических проявлений иммунодефицитных состояний чрезвычайно много, патология может затронуть любые органы и физиологические системы человека, поэтому у каждого пациента, как правило, формируется свой, присущий только ему симптоматический комплекс болезни, выявить суть которого по плечу лишь опытному специалисту.

— Что может послу- жить причиной нарушений в работе иммунной системы?

— Иммунодефицит может стать следствием излишнего рентгеновского облучения, длительного приема какого-то препарата. Однако чаще всего причины на поверхности — это особенности образа жизни. Такие очевидные факторы, как недосыпание, стрессы, несбалансированный рацион питания, недостаточная двигательная активность...

— То есть, выходит, что почти каждый рано или поздно придет к вам на прием?

— Совершенно не обязательно. Можно научиться справляться со стрессом, ведь стресс не всегда является фактором негативным — во многом он нас мобилизует и закаляет. Можно суметь вовремя поддержать себя, нормализовав, допустим, режим сна. Вообще говоря, любое лечение иммунных нарушений начинается как раз с выполнения простых рекомендаций — следить за питанием, больше двигаться, стараться меньше волноваться, особенно по пустякам.

— Мы сейчас говорим о вторичном иммунодефиците. А играет ли какуюлибо роль в развитии проблем с иммунитетом генетическая предрасположенность?

— Безусловно. В настоящее время выделяется более 140 генетических дефектов, которые могут вызвать тяжелые нарушения функции иммунной системы. Несколько лет назад был создан детский иммунологический центр — РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии, который взял на себя задачу диагностики и лечения первичных иммунодефицитов у детей.

— Чем руководствуется врач, диагностируя у ребенка это заболевание?

— В первую очередь — собранным анамнезом жизни или болезни ребенка и близких родственников. На его основе специалист может делать какие-либо выводы.

— То есть основным методом диагностики являетсятрадиционныйопрос?

— Не только, конечно. Первые представления о состоянии иммунной системы можно получить, оценивая результаты клинического анализа крови. Признаком иммунодефицита может быть снижение уровня белых клеток крови — лейкоцитов, особенно если оно обусловлено снижением уровня лимфоцитов, являющихся активными участниками иммунных реакций. Однако клинический анализ крови дает только косвенную информацию. При подозрении на патологию иммунной системы требуется более углубленное лабораторное ее изу

чение — иммунограмма. Иммунограмма формирует у нас представление об отдельных компонентах иммунной системы пациента: мы подсчитываем количество клеток — участников иммунных реакций, определяем их процентное соотношение и функциональную активность. Есть еще целый ряд специальных иммунологических исследований, выполняя которые мы отслеживаем и оцениваем составляющие иммунного ответа. Это позволяет уточнить, в каком из звеньев иммунитета произошла «поломка». А затем, определяя тип и степень тяжести процесса, мы выбираем направление лечения.

— Вы уже говорили, что лечение зачастую начинается с выполнения простых рекомендаций. Но в то же время многие прибегают к приему лекарственных препаратов. Что думаете по этому поводу вы?

— Нет «пилюльки» и, полагаю, не будет, которую можно съесть — и стать новеньким и здоровеньким. Коль проблемы кроются в образе жизни, то и решение надо искать там же. Да, действительно, средств для иммунокоррекции сейчас очень и очень много, более двух сотен, все они продаются без рецептов. Но очень часто их прием не дает практически никакого результата, потому что глубинные причины продолжают угнетать иммунитет. Кроме того, бесконтрольный прием опасен тем, что в организме может начаться процесс уже не с недостатком, а с избытком иммунных реакций. Это дает ряд оснований для развития тяжелой аутоиммунной патологии — нарушения функции щитовидной железы, повреждения суставов и так далее. Поэтому куда выгоднее для организма решать проблему, исходя из причины, — щадящим, консервативным, мягким способом. Конечно, все зависит от конкретной ситуации. В тяжелых случаях, например, мы прибегаем к лечению стволовыми клетками, для поддержания гуморального иммунитета практикуем введение донорского иммуноглобулина.

—А к гомеопатическим средствам как вы относитесь?

— Так же, как и вся доказательная медицина. Много раз проводились исследования, сравнения, поиски доказательств ее эффективности. Как и сто лет назад, так и сегодня убедительных доказательств их эффективности не получено. Гомеопатия остается в сфере альтернативной медицины — так же, как и, например, рефлексотерапия. Это означает, что кому-то из пациентов станет лучше, а кто-то вообще не почувствует результата. Поэтому мы действуем теми способами, которые проверены и гарантированно работают. Гомеопатия может стать дополнением, средством поддержки, которое пациент желает использовать. Пожалуйста, мы не против, но сами назначать не будем.

— А бывает ли такое, что нарушение работы иммунной системы провоцирует проявление аллергических реакций?

— Строго говоря, аллергия — это избыток иммунитета в отношении какогото конкретного фактора. Человек должен спокойно смотреть на кошку и спокойно ее гладить, а он вдруг начинает от контакта с животным болеть. Активизируется масса защитных механизмов, которые мешают человеку нормально «общаться» с животным. И это, как вы понимаете, единичный, далеко не самый страшный пример.

— Да, аллергия может значительно ухудшить качество жизни. Что есть в арсенале наших медиков для определения раздражителей?

— В целом аллергология вооружена неплохо, в стационарах выполняются кожные пробы со стандартными аллергенами, это хорошо отработанный традиционный метод диагностики. В поддержку ему функционирует лабораторная служба, которая использует современное оборудование, современные реагенты и способна определять специфические аллергены.

— Если я правильно понимаю, то с этим тесно связано и применение специфической иммунотерапии.

— Да, это новый лечебный подход, который предполагает введение пациенту аллергена, вызывающего болезнь, для формирования толерантности к веществу, которое является причиной аллергической реакции.

— Какой вам видится реальная перспектива дальнейшего развития иммунологии у нас?

— Конечно, хотелось бы, чтобы нашим врачам была доступна более качественная и широкая диагностика. Совместно с коллегами из Венского медицинского университета мы изучаем молекулярную аллергологию. В рамках такого диагностического подхода специалисты не просто ищут аллерген и оценивают ответ на него, а определяют отдельные компоненты того, что вызывает аллергию. Вернемся к примеру с кошкой. Допустим, есть пять видов аллергии на шерсть. Мы знаем, что у человека аллергия, но какой именно вид шерсти организм «выбрал» для аллергической реакции — не известно. Оказалось, что если выполнять диагностику по отдельным компонентам, то можно предсказать «судьбу» болезни. Некоторые компоненты способны вызывать анафилактические реакции, с ними, конечно, надо бороться более активно. Некоторые дают только перекрестный, мягкий ответ, который человек может даже не замечать, хотя антитела у него в организме вырабатываются. Уже разработаны чипы, которые в малом объеме крови способны распознать более сотни видов аллергенов. То есть, выполнив одно исследование, мы сможем составить большую карту чувствительности человека по отношению к самым разным веществам, выявив такие тонкости во взаимодействии его организма с окружающей средой, о которых он может даже не подозревать. Такой дробный подход выведет иммунологию на новые возможности: мы не будем работать вхолостую, а будем точно понимать, кто «реальный» враг, а кто просто «свидетель».

Беседовала Анастасия Качан