ВОЗДУШНЫЕ ЯМЫ

Судьба минчанина Ивана Лойко может стать сюжетом сериала: герой Первой мировой, белый полковник, красный военлет, авиаугонщик, зэк-полярник

Ясно, где этот сериал закончится — в полярной Амдерме. Здесь в 1936-м на койке в медпункте Иван Александрович Лойко перерезал себе горло бритвой. Не было у него больше сил нести жизненный крест. Хотя официально точная дата и обстоятельства гибели неизвестны. Но я когда-то говорил с внучатым племянником Лойко — Аркадием Николаевичем. А он вместе с братьями о дяде написал документальную повесть, по архивам и свидетельствам восстановил все повороты судьбы.

Ну а начнется сериал в Минске, на Комаровском поле, где в августе 1911 года выступал знаменитый авиатор Уточкин. Снизу в толпе за ним с восторгом следил 19-летний Ваня Лойко, решивший тогда, что тоже станет летчиком.

Господин поручик

Родом он из деревни Рубилки нынешнего Дзержинского района, сын крестьянина. Отец вел хозяйство успешно, семья не бедствовала. Мать из шляхты, образованная. Вот и сына отдали в Минское реальное училище — что-то вроде нынешнего технического колледжа. Иван оттуда вышел с дипломом механика, к тому же стараниями матери сносно владел немецким и французским. Поступил в престижное московское Александровское юнкерское училище. Тут грянула Первая мировая война, Лойко перевелся в Севастопольскую авиашколу. Дальше — фронт.

Около 500 вылетов, более 100 боев, шесть сбитых самолетов противника. Шесть русских орденов, два румынских (воевал на Румынском фронте). Поручик. Знаменитый ас.

Чужая земля

В Гражданскую он был у белых. К концу ее — командир авиаотряда, уже полковник. Чем для белых Гражданская война закончилась — известно. В 1920 году в Константинополе Иван загнал местным спекулянтам свои ордена (хоть какие-то деньги на первое время!) и рванул в Сербию. Что над прошлым трястись, если дело проиграно! Правда, врангелевская армия еще не была расформирована, и Лойко объявили дезертиром. Ну и плевать…

В Сербии (точнее, в КСХС — Королевстве сербов, хорватов и словенцев, позже Королевстве Югославия) ему предложили вступить в местные ВВС. Иван, однако, предпочел пойти простым механиком в Королевскую авиашколу в городе Нови-Сад. Там закорешился с другим механиком, Павлом Качаном, тоже бывшим белым летчиком.

Угнать «Бреге»!

Между тем югославская армия закупила во Франции самолет «Бреге-14» — отличную перспективную модель. Новинкой гордились, уход доверили самому опытному спецу — Ивану Лойко. И эту замечательную машину в августе 1923-го Лойко с Качаном средь бела дня угнали.

В найденном полицией письме командующему югославскими ВВС они приносили извинения, объясняли мотивы: мол, истосковались по родине, а в СССР как раз объявлена амнистия бывшим белым. Но югославы были в шоке. Русские эмигранты тоже: угонщиков объявили предателями и ворами, достойными лишь расстрела. Еще все вздыхали о самолете — дорогая ведь машина!

В СССР Иван и Павел летели через Румынию. Но кончилось топливо, сели на деревенском поле. Румыны вернули «Бреге» югославам, а Лойко с Качаном арестовали. Правда, вскоре оба объявились на советской территории.

Известно, что в 1940-м Павел Качан погиб, будучи… летчиком-испытателем! То есть он, посаженный по 58-й статье, после лагеря сумел вернуться в небо? И кто-то закрыл глаза на пятна в анкете? Удивительно…

Через Днестр

В ОГПУ они все объяснили так. Румынам на допросе Лойко заявил, что он — кавалер высших румынских наград, знаком со здешним знаменитым асом Фотеску. Их с Павлом немного подержали в камере, потом отвезли в Бендеры, ночью посадили с каким-то человеком в лодку, велели плыть через Днестр к советскому берегу. Спутнику, как поняли по пути, там надлежало «этих русских» пристрелить, на лодке же вернуться — и пусть красные сами разбираются. Только оказалось, что лодка течет. Еле выгребли к близкой уже советской стороне. «Ликвидатор», поняв, что одному ему на дырявой посудине назад не уйти, ступив на берег, тут же рванул в ночную темень. А Иван с Павлом пошли сдаваться. Им поверили — румыны подобные вещи практиковали. Да и сам сюжет с угоном был для СССР пропагандистски выгоден. Лойко определили инструктором в Борисоглебскую авиашколу, Качана — в Серпуховскую. Иван учил курсантов, рос в должностях и званиях. Женился. Все шло нормально, пока…

Сорванный флаг

В 1929-м началась коллективизация. Семью Лойко стали загонять в колхоз. Обозленный брат Николай сорвал красный флаг с сельсовета. Иван тайно съездил в Рубилки. Отец и брат уже были в тюрьме. Прочей родне оставалось лишь посоветовать: исчезните, мотайте куда подальше — в Сибирь, на Алтай… Кто из близких успел, так и сделали. Сам Иван подал в сельсовет заявление об отречении от родни.

А по возвращении в Борисоглебск был арестован. Подумал: из-за домашних дел. Испугался, что посадят жену. И сделал роковое признание. Не было там, на Днестре, истории с агентомликвидатором. Просто румыны вырвали у них с Качаном согласие работать на свою разведку и перебросили в СССР. Почему утаил? Боялся…

А взяли его, как сегодня выяснилось, по другой причине. Был обычный донос от двух курсантов: мол, бывший беляк слишком вольготно себя чувствует в советской авиашколе. Может, через пару дней и отпустили бы. Но теперь начали мотать. Лойко и Качану дали по 10 лет.

На Вайгач

Аркадия Николаевича я спрашивал: как же к его дяде относиться? Ну да, герой-летчик. Но и не святой же! От белых ушел. Самолет угнал, обманув сербов. Подписку румынам дал. От родни отрекся…

Ответ был таким: решайте сами. Только дядя Иван — не подлец и не предатель. Разочаровывались в эмиграции многие. Самолет к сербам вернулся. Румынам подписку дал, но не работал же! Семья (кроме отца) его простила. Он — эдакий Григорий Мелехов, жертва времени и обстоятельств.

Может, и так. Какое у нас, нынешних, право судить людей той эпохи?

Иван Лойко попал на Соловки. Правда, пригодилась профессия механика, да и показал себя человеком толковым. Как раз набиралась так называемая Вайгачская экспедиция. В гиблом месте, среди вечных морозов и вьюг предполагалось начать поиск и добычу полезных ископаемых. Для добровольцев-участников из зэков — год за два, по истечении срока можно остаться вольнонаемным специалистом. Лойко согласился. И точно — довольно скоро освободился по зачету срока, стал работать механиком на руднике. А куда возвращаться? Жена не писала, родня неведомо где…

Знак «Т»

Только судьба его достала. И опять с неба.

В 1936 году готовился очередной громкий арктический перелет. Разведку трассы вел известный полярный ас В. (имя не называем, поскольку человек-то был достойный). Шли два самолета. Лойко, как сведущего в авиации, отправили с бригадой в Амдерму развернуть временный аэродром. Но мела пурга. Знак «Т», указывающий направление ветра, заносило снегом. Без конца обновлять? И держать людей на ветру и морозе? Да не полетит никто в такую погоду, рассудил Иван. Велел в ближней избушке ждать конца метели.

А самолеты прилетели. В. с трудом сел, вторая машина кружила в воздухе. Лойко с товарищами выбежали. В. вылез из кабины в бешенстве: «Почему знак не виден? Саботируете? Кто главный?!» Лойко выступил вперед. В. выхватил пистолет: «Ложись сам на снег, руки крестом, чтобы сверху видно было!»

Это был просто нервный срыв — одного человека с высоты в пургу все равно никто бы не увидел. Но разъяренный В. собой не владел.

И Иван лег. На глазах бригады. Задыхаясь от унижения.

Вечером его привели в медпункт с воспалением легких. А там… Впрочем, об этом — в начале материала. Могила Ивана Лойко с годами затерялась.

В годы Первой мировой Иван Лойко совершил около 500 вылетов. Более 100 боев, шесть сбитых самолетов противника. Шесть русских орденов, два румынских (воевал на Румынском фронте). Поручик. Знаменитый ас.