ХРОНИКА ПЫЛАЮЩЕЙ ДЕРЕВНИ
22 марта этого года исполняется 75 лет со дня трагической гибели жителей Хатыни. О том, как фашисты ворвались в деревню, согнали всех ее жителей в сарай и подожгли, знает каждый, но то и дело история той страшной трагедии дополняется подробностями. Директор Государственного мемориального комплекса «Хатынь» Артур Зельский нашел некоторые из них. Его книга «Хатынь. Трагедия белорусских деревень» будет презентована на днях. рочувствовать всем сердцем и при этом беспристрастно сопоставить детали. Пережить каждую трагедию и одновременно отбросить эмоции. Вникнуть в исторические дискуссии, но довериться только бесстрастным фактам. Артур Зельский во время написания своей книги «Хатынь. Трагедия белорусских деревень» пережил всю гамму чувств. В этом издании — общая боль людей Беларуси, ставших жертвами нацизма в Хатыни, Дальве, Тростенце, Озаричах, Полоцке. Но она же и о жизни. Скупые исторические факты автор изложил в научно-популярном формате. Артуру Гарриевичу удалось полностью восстановить хронологию того дня — 22 марта 1943 года, а также приоткрыть тайны создания мемориала. Он встретился со свидетелем трагедии Хатыни, который уже несколько лет отказывается общаться с журналистами.
В этой книге немало открытий. Оказывается, судьбу Хатыни изначально можно назвать трагической. Ведь ее сжигали дотла не раз. Артур Зельский согласился на откровенный разговор.
Так почему я неравнодушен? Понимаете, та девочка Аллочка — это моя мама. Я до сих пор жалею, что многого у нее не спросил. Уже поздно — ее нет. Каждый раз, когда провожу экскурсию, я вижу ее глаза. Но и сама Хатынь не любит равнодушия. Скажите, как можно равнодушно рассказывать о том, как сгорел маленький мальчик семи недель от рождения? Или как можно спокойно читать воспоминания взрослого мужчины, видевшего, как от его маленького братика остался один пепел?
Вечный вопрос. Как смотреть на исторические события — бесстрастно или беспристрастно? Можем ли мы давать оценки? Например, тем же предателям. Да, эти люди были убийцами, подонками, у них по локоть руки в крови. Но были же и те, кто просто спасал свою жизнь, стоя перед выбором: получить пулю в лоб или идти в полицию. И в то же время, когда бывшие военнопленные надевали вражескую форму, участвовали в карательных операциях и убивали мирных людей, они становились не просто коллаборационистами, а военными преступниками.
От историков требуется беспристрастность. Но я убежден: нельзя бесстрастно говорить об этих событиях. Я пришел в «Хатынь» руководителем в 2011 году. А буквально через два года понял, что нужно писать книгу. И эта книга будет о них, о мирных людях. подсчетам, здесь проживало около 200 человек. Войны середины XVII века сожгли Хатынь практически дотла еще тогда. Остался один «дым» — крестьянский двор с 5-6 людьми. Но, как видите, деревня возродилась из пепла. В Национальном историческом архиве я нашел еще один не известный широкой общественности документ. Оказывается, в Хатыни была церковь. Причем удалось найти ее полное описание — как она выглядела, какие у нее были окна, где стояла… Когда читал, дыхание замирало. Понимал, найдись опытная рука умелого художника — и можно воссоздать ее внешний вид. Древнее кладбище, где стояла эта церковь, сохранилось до наших дней. И это несмотря на все перипетии ХХ века, на строительство мемориала. Оно сохранилось за «Стеной памяти». Мы привели кладбище в порядок, одновременно открыв для себя много интересного. Некоторые захоронения можно датировать еще XVII веком. Один из авторов мемориального ансамбля «Хатынь» архитектор Юрий Градов выполнил проект памятного знака для кладбища. Это стилизованный крест Евфросинии Полоцкой — святой, признанной обеими христианскими конфессиями. В книге об этом тоже есть упоминание. Кстати, в 1990 году архитекторами Леонидом Левиным и Юрием Градовым уже готовился проект установки памятного знака — креста. Но тогда эта идея не осуществилась. Я счастлив, что это получилось сделать сегодня. Ведь Хатынь стерли с лица земли. По сути, это кладбище — единственное, что осталось от той, прежней Хатыни. фотографии тогдашнему министру культуры СССР Екатерине Фурцевой. Чиновница пришла в ярость. Говорят, что кричала, дескать, что вы сделали? Ей очень не понравился памятник, установленный в Хатыни,— изможденный старик с телом погибшего сына на руках, прообразом которого стал Иосиф Каминский. Она отдала приказ сровнять все с землей. Нашлось всего два человека, которые смогли сказать «нет»: Петр Машеров и Петр Демичев.