Жить и помнить
Народный историко этнографический музей «История Зароновского края» хорошо известен в Витебском районе. Хранители его — краевед, белорусский филолог, лауреат звания «Человек года Витебщины 2011» Людмила Никитина и историк Станислав Никитин. Мать и сын…
Во время встречи с Людми лой Константиновной и Станиславом мы разгово рились о том, что часто бывает так: люди изучают историю края, помо гают восстанавливать выпавшие «звенья» в родословных, а вот за няться летописью своей семьи вре мени не хватает.
— Когда сапожник без сапог, это не наш случай, — оба улыбнулись в ответ.
Людмила Никитина стала зани маться родословной семьи специ ально для Стаса. А он признает, что выбрал профессию благодаря ма тери.
— Окончил истфак ВГУ. Как и мама, увлекся краеведением и те перь тоже вместе со школьниками или один хожу в экспедиции по де ревням. Зароново, где я родился, Жигалово, Столбница, Земцы Шу милинского района — все родные места, потому что так или иначе связаны с жизнью дедов и прадедов, — поделил ся Стас. — Мне интересно продолжать дело, начатое Людмилой Константинов ной. Мы коллеги и друзья, как и с отцом Петром Никитиным. Он, кстати, много помогал во время реконструкции музея, мастер на все руки, токарь. Отец окон чил Зароновскую школу, строительное училище № 59 в Витебске. Служил в 103 й воздушно десантной дивизии, с 1981 го по 1983 год находился в Афга нистане, был ранен. До сих пор не уда ется убедить его рассказать о той вой не. Для него это закрытая тема…
Работая в музее, Стас увлекся воен ной историей. Его дед Андрей Никитин и бабушка Евгения Коротченко были деть ми во время войны. А вот прадед по ли нии отца Александр Петрович, как ока залось, в Гражданскую служил у Семена Буденного. Воевал в Великую Отечест венную, в 1945 м был ранен в Прибал тике и комиссован. Только после войны в 1947 году он получил боевую награду — медаль «За отвагу».
Станислав отмечает, что вместе с тем в Книгу памяти закралась ошибка, и до сих пор Александр Никитин в ней числит ся как без вести пропавший в Латвии.
— Мне также удалось выяснить, что по линии бабушки Коротченко Никитиной семья состояла в родстве с Зимянины ми — Василий Алексеевич в наших мес тах организовывал патриотическую груп пу и возглавил ее во время войны. Миха ил Васильевич Зимянин был известным партийным деятелем в советское время, главным редактором газеты «Правда». Это неблизкая родня, но все же к наше му никитинскому «древу жизни» имеет отношение… — продолжил Стас.
Поинтересовалась, а доводилось ли делать неожиданные открытия.
Глаза у молодого человека загоре лись, и он с нескрываемым удовольстви ем рассказал интересную историю. О том, что зароновцы участвовали в Пер вой мировой войне, свидетельствует надмогильная плита на местном кладби ще. На ней надпись: «Подпоручик Геор гий Иванович Орлов, доблестно павший 5 августа 1916 года на Австрийском фронте. Год рождения 6 января1892 года. Горячо любимому сыну и товари щу — герою от сослуживцев Витебской казенной палаты». Информацию о Геор гии Орлове, кавалере Георгиевского креста, можно узнать и в музее, как и уви деть в экспозиции его фото 1914 года, поскольку Никитиным удалось связать ся с продолжателем рода Орловых — Юрием Осиповым, проживающим в Но вополоцке. И он ранее сообщал, что Ге оргий Иванович из состоятельной семьи, отец его держал лавку в Зароново. Геор гий Орлов учился в Витебском втором го родском училище, был призван в 1914 году, окончил Киевскую школу прапор щиков. Командовал 7 й ротой 16 го фин ляндского стрелкового полка. Погиб, по ведя за собой подразделение на укреп ленные позиции врага. Это было на тер ритории Украины. Подпоручика Орлова посмертно наградили Георгиевским крестом, что при жизни давало бы ему право зваться «ваше благородие». Героя перевезли с места гибели на родину, где он и был похоронен. Так была отдана честь Георгиевскому кавалеру.
— Однажды в альбоме двоюродной бабушки Талины, родной сестры моего деда Андрея Никитина, мы с мамой об наружили хорошо известную уже фото графию Георгия Орлова! На обороте была надпись — «папин дядя». Значит, подпоручик Орлов приходился родным дядькой моему прадеду! — продолжил Станислав. — Конечно, теперь с гордос тью могу считать, что это открытие, ко торое сделано только в прошлом году, — изюминка фамильной истории...
К разговору подключилась Людмила Никитина, от нее сын знает и ту часть се мейной летописи, что связана с Брест чиной.
Людмила Константиновна (в девиче стве Кардаш) родилась в деревне Воль но Барановичского района. В Витебский район приехала, будучи студенткой за очницей Витебского пединститута. В За роново молодой педагог филолог со вмещала работу в школе и в музее, ко торый создавался в 1986 году. В Заро ново сложилась и ее семейная жизнь. Но родину свою никогда не забывала.
— В роду у меня — все сельчане, и все жили в Вольно, удалось установить, что с конца XVIII века. По линии матери Нины Наливайко предками были Боровские. Прабабка моя Ульяна Боровская умерла еще в 1927 году, но оставалась в дерев не родня — седьмая вода на киселе. Так вот в моем детстве, в 1960 е, Боровские держались особняком. Какая то была тайна в этом... Говорили, что были они до революции зажиточными шляхтича ми, потеряли свои земли, — начала свой рассказ Людмила Константиновна. — В Вольно советская власть пришла только в 1940 году, а до этого территория при надлежала Польше (присоединение За падной Белоруссии началось 17 сентяб ря 1939 года, в январе 1940 го в Барано вичах, ставших областным центром, были сформированы горком и обком компартии. — Авт.). Сказались переме ны и на моей семье. Прабабка Сусанна с мужем остались в советской деревне, при них дочки Хелена (моя бабка) и Ма рия, а вот сын их Виктор — в Польше. Причем связь с ним была утрачена. Но факт этот очень долго в семье замалчива ли. Боялись. Сусанна и Гэлька, как звали бабушку по деревен ски, много рассказывали, как они жили при Польше.
Родители Нина Наливайко и Константин Кардаш женились в Вольно, здесь же в церкви Свя той Троицы венчались бабушка Елена Дмитриевна Бабко (Хеле на) и дед Петр Яковлевич Нали вайко. Кстати, после войны, в 1940 е, этот старинный храм в Вольно, считай, одна бабушка и спасла. Дело в том, что на пере крестке дорог стоял большой деревянный крест, а это недале ко от сельсовета. Власть при грозила, если сельчане крест не уберут, то церковь закроют. Люди боялись. А моя православ ная бабушка Гэля пошла и одна его выкопала, на себе доволок ла до церкви и возле нее поста вила. И церковь никогда в нашей деревне не закрывали. Вообще, в семье моей все были веру ющие, только я росла комсомол кой и коммунисткой, иконы в доме снимала, их возвращали на место. Такую тихую «войну» вела с родными (Людмила Кон стантиновна грустно улыбну лась), пока не поумнела со вре менем…
Дед ее Петр Наливайко вое вал с 1942 го по 1945 год, был ранен, участвовал во взятии Берлина, расписался на рейх стаге. После войны вернулся в родную деревню с тремя меда лями.
Однако Петр Наливайко дол го ходил в единоличниках, в кол хоз не торопился, да и коня сво его не отдавал в хозяйство.
— В деревне его прозвали Диниткой, потому что на войне был зенитчиком и рассказывал, как летели снаряды: дзинь дзинь блём! Дед не любил, ког да его так называли. Был случай. Соседка обратилась к нему: «Диниточка, дай коня землю вспахать». А тот выгнал ее из дому, она так и не поняла при чины: «Я ж яго так ласкава назва ла…», — рассказала Людмила Константиновна. — Прадед по линии моего отца Матей Жодик в 1930 е работал в гмине (са моуправляющаяся административная единица в Польше. — Авт.) в Вольно, зна чит, очень грамотный был, но еще пуще ценили Николая Кардаша. К нему ходи ли, чтобы письмо написал или жалобу со ставил. Этот двоюродный дед хорошо запомнился уже старым — совсем древ ний был, а до последнего песни пел и за дачки решал школьникам…
На кладбище в Вольно сохранились все могилы моих прадедов, прапрадедов — и Бабко Кардашей, и Наливайко, и Жодиков, и Боровских… По надписям на них, по церковным книгам XIX века, по се мейным преданиям, старым фотографи ям изучала свою родословную.
Напоследок она со смешком вспомни ла, как едва не пропало «наследство» от прабабки Сусанны.
— Запало в мою детскую голову, как она говорила: помру, достанется тебе моя «плюшаўка»! Сусанна долго прожи ла, любила я ее. И «плюшаўка» та забы лась. Много лет прошло, однажды собра лись всей родней, светло вспомнили прабабушку, и я в шутку громко заявляю: «Так, родня, а где моя «плюшаўка»?! За улыбались все. Прошел год, и одна из теток передала мне «сямейную спадчы ну». И смешно, и грустно было, — улыба ется Людмила Константиновна.
— И где же эта вещь теперь? — спра шиваю.
— А здесь, в нашем зароновском му зее. Хотите примерить? У нас ведь все можно потрогать, подержать в руках, да и принарядиться соответственно вы бранной «эпохе», — снова смеется Люд мила Никитина, которая давно прикипе ла сердцем к Зароново. Музей тому под тверждение. И книга, написанная пару лет назад. Не случайно эта удивитель ная женщина назвала ее «Мой любы край, маё Заронава».