Подробности
Спасли лекарства, отношение медиков и поддержка семьи.
Отмечу сразу: до сих пор не представляю, где я умуд' рилась заразиться коро' навирусом. В нашем небольшом райцентре, где все друг друга знают, известно только об одном молодом человеке из круга моих знакомых, который болеет в на' стоящее время. С ним мы контак' тировали за несколько дней до того, как у меня появились первые симптомы. Даже предполагаю, что это не он меня, а я его неволь' но заразила.
Призову всех: не думайте, что «корону» может примерить кто угодно, только не вы. Не питайте иллюзий, будто вирус где'то дале' ко, и у вас мало шансов с ним встретиться. Соблюдайте меры предосторожности — носите маску и перчатки, чаще мойте руки, обрабатывайте антисептиками обувь, пакеты и упаковки из магазинов, выветривайте верхнюю одежду, а главное — воздерживайтесь даже от краткосрочных контактов, без которых можно обойтись.
Я говорю об этом как человек, переживший тихий ужас коварно' го недуга. Поверьте, это очень страшно.
…Каждое утро у сотрудников на' шей организации измеряют темпе' ратуру. 15 апреля оказалось, что она у меня — 37 градусов. Несмот' ря на то, что чувствовала себя пре' красно, я решила не рисковать и обратилась в поликлинику. Серьез' ных симптомов не выявили, но больничный лист выписали. Пла' нировали в понедельник сделать снимки. Самочувствие мое стало ухудшаться, с удивлением обнару' жила, что не чувствую запахов, по' явилась слабость, и общее состо' яние стало каким'то апатичным,
температура поднялась до 38, по' явилась одышка.
В понедельник снимки показали двустороннюю пневмонию, в рай' онную больницу меня завозили уже на каталке — сил не было совсем. А становилось все хуже. Уровень кислорода в крови упал до 77. Меня перевели в областную больницу, сразу в операционный блок, выполняющий роль реани' мации. Шесть суток я себя практи' чески не помню. От слабости не могла говорить. В отношении меня использовали кислородную тера' пию, постоянно делали капельни' цы с антибиотиками, кололи что'то противовирусное, кажется. Чув' ствовала равнодушие даже по от' ношению к себе, хотя слышала о том, что у меня проблемы с почка' ми, идет интоксикация организма, что кислород низкий, что намере' ваются класть на ИВЛ.
И сквозь этот сплин и мысли о том, как же тяжело дышать, я ду' мала о тех, кто был со мной рядом. Тех, кто не отходил от нас, спасая, рискуя заразиться. Они делали манипуляции, переворачивали нас, надрывая спины… Студенты медуниверситета Виталий, Антон, Иван, а больше всех медсестра Оксана. Какая лучистая женщина! А наши врачи? Когда они отдыха' ли, я не знаю, но с нами были круг' лые сутки. Как было не оправдать их усилия, их заботу, их риск ради нашего спасения? Знаете, я ду' маю, нам помогала не одна тера' пия, а отношение наших ангелов. Ни одного из них я не узнаю на улице: они ни на секунду не сни' мали очков, масок, щитков, пер' чаток, костюмов. В такой экипи' ровке им очень тяжело, было вид' но, что очки, будто в росе — запо' тевали изнутри. Реанимация — это фронт, без преувеличения.
И вот меня перевели в пульмо' нологию. Это отделение показа' лось мне тихой гаванью. Здесь не было такого напряжения, как в ре' анимации. Дневные обходы, на' значения, рекомендации, лечение. Ночные визиты медперсонала — только по вызову больных в случае беспокойства по поводу своего состояния.
В этом отделении больные по' могали друг другу. Я была еще сла' ба, и моя соседка просто заставля' ла меня подниматься и двигаться каждый час, выполнять дыхатель' ную гимнастику. Мы разговарива' ли друг с другом. Знаете, в такие моменты, когда человек был на грани жизни и смерти, все второ' степенное будто совсем исчезает как ненужное. Люди думают и го' ворят о главном. Например, одна женщина все повторяла, что ей нужно еще внука женить — без это' го ее земные дела не закончены. Кто'то рассказывал драматичные истории из своей жизни. Другая моя соседка попала в больницу на день позже своей дочери. Дочь умерла. Соседке не говорили. Одинокий — еще не старый, но не' ухоженный — мужчина, поняв, что получил шанс на продолжение жизни, прямо в больнице стал по' думывать о том, чтоб не оставать' ся бобылем. Кстати, я отметила, что труднее всего переносить бо' лезнь именно одиноким. Их никто не ждет, им не пишут «эсэмэски», не приносят передачи. Такие люди чуть тлеют. Меня очень поддержи' вала семья и немногочисленные, но верные друзья.
При выписке врачи предложи' ли мне пройти восстановление на базе отдыха в Крупенино. Я отка' залась, потому что очень уж хоте' лось домой, живу одна, опаснос' ти не представляю, режим само' изоляции соблюдаю строжайше. А те, кто не хотел сразу из боль' ницы домой во избежание «при' нести заразу» членам семьи, та' кой возможностью воспользова' лись. Я считаю, это хорошее предложение, с заботой о выздо' равливающих.
За время болезни — а я несколь' ко дней как выписана — похудела на 15 килограммов. С каждым днем мне все лучше. Только дома узна' ла, что мой первый тест на корона' вирус был положительным, по' следние — отрицательные. Жалею мамочку: пока я болела, она в пря' мом смысле выплакала глаза — ухудшилось зрение. Хотя ей не го' ворили о всей серьезности моего положения. Прости меня, родная, что не пустила тебя в дом на Пас' ху, но, может, этим я тебя спасла. Будем жить!