Солнце уже на высоте трех шестов
Идиому «солнце уже на высоте трех шестов» используют, когда хотят сказать, что человек встает слишком поздно. В переносном значении выражение стало синонимом лени. Идиома впервые появилась во времена династии Тан в стихотворении, в котором поэт
Хань Юй (768–824 гг. н. э.) призывал друга к труду.
В Древнем Китае время измеряли не так, как сейчас. Если солнце стояло на высоте трех шестов, значит было уже позднее утро – примерно 7–11 часов дня. Современному человеку может показаться, что вставать в такое время отнюдь не поздно, но в древности люди жили по-другому. Во дворце китайского императора было принято начинать работу в 5–7 часов утра. В это время правитель проводил ежедневные аудиенции, чиновники вовсю работали, а мелкие служащие ждали указаний и распоряжений. Поэтому неудивительно, что человек, который в это время еще спал, мог прослыть нерадивым лентяем.
Во времена правления династии Тан жил знаменитый каллиграф Лю Гунцюань (778–865 гг. н. э.). В юности он жил праздно, и люди в разговоре о нем часто использовали идиому о солнце, которое поднялось на высоту трех шестов.
Каллиграфия Лю Гунцюаня базируется на стиле кайшу. В ней есть энергия и динамизм. Произведения Лю Гунцюаня получили признание еще при жизни каллиграфа. Уже тогда люди говорили, что каждый иероглиф, который вышел из-под кисти этого мастера, на вес золота. Тем не менее в юности мастер был легкомысленным и ленивым. Он жил в состоятельной семье, ни в чем не нуждался, поэтому и не видел необходимости самоотверженно работать. Учителя и отец часто ругали молодого человека за неизящный почерк. В древних книгах даже сохранились записи о том, что «он не встает, пока солнце не поднимется на высоту трех шестов, и не возвращается домой, пока солнце не садится за западные холмы». Однако в один прекрасный день все изменилось.
Однажды Лю Гунцюань прогуливался с друзьями и увидел безрукого старика, который писал ногами. Босоногий старик сидел на земле, левой ногой прижимал к земле лист бумаги, а в правой держал кисть и размашисто выписывал парные надписи. Он быстро двигал кистью, и у него получались исключительно красивые иероглифы, которые восхищали всех прохожих. Лю Гунцюань был потрясен увиденным и с тех пор усердно начал упражняться в каллиграфии, а впоследствии стал признанным мастером каллиграфии.